Порочная луна (ЛП) - Праймер Си Джей. Страница 13

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на него снизу вверх, одновременно напуганная и возбужденная. Его татуированные предплечья обхватывают мою голову, его медово-коричневая кожа блестит от влаги после душа, отчего его чернила выделяются еще больше. Тяжесть его тела, прижатого к моим бедрам, посылает поток тепла, устремляющийся к моей сердцевине, мое сердце бьется быстрее.

— Или что? — спрашиваю я с придыханием, с вызовом выгибая бровь. — Ты уже держишь меня в клетке.

Я двигаю бедрами, целенаправленно потираясь о его промежность, и он отшатывается, как от пощечины, спрыгивает с койки и, спотыкаясь, поднимается на ноги.

Он смеривает меня холодным взглядом, огонь, который раньше горел в его глазах, теперь полностью погас. Облизывая губы, он понижает голос до опасно низкого децибела.

— Или пол в этой камере будет испачкан таким же красным, как и в другой, и мальчикам придется хоронить еще одно тело.

Моя кровь превращается в лед в моих венах, мое собственное пламя гаснет в одно мгновение.

Томми мертв. Я уже знала, что это так, но подтверждение, услышанное вслух, ужасает.

Прежде чем я успеваю отреагировать, Кэм разворачивается и уходит из камеры, хватая одежду и полотенце со стула и отступая в дверной проем, чтобы швырнуть их в меня. Я отбиваю их в воздухе, прежде чем они успевают ударить меня по лицу, и вскакиваю, когда он захлопывает дверь камеры и поворачивает ключ в замке.

— Ты гребаный убийца! — кричу я, бросаясь к нему.

Несмотря на то, что я все еще голая, он больше не удостаивает меня взглядом. Он просто разворачивается и уходит, направляясь к лестнице и начиная свой подъем.

Я хватаюсь за прутья, трясу их так сильно, как только могу, борясь со слезами, наворачивающимися на глаза.

— Выпусти меня! — я пронзительно кричу, случайная слеза вырывается и скатывается по моей щеке.

Свет над головой гаснет, и дверь наверху лестницы захлопывается.

9

— Похоже, внизу все идет хорошо, — комментирует папа, когда я выхожу из подвала и закрываю за собой дверь, чтобы заглушить сердитые крики Луны.

Я бросаю на него уничтожающий взгляд, и он кивком головы подзывает меня, побуждая следовать за ним через кухню открытой планировки и гостиную в задней части дома и через стеклянные французские двери во внутренний дворик.

До того, как это место превратили в конспиративную квартиру Гильдии, оно, очевидно, использовалось как загородный дом какого-нибудь богатого ублюдка. Задний дворик предназначен для развлечений и располагает открытой кухней, просторными креслами и местом для камина, окруженным декоративной каменной брусчаткой. Мы с папой опускаемся на пару тяжелых деревянных адирондакских стульев, стоящих вокруг камина, и я со вздохом откидываюсь на спинку, запуская пальцы в свои густые вьющиеся волосы.

— Уже выяснил что-нибудь полезное? — спрашивает он, выгибая бровь в мою сторону.

Я быстро качаю головой.

— Все еще работаю над этим, — бормочу я. — Еще даже не приступили к самому допросу.

— Она затеяла драку?

— Как будто ты не знаешь.

Я продолжаю расчесывать пальцами волосы, когда поворачиваюсь, чтобы взглянуть через окна на заднюю часть дома, и это зудящее, тревожное чувство снова охватывает меня. Несколько солдат занимают диваны в гостиной, откинутые назад, как будто им на все наплевать. Должно быть, мило.

— Хм, — задумчиво произносит папа, спокойно размышляя. — Будь начеку с этой. Она не просто так стала важной мишенью, сынок. Тебе не следует недооценивать ее.

Я фыркаю от смеха. Разве я этого не знаю.

Я не уверен, чего я ожидал, когда попросил взять контроль над нашей пленницей, но теперь, когда я провел рядом с ней некоторое время, я переосмысливаю, как мне следует подойти к этому. Изначально я думал, что просто вытрясу из нее какую-нибудь информацию, пустыми угрозами, но насилие не отпугивает маленького зверька. Оно возбуждает ее. Когда она попыталась убежать, а я силой удержал ее, я почувствовал, как участился ее пульс, и услышал, как сбилось ее дыхание. Сознательно или нет, ее тело отреагировало так, словно это привело ее в восторг.

Может быть, у нее приступ страха. Но если это так, то и у меня, должно быть, тоже — потому что от всего этого взаимодействия мой член затвердел еще до того, как она сняла одежду.

Блядь, это тело. Я сказал себе, что не буду смотреть, когда она будет в душе, но ничего не мог с собой поделать, и теперь жалею об этом, потому что образ ее обнаженной и мокрой навсегда запечатлелся в моей памяти. Ее гладкая, загорелая кожа, ее полные, упругие сиськи… Черт возьми, эти сиськи чертовски огромны на ее стройной фигуре, а ее крошечные розовые соски были твердыми, как бриллианты, под холодными струями душа. Я уже видел ее рукав с татуировкой в виде цветка на правой руке, но у нее также есть набедренная татуировка повязки в цветочек на противоположной стороне, которая поднимается вверх и оборачивается вокруг бедра, подчеркивая ее и без того опасные изгибы. Благодаря ее кукольному личику, невероятному телу и крутым чертам лица, она самая горячая штучка, которую я когда-либо видел, черт возьми.

Она тоже это знает. Луна орудует своей сексуальностью, как чертовым оружием, и на секунду она почти достала меня. Почти.

Слава богу, что я пришел в себя и выбрался оттуда, прежде чем совершил то, о чем потом буду сожалеть. Какой бы привлекательной она ни была, я должен помнить, что она не личность. Она чудовище. Точно так же, как сирена, стремящаяся заманить ничего не подозревающих мужчин на верную гибель, она, очевидно, пытается обманом заставить меня ослабить бдительность, чтобы я оступился и оставил ей возможность сбежать.

Хорошо, что я такой же искусный в психологической войне.

— Какие у нас здесь крайние сроки? — спрашиваю я, проводя рукой по подбородку и снова поворачиваясь лицом к отцу. — Как далеко наше подкрепление?

Мы не можем даже думать о том, чтобы что-то предпринять против этой стаи оборотней, пока они не прибудут. Проваленная миссия в ночь полнолуния уничтожила почти половину наших рядов, и мы были бы идиотами, если бы предприняли еще одну попытку, не извлекая уроков из наших предыдущих ошибок.

— По крайней мере, еще неделя, — бормочет папа в ответ, его раздраженный тон говорит мне, насколько он взволнован этим графиком.

Нам всем не терпится отомстить за потери, которые мы понесли во время последней миссии, но мы создавали Гильдию за последнее десятилетие не для того, чтобы уничтожить ее сейчас. Мы не можем позволить эмоциям затуманить наши суждения. Нам нужно действовать с умом и оставаться начеку, потому что новой неудачи быть не может.

— Я уверен, что к тому времени смогу что-нибудь раздобыть, — уверенно заявляю я. — Она ни от чего так просто не откажется, но у меня есть несколько идей, как это разыграть.

Он пожимает плечами, по-видимому, погруженный в свои мысли.

— Не торопись.

Мои брови удивленно приподнимаются. Джонатан Нокс имеет репутацию безжалостного человека, когда дело доходит до извлечения информации из пленников, так что, если он поощряет меня играть в долгую игру, то у него должно быть что-то еще в рукаве. Это напоминает мне, что мне все еще нужно освежить в памяти его первоначальный план. Однако прежде чем я успеваю спросить его об этом, он продолжает, переходя к настоящей причине, по которой пригласил меня сюда поболтать.

— Мы получили еще одну наводку о той стае возле Денвера, которая продолжает ускользать от нас.

Я сажусь прямее, мой интерес пробуждается.

— Подтверждена?

Он слегка качает головой.

— Пока нет, но команда Дельты отправится сегодня вечером для подтверждения. Я не хочу снова отвлекать наше внимание, так что, если информация верна, мы уничтожим стаю на севере, а затем направимся туда. Я хочу быть готовым выступить к тому времени, когда прибудет наше подкрепление.