Замок Пятнистой Розы - Легостаев Андрей. Страница 54

Трэггану кивнул. Слов, чтобы высказать все, что творилось в душе, не было.

В главном приемном зале элираната, где трудились писари и куда приводили задержанных, дорогу Мейчону и его спутнику преградил элиран шестой грани Дилеоар в сопровождении семи элиранов младшего звания.

— Мейчон из Велинойса, — сказал Дилеоар, обнажая свой меч, — именем закона вы арестованы.

— На каком основании, позвольте спросить? — вмешался сопровождавший Мейчона вельможа из свиты наследника реухалского престола.

— А ты кто такой, чтобы задавать мне вопросы? — раздраженно рявкнул элиран шестой грани.

— Я тебе «не кто такой», засранец, а элл Блайжеггу, доверенное лицо его высочества принца Марклита. Потрудитесь ответить, — он взглянул на опознавательные значки Дилеоара, — элиран ПЯТОЙ грани, на каком основании вы желаете арестовать элина Мейчона?

— Я… — Дилеоар несколько растерялся.

Сзади к Мейчону и его спутнику подошел старший по элиранату.

— Элину Мейчону элиран седьмой грани Ведиггу приказал явиться утром на следующий день после Праздника Кашаера для дачи показаний, — наконец нашел в себе силы объяснить страж порядка. — Элин Мейчон не пожелал явиться, тем самым препятствуя расследованию по обвинению его друга элла Трэггану в убийстве монаха Иераггу.

Вельможа повернулся к Мейчону:

— Это правда? Может, у вас были уважительные причины?

— Я уже говорил его высочеству принцу Марклиту, — спокойно ответил Мейчон, — что когда в ту ночь вышел из этого здания, в нескольких кварталах отсюда на меня напали семеро грабителей и тяжело ранили. На следующий день посыльный принес в главный элиранат прошение разобраться с этим делом, подписанное моим именем. Я только сегодня впервые встал с постели, чтобы явиться на Состязания.

— Я полагаю, — повернулся вельможа к старшему по элиранату, — вопрос решен. Элин Мейчон явится к вам завтра. Его высочество принц Марклит ждет нас. Если вы не будете нас задерживать, мы успеем к финальным поединкам Состязаний Димоэта.

— Конечно, элл Блайжеггу, мы не смеем задерживать ни вас, ни элина Мейчона, — поспешно ответил старший по элиранату. — Вам нужна охрана?

— Спасибо, меня дожидаются у выхода мои люди, — сухо ответил вельможа.

Мейчону очень хотелось показать элирану Дилеоару жест, распространенный среди воинов. А еще больше хотелось дать ему по физиономии. И вывести продажную тварь на чистую воду.

Мейчон хорошо запомнил слова Трэггану и догадывался о каком человеке шестой грани, шла речь.

Тщательно продуманный и веками отшлифованный ритуал жрецы Храма Димоэта вынуждены были срочно менять — поскольку Мейчон не был побежден, и являлся победителем первого дня Состязаний. Его поставили не вровень, но чуть позади и левее элла Варгейна, победителя сегодняшних боев.

Элл Варгейн был облачен в парадные доспехи. По его суровому лицу, ничего не выражающему, кроме отваги и готовности продолжать бои, не было видно радости от обладания поистине сказочной суммы в четыре тысячи золотых. В душе он, наверное, уже прикидывал, что и как теперь будет — все иначе, но на лицо старательно напустил суровый вид, чтобы случайно не сказать глупость.

В знак приветствия он молча кивнул победителю первого дня Состязаний и вновь уставился в спины коронованных особ, стоявших перед ним. Выпускник острова Брагги почтительно поклонился эллу Варгейну, который безусловно был великим воином и отчаянной храбрости человеком — Мейчон успел застать два его поединка — и встал за ним.

Мейчон догадывался, что процедура предстоит долгая и утомительная. Но через это необходимо пройти, если он хочет помочь другу.

Когда он входил — впервые в жизни — в огромный храм Димоэта и Семи Богов, в душе его вдруг возникло волнение и какое-то необъяснимое чувство торжественности. Трудно все объяснить словами, но сама внутренняя обстановка Храма действовала на любого входящего, заставляя его забывать о сиюминутном и преклониться пред вечным.

Торжественные песнопения, множество жрецов в ярких дорогих одеждах, немыслимое количество свечей, освещающих Храм ярче, чем днем, но оставляющих в полумраке статуи в нишах тем, кто помогал Димоэту. Мраморные изваяния словно наблюдали за пышным церемониалом.

На огромный подиум вышли, каждый в своих цветах, семь богов в масках — никто из смертных не должен видеть их лиц, пока они живы и служат Димоэту.

Наконец жрецы, под звуки труб и барабанов, открыли золотые створки Ворот Димоэта — единственный в мире аддакан, стоящий не на площади и соединенный не с аддаканом где-нибудь на континентах, а с другой Вселенной, где проводит свой досуг и откуда наблюдает за Аддакаем верховный его повелитель.

За воротами переливалась немыслимыми цветами стена, живо напомнившая Мейчону закрытый аддакан перед пробуждением. Только в это стену не надо было вонзать меч — он сама лопнула мириадами разноцветных брызг.

Четыре гиганта, как минимум в половину превышающие ростом любого жителя Аддакая, сплошь закованные в доспехи, так что можно было лишь догадываться, что за страшные человекоподобные монстры охраняют верховного бога, несли роскошные носилки.

Димоэт сидел на троне, на нем была огромная маска, закрывающая грудь и плечи.

Все, находящиеся в Храме, без всякой команды рухнули на колени, каждый обращаясь в мыслях к божеству — он слышал всех.

Мейчон тоже встал на колени, он волновался не меньше остальных.

Носилки так и не опустили наземь — Димоэт обращался к своим подданным с них, не вставая на грешную землю своего мира.

Мейчон плохо запомнил, что говорил Димоэт — голос верховного бога был густой и громкий, казалось, он проникает прямо в сердце. И слова были простые и доступные — о любви к ближним, о святости дружбы, о мужестве и правде, о том, что в мир надо нести только светлое, а все светлое, воплощено в Димоэте и семь богов — слуги его…

Слова простые и понятные выражали неземную мудрость.

Эти слова ввергали собравшихся в Храме людей в трепет и восхищение.

Мысли путались от осознания важности и неповторимости в жизни этих мгновений.

Мейчон плохо помнил, как Димоэт кончил речь, как тысячи собравшихся, и он в общем хоре, пели славящий гимн великому покровителю и хозяину мира.

Наконец те, кто достоин был предстать пред Димоэтом и сказать ему самое важное, длинной вереницей двинулись к подиуму, на которых держали носилки с владыкой мира.

Главный жрец Храма громко выкрикивал имя подходившего, тот вставал на колени перед носилками и говорил. Спрашивал что-то очень важное и получал ответ. Или обращался с просьбой. Но чаще лишь хвалу и благодарности слышал в свой адрес великий Димоэт. Ибо в принадлежавшем ему мире дела шли прекрасно, годы были урожайные, ремесла процветали, торговля через аддаканы связывала самые отдаленные страны, войны уносили дурную кровь и можно было лишь благодарить великого Димоэта, что все так хорошо в этом замечательном мире.

— Его величество Ликкан, король Велинойса, — провозгласил главный жрец Храма.

Мейчон с интересом поднял голову, оторвавшись от своих мыслей.

В сопровождении своего посла в Реухале и владельного элла Велинойс-ди-Реухала король, во имя и для которого Мейчон рисковал своей жизнью в горах Северного Оклумша и которого никогда не видел, приближался к носилкам с троном Димоэта. Король оказался некрасив, хотя над его внешностью наверняка поработали умелые руки брадобрея. Сейчас он был сосредоточен, словно решал мучительную проблему и до сих пор еще не принял решения. Он бросил быстрый взгляд назад, видимо решился на что-то и ускорил шаги.

Позади него, строго по ритуалу, стоял король Итсевда в сопровождении элла Наррэгу и элла Канеррану, заменившего Трэггану.

Король Велинойса подошел к носилкам бога и преклонил колено.

— От имени своего народа, я благодарю великого и мудрого Димоэта за процветание, — начал он. — Забота о моем народе переполняет мое сердце. Денно и нощно я думаю о судьбах жителей своей страны. И смею обратиться к мудрому Димоэту с нижайшей просьбой.