Пламя страсти - Лей Тамара. Страница 53

Иво понял, что уговоры бесполезны. Скорчив уродливую гримасу, он смерил племянника презрительным взглядом с головы до ног. Затем, отыскав в опилках кинжал, поднял его и вытер окровавленный клинок о подол сутаны. Заметив на пальцах пятна крови, священник злобно усмехнулся.

— Мы с тобой еще встретимся, — пообещал он с угрозой в голосе. — И эта встреча станет последней.

Пропустив его слова мимо ушей, Лайм обратился к рыцарям:

— Будьте осторожны и не поворачивайтесь к нему спиной. Я не хочу, чтобы снова пролилась кровь.

Закивав в знак согласия, они жестом приказали Иво подниматься по лестнице, намереваясь следовать за ним. Пройдя мимо племянника, дядюшка свернул к камину.

Мужчина заранее знал, что священник непременно попытается вернуть крест или хотя бы то, что от него осталось.

— Не трогай! — приказал он.

— Но это мое золото, — возразил Иво. — Мои драгоценности.

— Уже не твои, — тоном, не терпящим возражений, сказал Лайм. — У тебя, дядюшка, осталось четыре минуты на то, чтобы убраться отсюда по добру по здорову.

Густо покраснев, святой отец с неохотой отошел от камина и направился к лестнице.

Как только он скрылся из вида, лорд Фок подошел к служанке, которая упала на колени перед священником и до сих пор безутешно рыдала, протянул ей руку и помог подняться на ноги. Женщина со смущением приняла его помощь.

— Не отчаивайся, — успокоил он ее.

В глазах служанки по-прежнему таился страх, но она послушно кивнула головой.

Отвернувшись, лорд Фок позвал управляющего:

— Сэр Хью!

— Слушаю, мой господин.

— Что вы думаете о прогулке верхом?

Сэр Хью вопросительно выгнул бровь.

— Если Иво еще не вывез деньги из замка, он постарается забрать их сейчас, — объяснил хозяин Торнмида.

Управляющий понимающе подмигнул.

— Мне не очень нравится дождливая погода, но я не откажусь от глотка свежего воздуха.

Лайм улыбнулся.

— В таком случае, следуйте за ним.

— А если он заберет деньги, мой господин?

Лорд Фок задумался. Речь шла об огромной сумме, но даже она не стоила человеческой жизни. А в том, что ради денег Иво готов убить любого, сомневаться не приходилось.

— Если священник возьмет золото, сопровождайте его до того места, где он решит остановиться, а затем возвращайтесь в Эшлингфорд. Остальным займусь я сам.

Сэр Хью поклонился и покинул зал, отправившись выполнять распоряжение.

Когда дверь в спальню открылась, Джослин стояла на коленях рядом с кроватью Оливера, за ее спиной застыла Эмма. Даже не оглядываясь, молодая мать знала, что вошел Лайм.

Первой нарушила молчание няня.

— Иво уехал?

— Пока нет. Но скоро уедет, — ответил лорд Фок.

— Хорошо, — пробормотала старая служанка. — Но он обязательно вернется.

Лайм не обратил внимания на ее слова.

— Я хочу поговорить с леди Джослин наедине.

— Вы считаете это разумным?

Вдова невольно вздрогнула. Разумным? Что могло быть хуже обвинения, брошенного Иво ей в лицо при всех обитателях замка?

— Не беспокойтесь, Эмма, — тихо произнесла она. — Мне безразлично, что обо мне скажут.

Тяжело вздохнув, служанка поправила одеяло на Оливере и ласково поцеловала спящего мальчика в лоб, потом вышла из комнаты и бесшумно закрыла за собой дверь.

Благодаря присутствию Лайма, Джослин немного успокоилась. То, что он находился рядом с ней, согревало душу и отгоняло страх перед чумой, который ледяными пальцами сдавливал ее сердце. Однако беспокойные мысли продолжали терзать ее душу.

— Неужели Оливеру придется платить за мои грехи? — растерянно спросила она, бросив на мужчину полный мольбы взгляд.

Женщина ощутила ласковое прикосновение его руки, опустившейся на ее плечо.

— Не Бог насылает на людей чуму, Джослин. Это просто болезнь.

— Значит, даже если я не согрешила, мой сын может умереть? — она с недоверием тряхнула головой. — Нет, я не верю, Лайм. Я действительно грешница. И если с Оливером что-нибудь случится, виновата буду только я.

Рука мужчины скользнула по ее плечу и опустилась на локоть.

— Но в чем ваш грех, Джослин? — спросил он, помогая ей встать. — Вы же не были близки со мной, как утверждает Иво.

Боже, как ей хотелось броситься в его объятия, почувствовать тепло его сильных рук, склонить голову на его плечо! Страстное желание принять помощь любимого овладело ею, на несколько мгновений затуманив разум.

— Тогда в чем же ваш грех? — растерянно повторил Лайм.

Повернувшись к нему, молодая вдова встретила его требовательный взгляд.

— В том, что я желала вас, — с болью в голосе призналась она. — Но даже если я не отдалась вам и не стала преступницей в глазах церкви, то моя готовность разделить с вами ложе, жажда ваших прикосновений, несомненно, делают меня грешницей перед Господом. — Словно испугавшись своих слов, женщина зажмурилась. — Являясь братом Мейнарда, вы становитесь и моим братом, Лайм.

Мужчина нежно обнял ее.

— Но мы ведь сводные братья, — напомнил он. — Да, вы были женой Мейнарда. Меня же с ним связывает только отцовская кровь.

Женщина заглянула в его бездонные зеленые глаза, ослепительно сверкающие в отблеске свечей. Взгляд Лайма был прикован к ее лицу. О, как ей хотелось преодолеть расстояние, разделяющее их, и прильнуть к его сильной мускулистой груди, от которой веяло покоем! Как хотелось ощутить прикосновение его ласковых рук! И ощутить себя любимой. Словно пытаясь отогнать наваждение, Джослин тряхнула головой. Боже, почему она родилась женщиной?!

— Однако служители церкви считают иначе. Мы даже не должны оставаться вдвоем в одной комнате.

Словно бросая вызов церкви, Лайм притянул ее еще ближе.

— Такие законы первоначально предназначались для тех, кто связан кровными узами. Например, как король Эдуард и королева Филиппа. Она ведь его кузина. Но дело в том, что именно те, которые являются близкими родственниками, по-прежнему вступают в законный брак, причем с высочайшего благословения. Требуется лишь достаточно денег, чтобы получить разрешение. Благодаря подобным законам, регулярно пополняются церковные сундуки. В первую очередь за счет тех, кто желает жениться, но не имеет права из-за родственных уз. — Лайм покачал головой. — Нет, Джослин, мы с вами не сделали ничего дурного.

Женщина встрепенулась. Неужели можно купить разрешение, дающее ей право выйти замуж за Лайма? Неужели можно поступить так, как поступили король Эдуард и королева Филиппа? Однако, спохватившись, она отогнала от себя безумную мысль.

— Наверное, я от страха лишилась рассудка. — Молодая мать посмотрела на спящего сына. — Я не могу потерять его. Он — все, что у меня есть в жизни.

Мужчина осторожно повернул ее голову к себе.

— С ним ничего не случиться, Джослин. Даю вам слово.

Она печально улыбнулась.

— Как вы можете давать такое обещание? Никто не знает заранее, кого чума отправит на тот свет. Она может выбрать и вас, Лайм, и… меня. Она может забрать любого.

Лорд Фок ласково провел кончиком пальца по ее верхней губе.

— Я не позволю болезни даже прикоснуться к вам, Джослин, — вполголоса заявил он.

— Но вы же не знаете…

Рыцарь, прижав палец к ее губам, покачал головой.

— Я даю вам слово, — уверенно повторил он.

А он всегда держал данное слово.

Склонив голову, мужчина приподнял ее подбородок и запечатлел на ее губах нежный поцелуй.

— В один прекрасный день вы, Джослин, станете моей, — прошептал он, отстраняясь и поворачиваясь к двери.

Ей отчаянно хотелось позвать Лайма, вернуть его, хотелось раствориться в его горячих объятиях. Но она подавила порыв, промолчала и позволила ему уйти.

Наконец, он скрылся за дверью и женщина осталась наедине с собой в полной тишине, воцарившейся в спальне.

— Я люблю тебя, Лайм Фок, — выдохнула Джослин, уже не стыдясь этих непривычных слов.

Глава 19

— Он знал, что я следил за ним, мой господин, — сообщил сэр Хью. — Скорее всего знал.