Золотое кольцо Галактики (СИ) - Аннушкина Евгения. Страница 20
– Ах, какие милашки!..
В центре комнаты отдыха голопроектор воспроизводил в натуральную величину няш – небольших зверьков с блестящими глазками, пушистой персиковой шерстью и длинными полосатыми хвостами. Они трогательно шевелили маленькими розовыми носиками, небольшой стайкой сидя на кряжистой ветви тропического дерева.
Лиама передернуло.
Слишком тесное знакомство, да. Только вот большинство его чувств не поймет.
Эрик рядом поморщился и отвернулся от голоэкрана.
– Что? – все еще пытаясь поддерживать приятельские отношения, спросил Лиам, ожидая услышать, что такие фильмы лучше крутить в детских комнатах.
– Мерзкие твари, – буркнул Эрик, отбросил джойстик, которым гонял своего героя в симуляции, и поднялся. – Пойду в каюту. Шумно здесь сегодня.
Лиам рассеянно покивал, провожая приятеля взглядом. Потом обернулся к остальным собравшимся в комнате отдыха. Сбросив униформу, здесь сейчас сидели не офицеры, бармены и официантки, экипаж «Звездного странника», а молодые ребята и девушки. Женская половина коллектива дружно восхищалась милыми зверьками, а мужская, явно подтрунивая над первыми, размышляла, хватит ли такого зверя на шапку.
И тут его словно под дых ударило. Няши, эндемики Ц-189, нравились абсолютно всем гуманоидам Галактики, вызывая исключительно положительные эмоции у взрослых и детей. У всех, кроме тех, кто на Ц-189 вырос и лично сталкивался со стаями этих падальщиков.
Вот только Эрик сам говорил, что ни разу не был на Цере, бывшей Ц-189. А считать себя уроженцами этой планеты могли лишь единицы, и личности эти были весьма специфического толка – результаты проекта “Новое поколение”, жертвы экспериментов Белого крыла Пхенга. Такие же, как сам Лиам, объект 1, Первый.
Кусочки пазла, которые до этого сыпались у него из рук, не желая складываться в связную картинку, вдруг начали сами становиться в верном порядке.
Эрик никогда, даже в минуты опасности, не использовал способности, которыми обладают все нергиты.
Эрик, который, имея отменную физическую форму и явно неплохое образование, работал всего лишь стюардом.
Хороший парень Эрик, с которым так легко и приятно общаться и работать.
Дружелюбно помахав остальным рукой, Лиам объявил, что тоже пойдет отдыхать, и вышел в коридор. С трудом сдерживая желание перейти на бег, он строил планы, как прижать вероятного диверсанта к стене. Что-то подсказывало, что время поджимает.
Эрик, как член экипажа, имел доступ практически ко всем помещениям корабля, свободно спускался на планеты благодаря мадам Барб, и вообще мог делать практически все, что вздумается. Времени и возможностей у него было предостаточно. Пассажиров и персонал при спуске на планету не досматривали – считалось, что на «Звездном страннике и без того приняты беспрецедентные меры безопасности, и не тревожили лишний раз обеспеченных до неприличия клиентов. А Лиам и сам прекрасно знал, как протащить на борт пару неучтенных, но очень полезных штучек.
На мгновение невесомости, знаменующее, что корабль покинул гиперпространство, он привычно не обратил бы внимания, проведя едва не треть жизни в космосе. Однако мгновение все длилось и длилось, порождая дурное предчувствие. Малейшее отклонение от нормального хода вещей в открытом космосе могло обернуться трагедией. Притяжение наконец вернулось, и пол ударил по пяткам, подгоняя идти вперед, не задерживаясь. Звук падения и отборная брань, что донеслись из приоткрытой двери, мимо которой проходил Лиам, только подстегнули его.
Но в каюте Эрика не оказалось.
27
Лиам (Первый)Сообщение, отправленное на портком, осталось непрочитанным. Лиам замер, напряженно думая, куда мог направиться его сосед. И стоит ли вообще торопиться и пороть горячку в его поисках.
“Ты уже везде опоздал, Первый. Проглядеть диверсанта у себя же под носом…”
По внутреннему каналу, выделенному для персонала, пришло сообщение о поломке в одном из гиперпространственных двигателей и требование техникам явиться немедленно. Лиам какое-то время следил за перепиской, а затем подключился к каналу безопасников.
Конечно, всякое случается во время космических перелетов, но в такие совпадения он не верил. И сейчас остро нуждался в информации.
Поломка оказалась незначительная, но неприятная. Требовался ремонт на станции, потому как в открытом космосе нужные манипуляции были невозможны.
С корабля тут же ушел запрос на предоставление ремонтного шлюза и рабочих в помощь. Пока пассажиры будут тратить денежные единицы, техники как раз успеют все починить.
Лиам краем глаза отслеживал переговоры технических служб, а сам тем временем подключился к системе видеонаблюдения корабля в поисках нергита. Тот как в черную дыру провалился, ни малейшего следа его белоснежной шевелюры.
Лиам замер перед голоэкраном. А ведь действительно. Стоит скрыть самый характерный признак нергитов – белые волосы, и Эрика будет не отличить от прочих молодых и крепких парней в униформе, которых на корабле достаточно.
Полупрозрачный экран над порткомом мерцал множеством окон, на которых суетилась команда, готовились к высадке пассажиры… Несколько сотен гуманоидов, среди которых почти невозможно найти того, кто не хочет быть найденным.
Внешность изменить так легко – кому, как не Лиаму, знать об этом.
А ведь сам образ нергита мог быть отвлекающим маневром. Или привлекающим… Яркая внешность, которую замечают, принадлежность к закрытой расе, о которой почти ничего не известно. Такой точно запомнится даже в потоке туристов. А Эрик всегда охотно сопровождал мадам Барб в людных местах… Ни разу не попытался увильнуть от этой “почетной” обязанности. Лиам думал, что тот просто хочет денег, но что если задача была просто как можно больше засветить лицо?
И если случится что-то плохое на корабле или одной из посещенных планет, то ни у кого не возникнет сомнений, кто в этом виноват. Особенно после громкого дела Шиндари, объявленного самым опасным террористом столетия. За нергитами окончательно закрепится слава агрессивных психопатов.
Репутация Нергии будет разрушена, политическое будущее на просторах Галактики практически уничтожено. Красивая месть за Ц-189, ныне известную как Цера.
Лиам углубился в память системы наблюдения, только теперь искал уже не только единственного нергита на корабле, но и похожих на него мужчин. Если все так, как он думает, то должно быть что-то еще. Какая-то деталь, которая однозначно укажет на Нергию.
Специальная программа, доступ к которой обычному человеку не получить, осуществляла поиск по заданным параметрам, а Лиам погрузился в изучение внутреннего корабельного чата. Паники он не наблюдал, сообщения имели сугубо деловой и чуточку недовольный характер – поломка была досадной неприятностью, но прямо сейчас кораблю ничего не угрожало, а потому тратить на это происшествие больше внимания, чем оно стоило, никто не собирался. Хотя техники, пропустившие изъян в двигателе, несомненно, лишатся премиальных.
Соседний голоэкран вспыхнул сигналом завершения работы программы – спасибо старому товарищу, который теперь обеспечивал Нергию плодами своего гениального мозга. Программы, написанные им, на шаг опережали те, что повсеместно использовались в Содружестве, в том числе и секретными службами. Думается, за Форкса Пхенг тоже точит зуб на Нергию. Все-таки такие специалисты в открытом космосе не болтаются. Они выращиваются в специальных лабораториях и нежно пестуются. Как ценные ресурсы, способные подарить стратегическое преимущество в вечной борьбе за власть.
Умная программа проанализировала данные камер наблюдения и вывела на экран свои выводы. Человек в униформе стюарда, весьма напоминающий Эрика, только светло-русый, несколько раз засветился в техническом отсеке. То есть там, где стюарду вообще-то делать нечего. И где только что произошла внезапная, требующая привлечения рабочих рук со стороны, поломка.
Лиам долго не думал и проигнорировал сигналы порткома, которые свидетельствовали, что его смена уже началась, и пора быть на рабочем месте. Эта часть спектакля закончена. Быстро оделся в универсальный комбез корабельной команды без шеврона, свидетельствующего о принадлежности к той или иной структуре. Такие выдавали всем членам экипажа, в том числе и обслуживающему персоналу, но на вип-рейсах избалованные пассажиры предпочитали лицезреть обслугу в привычном глазу “гражданском”. Что сейчас было Лиаму на руку – в неприметном сером комбезе его никто не будет пристально рассматривать, а если повезет, то и задавать лишних вопросов.