Забытая реликвия (ЛП) - Пекхам Кэролайн. Страница 8
1000 ЛЕТ НАЗАД
Н
Я презирал бегство от истребителей, но я был тяжело ранен, а остальные подтвердили, что у нас на хвосте их целая толпа. Возможно, мы смогли бы одолеть их в бою, если бы лучше спланировали нашу атаку, довели себя до предела. Обдумывать это было бессмысленно, но мне нечем было занять свои мысли, пока мы мчались дальше.
Фабиан предложил нам немного восстановить силы и снова попросить Андвари помочь нам, но я настаивал на другом варианте. Битва при Атбрингере была все еще свежа в моей памяти. Я убил слишком многих силой бога, пролил слишком много крови. Даже если бы мы могли справиться с этим таким образом, меня это не устраивало.
Мое решение было принято не из доброты к истребителям. Тот факт, что они охотились за нами через весь океан, разжег во мне ярость, которая жаждала их гибели. Но они все еще были всего лишь смертными.
Вместо этого я придумал простой план, который гарантировал бы, что Магнар и Джулиус Элиосоны больше никогда не будут представлять для нас угрозы. Как только мы достигнем заснеженных земель, мы расстанемся, направимся разными путями и будем глубоко скрываться в течение ста лет. К тому времени Магнар и его спутники будут давно мертвы. Благословенных Крестоносцев больше не будет. И все это без единой капли крови.
Мои братья и сестра, наконец, согласились. Я чувствовал, что они тоже хотят хоть на время перестать убивать. Наше пребывание в деревне оказалось мирным. Между нами и людьми установилось доверие. Кровь охотно отдавали в обмен на нашу помощь. Именно такую жизнь мы хотели однажды построить для себя. И я всем сердцем держался за эту мечту.
Мы не монстры. Мы можем быть лучше. Есть способ жить так, который не приводит к новым смертям.
Мы укрылись на день в темной пещере после того, как нашли дорогу на горный хребет. Боль в боку, наконец, притупилась и постепенно утихала. Повреждения, нанесенные клинком истребителя, оставят вечный шрам, но мне было все равно. Метка будет только напоминать мне о человеке, который ее оставил. Магнар Элиосон был полон решимости стать моим врагом. Но мы перехитрим его и остальных так, что они никогда не смогут противостоять нам. У нас было время в запасе. И сто лет — ничто, если это означало, что мы избавимся от них.
Дождь образовал лужи на выходе из пещеры, и мир за пределами нашего убежища приобрел глубокий синий оттенок.
Кларисса расхаживала взад-вперед в своем платье; местами оно было изорвано, и вскоре ей понадобится что-нибудь новое, если она не собирается разгуливать голышом в течение следующих нескольких недель. Но я сомневался, что ее это волнует. Я, с другой стороны, предпочел бы, чтобы моя сестра не обнажалась до конца нашего пути. Может, она и не была сестрой по крови, но с тех пор, как нас обратили, наша связь стала более семейной, и я знал, что Фабиан и Майлз чувствовали то же самое по отношению к ней. Мы защищали друг друга, не более того.
— Нам нужно поскорее найти деревню, — сказал я.
Впервые за долгое время Фабиан пошевелился, отойдя от стены пещеры.
— Кровь, — прохрипел он, решительно кивая.
— И одежда. — Моя собственная рубашка была в лохмотьях после драки с Магнаром. — Но мы должны сделать это, не оставив следов. Никого не убив.
Фабиан кивнул, подходя к краю пещеры. — Я найду птицу. На самом деле, я мог бы найти несколько, чтобы мы могли присматривать и за истребителями.
— Хорошая идея. — Майлз трусцой последовал за ним, и они вдвоем вышли под проливной дождь, исчезнув за деревьями.
Над головой прогрохотал гром, и энергия заструилась по моим венам, штормы всегда пробуждали во мне что-то первобытное.
Кларисса подплыла ко мне, усаживаясь на камень рядом. — Они никогда не перестанут охотиться на нас.
— Вот почему мы собираемся затаиться.
— А что на счет их детей? И детей их детей? — Вспышка страха вспыхнула в ее ослепительно голубых глазах, и я положил руку ей на плечо.
— Они не будут таить в своих сердцах такой же гнев, как эти истребители. Пройдут поколения, и они не будут так злобно относиться к нам.
— Откуда ты знаешь? Идун может вселить в них ту же ненависть. Мы можем столкнуться с вечной охотой. И один за другим мы падем. В конце концов, мы должны будем пасть. Шансы не всегда будут в нашу пользу.
— Кларисса, — вздохнул я. — Это наш единственный выход на данный момент. Что еще мы можем сделать?
— Поговорить с ними? — тихо предложила она. — Эту битву ведут боги. Что, если мы пойдем против них?
Я покачал головой, понимая, что это бессмысленно. — Истребители так не считают.
— Но, может быть, мы сможем их переубедить, — умоляла она, в ее тоне слышалось отчаяние. — Я не хочу жить в пещерах, прикрывая спину на каждом шагу. Я хочу жить настоящей жизнью, Эрик. У нас была именно такая жизнь в деревне Бель Ведере, и они украли ее у нас. — Ее голос дрогнул, и я почувствовал, что она была на грани слез.
Я притянул ее ближе, успокаивающе поглаживая по спине. — Она снова у нас будет.
— Когда? — прорычала она.
— Я пока не знаю, но обещаю, что разберусь. Я позабочусь об этом.
— Ты всегда знал, что нужно сказать, чтобы девушка почувствовала себя лучше. — Она вздохнула, выпрямляясь.
— Я в этом не уверен, — проворчал я. — Но ты же знаешь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы позаботиться о тех, кого я люблю.
— Я знаю, — прошептала она, потянувшись, чтобы поцеловать меня в висок. — Вот почему Кайла так яростно любила тебя.
При упоминании имени моей покойной возлюбленной во мне разверзлась бездна сожаления. Она умерла от моих зубов в ту ночь, когда я был обращен, и потерялся из-за жажды крови. Женщина, о которой я обещал заботиться, была убита моими собственными руками. Как я мог объявить себя доблестным защитником, если в прошлом я не мог уберечь тех, о ком заботился?
Я отвел взгляд от Клариссы, и она перевела дыхание. — Прости, я не хотела тебя расстраивать.
— Нет, ты права, что упомянула ее. Мы теперь редко говорим о них. Я часто думаю о своей сестре. Когда я вижу свое отражение, я узнаю ее по некоторым чертам своего лица.
— Я тоже ее вижу, — прошептала Кларисса, проводя большим пальцем по линии моей скулы. — Однажды ты снова найдешь ее в загробной жизни. Мы найдем их всех.
Я неопределенно кивнул, не уверенный, что это правда. Теперь наши души были запятнаны. Даже если мы сможем каким-то образом снять проклятие и снова стать людьми, возможно, мы уже сделали слишком много плохого, чтобы позволить себе найти место с нашими семьями в загробной жизни.
За пределами пещеры послышалось фырканье, и я поднял голову, заметив волчицу и трех ее детенышей, пристально разглядывающих убежище. Мать была совершенно неподвижна, ее глаза были прикованы ко мне, а с ее серой морды капала вода.
Я наклонила голову, увидев в ней что-то от себя, когда она вошла в пещеру, а за ней последовали трое ее маленьких детенышей.
Губы Клариссы приоткрылись от удивления, когда животное стряхнуло с себя дождь и свернулось калачиком на сухом полу, чтобы покормить своих детенышей.
— Почему она не боится? Или не агрессивна? — Кларисса вдохнула прохладный воздух.
— Может быть, она знает, что мы ей не враги. Может быть, она знает, что мы такие же, как она, — пробормотал я, и странное чувство шевельнулось в моей груди.
Волк защищает своих любой ценой. Никто не осуждает его за это. Разве это не то же самое, что мы пытались сделать? Если это было так, возможно, однажды боги действительно простят нас.
