Я вернулся. Том 3 (СИ) - Байяр А.. Страница 13

— Обидно — поплачь, — посоветовала Сойе, хотя глаза Харин и так уже наполнились слезами. — Но ты и сама понимаешь, что со временем это пройдет. Всегда проходило. Только макияж испортишь.

В глубине души Сойе была даже отчасти благодарна ее телохранителю за то, что не пошел дальше. Нечасто встретишь честных мужчин, знающих свое место, и, похоже, Алекс был как раз из таких.

Проводив подругу до виллы, девушка завела ее внутрь и прикрыла за собой двери.

— Останусь с тобой, если не против, — чуть мягче обратилась она к Харин, опершейся на ближайшую стену и скатившейся по ней на пол. — Продолжать заливать свое горе алкоголем я тебе запрещаю, но вот какое-нибудь фруктовое смузи сделать можно. Детокс! Чтобы все токсины из организма…

— Бу-у-э-э…

— … вывести, — сдвинув брови и снова посерьезнев, закончила фразу Сойе. — Хотя, может быть, они еще и до этого успеют выйти… Бедняжка.

Глава 8

Безымянный остров в Тихом океане.

Восемнадцать лет назад…

Легкий теплый ветерок ерошил волосы мальчишки, сидящего на берегу в позе лотоса, ну или в чем-то близком к этому, насколько у него это вообще получалось, с прикрытыми глазами.

Одежда его после целого года проживания на острове поизносилась и уже была усеяна заплатками в нескольких местах, но пока держалась. Причем шить его учили самостоятельно с использованием острой рыбной косточки вместо иголки. Обувь он старался лишний раз не обувать, потому что починить ее было бы еще труднее, поэтому приучил себя передвигаться по джунглям босиком. Первые дни это казалось сложнее, но нежная детская кожа привыкла к нагрузкам быстро и уже успела огрубеть.

— Я чувствую, что ты снова витаешь в облаках, Алекс, — раздался откуда-то сбоку раздраженный голос наставника. — Сосредоточься на дыхании. Ощути, как ноздри втягивают воздух и выпускают его…

Мальчишка уже свыкся со своим новым именем. Алекс — именно так и никак иначе обращался к нему этот противный старикашка. Может, просто не мог выговорить полное? Хотя ему повезло, что они в принципе понимали друг друга. Если бы не мама с ее извечными уроками английского языка…

— Откуда вы можете знать, о чем я думаю? — удивился мальчуган. — Мысли, что ли, читать умеете?

За что ему тут же прилетело по голове палкой. Несильно, но достаточно для того, чтобы ойкнуть и поморщиться.

— На твоем лице и так всё написано, — всё же удосужился ответить Хоку, расхаживая возле своего воспитанника по кругу. — Как открытую книгу его читаю. Меня не проведешь. Скажи-ка мне лучше, для чего мы вообще всем этим занимаемся? Для чего нам нужна медитация?

— Э-э-э… — задумчиво протянул Алекс, приоткрывая один глаз. — Для того, чтобы… чтобы научиться контролировать свои эмоции?

— Именно. Глаза закрой, — похвалил и тут же сделал ему замечание старик, и мальчишка сразу же крепко зажмурился. — Контроль эмоций — очень тонкая работа, Алекс. Далеко не все взрослые способны управляться с тем, что чувствуют. Даже если всё наше естество сосредоточено на каком-то определенном деле, эмоции в любой момент могут захлестнуть нас с головой и сбить концентрацию. Приравнять к нулю все наши старания, затраченную энергию. Вот, почему так важно научиться контролировать их.

— Понял… — стиснул мальчуган челюсти, силясь очистить свой разум, но в голове снова и снова возникали образы, которые он никак не мог из нее выкинуть. Сколько бы ни старался.

— Весь мир, что окружает нас, — деловито продолжал наставник свою лекцию, вышагивая со сложенными за спиной руками, — строится на нашем же отношении к нему. Ты когда-нибудь замечал, что даже приятный солнечный день при плохом настроении для тебя становится хмурым? А пасмурный и промозглый, если душа твоя поет, превращается в самый лучший день на свете?

— Да, — улыбнулся Алекс краешками губ, припоминая, как светились улыбки прохожих по пути в магазин игрушек. И какими постными были их лица на обратном пути, если ему не покупали то, чего он хотел.

— Так быть не должно, — остановился Хоку напротив мальчишки со скрещенными на груди руками. — Мир вокруг тебя не должен отражать того, что ты чувствуешь. Лишь тогда ты сможешь видеть его таким, какой он есть. Не искаженным через призму эмоций, настоящим. Только тогда в нем можно будет плавать, как рыба в воде. Со знанием дела оценивать любое препятствие, возникшее на пути, и с легкостью устранять его, продолжая двигаться дальше.

— Даже если рядом нет мамы и папы? — распахнул Алекс глаза и уставился на старика снизу вверх.

Он понимал, что может последовать после такого вопроса. Тема авиакатастрофы чуть ли не стала для них обоих табу, и упоминать ее всуе было чревато очередным ударом палки по голове.

— Даже если рядом нет мамы и папы, — на удивление спокойно, пусть и холодно ответил ему наставник.

— Ваши родители ведь тоже умерли, — задумчиво протянул мальчик, опуская глаза. — Вы же старый.

— Раскрою тебе маленький секрет, — присели перед ним на корточки, и Алекс внимательно уставился на Хоку. Секреты он любил. Но только если они хорошие. Если плохие, то такие секреты ему были не нужны. — У меня никогда их и не было.

— А как же вы тогда появились? — искренне удивился мальчишка.

— Так же, как все остальные люди, — мягко улыбнулся тот. — Так же, как и ты, но родителей своих я никогда не знал. Воспитали меня совершенно другие люди, и точно так же сейчас я пытаюсь наставить тебя на путь истинный. В жизни случается всякое. И хорошее, и плохое. Важно не заострять на этом внимание. Не делить всё, происходящее с нами, на черное и белое. Однажды ты поймешь, что окружающий нас мир серый по своей сути.

— А деревья зеленые, — важно подметил Алекс. — Я точно знаю.

— Да-а-а… Деревья зеленые, — по-доброму усмехнулся старик, потрепав его по взъерошенным волосам. — Может, именно поэтому я обрел здесь долгожданный покой… Но теперь разговоры в сторону, — поднялся он, вернув на лицо прежнюю хладнокровную маску. — На сегодня с медитацией еще не закончено. Пока не сможешь удержать концентрацию на дыхании хотя бы десять минут, никакого завтрака тебе не будет.

— Ну Хоку-у-у…

— Цыц! Прикрывай глаза. Начинаем заново.

— А деревья всё еще зеленые, — улыбнувшись уголками губ, произнес я, приоткрывая глаза.

Пляж на рассвете с видом на миллион восхищал меня не так, как остальных постояльцев местного отеля, и причины на то были ясны. Прозрачные воды с мириадами разноцветных тропических рыб, золотистый песок под ногами и пение ранних птиц… Подобное место я ранее считал своим домом. Зато оно навевало вполне объяснимую тоску по человеку, заменившему в молодые годы обоих родителей.

Чем дольше я жил на этом свете, тем лучше начинал понимать мировоззрение и личный выбор своего старого наставника.

До отплытия с острова Ануаки оставалось каких-то пара часов, и отведенное здесь время я решил потратить с максимальной пользой для себя. Хотя бы частично восстановить внутреннее равновесие, которое успела пошатнуть Харин своим неоднозначным поведением.

Я уже знал, какой тактики придерживалась эта девушка, когда затаивала на меня обиду. Тактики тотального игнора. Так что на протяжении целой недели, отведенной наследнице на заслуженный отпуск, Харин упорно старалась не замечать меня даже тогда, когда я обращался к ней напрямую. И всё, после произошедшего с нами в первый вечер пребывания здесь, хотя иного от нее и не ожидал.

В отличие от меня, с самого детства Харин получала всё, чего хотела. В разумных пределах. Единственное, чего ей не хватало от жизни — свободы и самовыражения. Я же не мог позволить себе пойти ей навстречу по большей части из-за нашей разницы в социальном положении, как ей самой казалось. Это не могло не разочаровывать ее, а потому мы имели то, что имели.

Возможно, не будь она внучкой Чен Джи-Хуна, я осмелился бы пойти на риск завести отношения в моей непростой ситуации. Постарался бы обеспечить ее безопасность в ущерб своей миссии, чего бы мне это ни стоило, но увы. Слишком много переменных. Обстоятельства складывались далеко не в нашу пользу, и своим отказом я разочарую девушку меньше, нежели привяжу к себе еще сильнее и предам ее доверие.