Скуф. Маг на отдыхе 3 (СИ) - Злобин Максим. Страница 34
Главного шатра тоже не было.
Тоже сгорел.
А на его месте, рядом со сверкающим красным порталом, шёл хоровод. Почти в прямом смысле этого слова. Ровный такой кружок из оцепления демонов, а в центре этого круга Дольче с Чамарой.
Чертанова порывисто металась из стороны в сторону, махала хлыстом и что-то орала, а Чамара на скорость рубила тех тварей, что таки сумели прорваться через оцепление.
Короче, девки вроде бы всё контролируют…
* * *
— … я нихрена не контролирую! — обычным человеческим голосом прокричала Катя Чертанова.
— Терпи! Соберись!
— Не могу! Я совсем уже выдохлась! — Дольче со злостью сжала зубы. — Если что, это не нытьё, а констатация факта! Я теряю над ними контроль!
— Щёлк! — хлыстом.
— Надо что-то делать!
— Делать нечего! — ответила Чамара, всё так же вращаясь эдакой юлой с лезвиями. — Отступать некуда! Терпи!
— Но они никак не кончаются!
— Скоро кончатся!
— Ты это десять минут назад говорила!
— Терпи, говорю!
— СТОЯ-Я-ЯЯ-ЯТЬ! — Чертанова вложила в голос максимум новообретённого дара.
И да, это помогло. Ближние ряды демонов действительно на несколько секунд застыли, послушно разрешив разодрать себе глотки тем, кто был под контролем Дольче.
Но!
За ближними рядами были ряды неближние, а за неближними — дальние, очень дальние, очень-очень-очень дальние и так, казалось, до бесконечности. Какими бы сильными — и очень независимыми! — ни были суккуба и полудемоница, их тупо давили числом.
И насчёт того, что выдохлась, Дольче не врала. То там, то тут она упускала контроль над демонами, а завербовать во служение новых у неё уже не получалось.
И момент невозврата-таки настал…
В одном месте оцепление стало настолько жидким, что толпа демонов под напором хлынула в центр круга.
— Ач-ч-чорт! — выругалась суккуба.
Надо сказать, весьма странное ругательство для демонической сущности.
Выругалась и уже собиралась героически броситься в толпу с тем, чтобы красиво погибнуть, но в этот самый момент…
— ДЫ-ДЫ-ДЫХ! — земля содрогнулась.
На том месте, где только что образовался прорыв демонов, теперь дымилась воронка. С неба посыпался дождь из крови и ошмётков дымящейся плоти, а над горой трупов, будто два глаза, появились прожектора.
— Это кто? — выдохнула Чамара, глядя на огромную механическую хренатовину.
По причине утренней йоги и ритуала по открытию адских врат, Катя Чертанова пропустила историю с Несвицкими и роботов видела лишь в разобранном состоянии, да и то мельком. Но всё равно почему-то была уверена, что:
— Это наши…
Скорее всего, потому, что из центральной кабины ей приветливо махала Шестакова и не узнать её розовую прическу было просто невозможно.
Ирина Скуфидонская, кадет Шама и Тамерлан потрудились на славу. Артефактор, техномаг и хакер взялись за дело и сотворили из металлолома рабочую конструкцию. Они взяли разбитые гандамы и соштопали из них что-то новое. Что-то… ультимативное.
Да, будь у них побольше времени, это «что-то» могло бы быть куда более вменяемым и красивым, но уж извиняйте…
Мега-гандам выглядел как робот-щенок, тот самый, который сперва бесяче гавкает, а потом крутит сальто, вот только по размерам превосходил игрушку в несколько тысяч раз и был обвешан всевозможными смертоносными пушками. А ещё у «щенка» был десяток рук, выросших в совершенно рандомных местах. Куда прикрутили, там и выросли.
— У-у-у-ух, — выдохнула Чамара, когда робот чуть присел и начал месить демоническую толпу хватайками.
А тут ещё и:
— Уэ-эээ-эээ! — с другой стороны оцепление демонов прорвал медведь.
Верхом на диком звере сидел мужчина. «Почти такой же сильный, как и загадочный Василь-ивань-нищ, — подумала Чамара, бегло осмотрев его своими ментальными зенками. — Хотя Василь-ивань-нищ внушительнее будет».
— Залезай! — одним рывком Лёха буквально затащил Чертанову на спину медведю и усадил за собой, а затем встретился взглядом с Чамарой и застыл.
— Она со мной! — крикнула Дольче. — Она — друг!
— Кхм-кхм…
Алексей Михайлович прокашлялся, а затем вдруг резко выпятил грудь и попытался облизнуть бровь.
— Мадам, — галантно сказал он и протянул демонице руку…
* * *
Бились они три дня и три ночи.
Не…
Так дело не пойдёт. «Надоело» — не то слово, не совсем подходящее. Устаю. Я же всё-таки человек. Бессонная ночь, потом битва с Несвицкими, и как крещендо этого длинного-длинного дня — вот это. Махач с могущественным демоном, в котором я всё чаще и чаще начинаю проседать.
Всё чаще и чаще вместо того, чтобы пойти в атаку, я просто отшвыриваю от себя эту тварь, чтобы хоть чуточку передохнуть.
Превозмогание — как много в этом слове…
Но не для меня.
Выхода я вижу два. Первый — умудриться сделать так, чтобы демон не трогал меня хотя бы пару минут. За эти пару минут я смогу стянуть на себя всю сырцу в окрестностях нескольких километров, а затем шарахнуть одним прямым ударом, который эта паскуда вряд ли сможет пережить, кем бы она ни была.
Звучит стройно, но минусов у этой затеи куча.
Самый главный заключается в том, что я никогда так не делал и даже примерно не подозреваю, что может произойти. Скорее всего, я и сам такой выплеск не переживу. И скорее всего, в тротиловом эквиваленте подобная оплеуха будет весить мегатонн так-эдак сто. Удалёнку точно похороню, а может, и до Сакраменто волна докатится.
Что ж…
Надеюсь, что пробовать не придётся, но… Если на кону стоит жизнь всей планеты, то такая жертва, как ни крути, разумна.
Но!
Выхода, как я и говорил, два. И второй, более предпочтительный — попробовать нащупать у этой гадины уязвимость. Если жизнь и в особенности компьютерные игры меня чему-то и научили, то именно тому, что у босса всегда есть слабое место.
Причём как правило такое… приметное…
В зелёное свечение, которое у демона вместо морды, я бить уже пытался — это всё без толку, только силы тратить. По спине охаживал, по ногам лупил, по рукам… по рукам…
Так.
Думаем.
Колодки. Какое разумное существо, да тем более такой силы, станет добровольно таскать на себе эту неудобную и постыдную хренотень? Не знаю зачем, почему и что за история за этим стоит, но может ведь статься так, что его оковы и есть источник его силы? Какая-то странная, не до конца понятная мне метафора, но так ведь я и сам недавно придумал, что боль — это старый учитель. И не мне теперь об изяществе зашитых смыслов рассуждать…
Ладно.
Пробуем.
— А-ааа-ааа-ааА-АА! — влив в удар чуть больше, чем обычно, я послал в колодки точечный удар сырой магии.
Демон как раз нёсся на меня, размахивая своим адским штандартом, и находился на расстоянии метров пяти. И вот удивительное дело! Вместо того, чтобы принять удар на себя, как этот позёр делал раньше, Папа Чертановой решил отскочить в сторону.
Уклонился, стало быть.
А я, стало быть, что-то нащупал.
— Да сдохни ты уже, наконец! — взревел Папа и в два прыжка оказался рядом со мной.
Ему, кажется, тоже успел надоесть наш бой, потому что он тоже решил подтянуть все свои резервы. Силища, с которой он схватил меня, в несколько раз превосходила давление трещины в тот момент, когда мы с альтушкам пролетали сквозь портал.
Я тогда-то охренел, а сейчас и вовсе…
Руки Папы прошли сквозь барьер, как нож сквозь масло, и сомкнулись у меня на шее. Беру назад все свои слова насчёт того, что почувствовать боль было приятно. Сейчас боль почувствовать было тупо больно. Прямо-таки очень больно, и больше ничего.
Несмотря на сопротивление, демоническая гнида умудрилась пережать мне глотку. Дышать нечем, в глазах темнеет, а сила, с которой давит демон, всё нарастает и нарастает… интересно, это мои позвонки так хрустят?
— Сдохни, — зелень под капюшоном вспыхнула ярче прежнего. — Сдохни же, сдохни, сдохни…