Скуф. Маг на отдыхе 3 (СИ) - Злобин Максим. Страница 21

Ну а я позавтракал, от души поблагодарил Чертанову и объявил общий сбор.

— Кадеты! — и вновь я вышагивал вдоль строя. — Сегодняшний день объявляю выходным. Однако! Прошу вас не расслабляться и быть в режиме полной боевой готовности, потому как враг может пожаловать в любой момент. Без моего разрешения никуда не уходить и уж тем более не уезжать.

— А покататься можно? — уточнила Шестакова.

— Покататься можно, — согласился я. — Но недалеко. Всем всё понятно?

Как оказалось, всем всё понятно. Девки снова разбрелись кто куда. Уходя восвояси, я заметил, как Лёха похлопал Стеклову по плечу и, судя по жестам, погнал альтушку спать. Видимо, эта их необычайная бодрость не проходит бесследно и потом ещё аукнется.

По пути домой думал о том, как же неприятно это подвешенное состояние. То ли будет что-то, то ли не будет. Может ведь статься так, что Несвицкие всё-таки копнули поглубже и решили, что не стоит на меня залупаться. Или кто из министров намекнул. Или ещё что-то.

Короче, бесит меня эта неопределённость. Я же ведь и день толком спланировать не могу!

Хоть сам войну объявляй. Вот только повода нет…

С такими вот раздражающими мыслями я и шёл домой. И какова же была моя радость, когда возле ворот я увидел чёрную машину представительского класса и Кузьмича, который ругается с каким-то типом и машет на него лопатой.

Я аж просиял и шага прибавил.

— Что тут происходит⁈

— Василий Иванович? — повернулся ко мне манерный такой, неприятный хрен. — Скуфидонский? Это вы?

— Это я!

— Прекрасно, — хрен оглядел меня с ног до головы и эдак снисходительно улыбнулся. — Я к вам с официальным визитом от князя Несвицкого.

— Мой ты хоро-о-о-оший, — протянул я, улыбаясь, отчего хрен явно потерялся. — А я уже думал, не дождусь. Ну давай, рассказывай, что там у тебя…

Глава 10

— … от имени рода я уполномочен объявить вам войну.

Получается, что не прошло и полных суток, как Несвицкие заявились ко мне в Удалёнку. Но! Стоит отдать должное господам-князьям, что заявились они по-хорошему. Пускай и с объявлением войны, но согласно всем правилам этикета.

Плюсик в карму.

Гонец, официальное предупреждение — все дела. Можно даже сказать, что с неким подобием уважения к делу подошли. А не как дурак Малёванный, который посередь дороги качать права начал. Короче говоря, если будут и дальше вести себя подобным образом, то я не вижу причин вырезать их род под корень.

А напрягло меня пока что только одно:

— Ты представился бы хоть, — упрекнул я собеседника, после того как тот сообщил главное.

— Елисей Витальевич Несвицкий, — заносчивый хрен пробуравил меня взглядом. — Брат убитого вами мальчика.

— Мальчика? — хмыкнул я. — Убитого мной? Мне казалось, что граф Морозов показывал вам видеокадры, на которых ваш мальчик игрался с опасным артефактом и…

— Вы…

— … и доигрался, — закончил я. — А если уж совсем начистоту, то пытался втюхать бомбу кадетам специального корпуса, командиром которого является ваш покорный слуга.

Тут я немного призадумался.

— Хотя хер там плавал. Не покорный я и не слуга. А мальчик ваш покушался на убийство, массовое.

— Вы, — сказал Елисей, когда убедился, что я не намерен его перебивать. — Вы, Скуфидонский, должны были защитить Андрея. Оградить мальчика от опасности.

— Чего⁈

То ли наглость, то ли глупость, то ли всё вместе взятое. Передёргивание фактов, как оно есть. Кому это я вдруг чего должен? От какой ещё от такой опасности? И почему опять «мальчик»⁈ Здоровенный детина, блин. От «мальчика» у него разве что капризки были по поводу того, что проиграл «девочкам».

— Так, — сказал я. — Понятно. Конструктивного диалога у нас не получится; не хочу даже воздух сотрясать. Если хотите об меня самоубиться, отговаривать не стану. Это всё, что ты хотел сказать?

— Я уполномочен огласить условия.

— Оглашай-оглашай. С удовольствием послушаю. Заодно и освежу уложение о родовых войнах, которые являются неотъемлемой частью дворянских вольностей.

— Согласно традициям, война между нашими родами начнётся на следующий же день после официального объявления. То есть сегодня в полночь.

— Так, — кивнул я. — Давай дальше.

— И сегодня же в полночь вступят в силу все союзные договоры и обязательства, заключённые до войны. По правилам внутреннего военного кодекса Российской Империи, после начала военных действий родам запрещается вступать в новые союзы и коалиции, а также привлекать к делу третьи лица.

— Согласен.

— Конфликт может закончиться либо подписанием мирного договора всеми участниками конфликта, — продолжил Елисейка, — либо после уничтожения всех совершеннолетних членов рода и потери титула, либо же на условиях капитуляции по правилам победившей стороны.

— Та-а-а-ак. Смею предположить, что князь Несвицкий уже придумал правила, по которым мне предлагается капитулировать.

— Само собой, — кивнул Елисей. — Мы потеряли одного человека по вине вашего рода и считаем равнозначной потерю одного человека родом Скуфидонских. Радуйтесь, потому как отец смилостивился и решил обойтись без крови.

Тут говнюк всем своим попытался показать, как он не согласен с решением бати. Мол, так и так, если бы он решал, то ух! Никакой пощады и всё такое.

— Мы примем вашу капитуляция при том условии, — продолжил он чуть погодя, — что ваша сестра, Ирина Ивановна Скуфидонская, выйдет замуж за одного из сыновей князя Несвицкого со всеми вытекающими и не станет чинить препятствий многожёнству, если её муж замыслит подобное.

— Во как…

Ирка будет в восторге.

Многожёнство действительно закреплено в законе, правда, исключительно у аристократии. Ещё один предмет зависти со стороны простолюдинов, мол, можно «гаремы собирать». На деле это страховка на случай «пресечения рода» и, по сути, атавизм. Для того чтобы взять новую жену нужно нотариально заверенное согласие остальных, что с каждой женой становится всё труднее.

В общем, дело это редкое

Но что мы имеем в итоге? Меж строк явно зашит смысл. Несвицкие с плеча не рубили и собирали о нас с сестрой информацию. Собирали-собирали, ничего не собрали и поняли, что дело тут нечисто.

Поняли, что ничего не поняли, короче говоря.

Обиду проглотить нельзя. Простить гибель сына недопустимо. Но при этом страшно нас, таинственных Скуфидонских, недооценить. Причём настолько страшно, что Несвицкие аж породниться решили. Во-первых, от греха подальше, ну а, во-вторых, вдруг такой союз окажется выигрышным билетом?

Ну а в качестве «фи» и подтверждения триумфа Ирине Ивановне предлагается статус бесправной наложницы. Какие бы там красивые словеса Елисей не говорил, по факту всё так.

А ещё мне кажется, что в качестве «одного из сыновей» этот заносчивый звиздюк подразумевает себя любимого.

— С нашей стороны капитуляции не будет, — уверил я Елисейку и подмигнул. — С вашей тоже.

Кузьмич, до сих пор крепко сжимающий лопату, коротко задорно хрюкнул.

— За сим откланяюсь, — сказал Несвицкий.

Я в ответ только кивнул.

* * *

Похоже, у Несвицких есть голова на плечах. Кто другой уже бежал бы на меня с шашкой наголо, а эти осторожничают. Значит, и мне стоит.

А осторожность моя — это не только три сотни дозорных индюков в поле близ Удалёнки, но и забота о сестре.

Мало ли что эти засранцы могут придумать.

— Ирин, привет, — набрал я ей почти сразу же после разговора с сынком Несвицкого. — Нет времени объяснять, собирай вещи и приезжай ко мне. Да… Да… Да, Несвицкие. Да, война. Да, действительно надо ехать. Ничего страшного, пару дней погостишь у любимого брата. Всё, давай, жду.

С тем я побрёл обратно к Лёхиному дому, чтобы обрадовать девок…

* * *

Ирина Ивановна мыслила схожим образом. Брат переживал о том, что на него могут надавить через неё, а она в свою очередь переживала, что на неё могут надавить через Тамерлана. Мало ли кто и что знает. А потому: