Старые Враги (СИ) - Кондратюк Глеб. Страница 28

Эпичного ритуала, после которого горная порода сама образует проход, как во времена похода на Карак-Удан Женя не увидел: в их экспедиции не было такого количества сильных рунных магов, они и в городе нужны. Те, что были с ними, смогли только ослабить породу после чего наступило время грубой силы. Кирки застучали по камню в унисон, когда десяток легионеров-новобранцев принялся пробивать отряду путь вперед. Камень летел во все стороны и проход начал расти буквально на глазах. Женя подумал, что если всё это результат их базового образования, то на что ж тогда способны настоящие шахтёры? Через несколько часов интенсивного махания кирками легионеров сменила другая группа гномов, а после них — следующая. «Небольшой» слой, через который решил пробиваться гном, в итоге оказался длинной в несколько десятков метров. Игроки успели вернуться выйти из игры, что означало их пропажу на двое суток и по возвращении гномы до сих пор бились над ним. Недалеко выросла маленькая гора отколотой ими породы, вынесенной подальше. Женя при виде такого наглядного результат проделанной работы, даже почувствовал себя немного виновато из-за отсутствия какого-либо участия в процессе. Но так решил Бибитаг, сказав, что они будут только мешаться, ведь они и как колоть породу не знают и ростом сильно отличаются от остальных.

Проход вышел достаточно высоким, чтобы гном прошел без особых проблем, а вот игрокам пришлось согнуться в три погибели, не говоря уже про Резчика, которому пришлось буквально ползти. На той стороне их встретил обычный тейг гномов, почти такой же из какого они начали свою «логистическую операцию». Тем не менее, отдельные участники экспедиции быстро почуяли разницу:

— Поганое место.

Воморах вынес вердикт всего через несколько минут пребывания на новом месте. Женя, сам не зная почему, был склонен согласиться со слепым берсерком. На первый взгляд вроде бы ничего не изменилось, но почему-то по ту сторону прохода ему было намного спокойнее.

— Нет никого, — озвучил Зверь причину такого ощущения.

Кажется, что в подземелье должно быть пустым: тут нет ни почвы, ни света для того, чтобы росли растения, которые будут есть звери, которых потом будут есть хищники, а их — ещё более крупные хищники. Пищевой цепочке банально не с чего начинаться. Однако, на самом деле всё немного иначе. И в реальном мире в пещерах можно найти всякую живность, что уж говорить про Дастриус, где в подземелье когда-то жила целая Империя? Остатки сельскохозяйственных угодий гномов не исчезли вместе со своими создателями, а просто изменились, став частью новой экосистемы. Магия вносит огромные поправки в привычные законы мира. Есть в подземелье существа, живые, способные перерабатывать неорганические материалы в органику — ещё одна точка роста для полноценной пищевой цепи. Конечно, по мере удаления от крупных источников больших объёмов пищи разнообразие видов мельчает, большая часть крупных существ остается на территории, где может прокормиться. Но мелочь можно найти практически везде. В таком заброшенном тейге, где обязательно есть доступ к воде, уж точно. А всё живое ходит, гадит, издает звуки и оставляет прочие следы своего существования. Подсознательно Женя уловил отсутствие всех этих признаков, а вот сознательно понял это лишь после подсказки Зверя.

Дальнейшее обследование тейга подтвердило его слова. Про мелких зверьков речи не шло, но они не нашли даже пауков или мошкару. Ничего живого. Они первые живые существа посетившее это место за бог знает сколько лет.

— Знаешь, Вольный, такими темпами твоё имя станет нарицательным, — сказал шагающий рядом глава охотников, — мне уже интересно куда ты приведешь нас в следующий раз.

Тарас в ответ коротко хмыкнул. Это было уместное замечание: их совместные путешествия с гномами ничем спокойным не заканчивались. Осада Монастыря, где призывали кровожадного бога. Осада древнего города гномов, захваченного вырожденными потомками некогда великих представителей их расы. Место откуда сбежали даже насекомые вряд ли будет чем-то лучшим.

Они запечатали рунами сделанный ими проход и отправились дальше, выйдя на основную дорогу. Охотники и бессмертные шли широким полукругом впереди основного отряда, на случай если подвернуться следы чего-то живого. Первыми шли Зверь с одним из охотников, что начал обходить лежащие впереди отвалившийся с потолка кусок породы. Они периодически встречались на дороге: потолок здесь не поддерживали гигантские колонны как на большом тракте, а руны, без надлежащего ухода ослабевшие от времени.

Гном сделал шаг в сторону и в этот момент один из окружающих Зверя невидимых духов послал тревожный сигнал. Парень задрал голову вверх и увидел, как в темноте что-то зашевелилось. Он схватил гнома за шиворот и со всей силы потянул назад. Охотник ещё не успел закончить свой полёт, как на то место, где он был мгновение назад, приземлились две когтистые лапы, оставив след трещин в каменной плите дороги.

Четырёхлапая тощая тварь зашлась злым криком разинув полную острых зубов пасть, укрытую с двух сторон толстыми бивнями. Несмотря ну худобу, росту в ней, в холке, было как в Резчике, а то и больше, а в длину она была как две лошади. Вольный достал [Стремление Макки] и начал укутывать себя в ледяной доспех, рядом появился крохотный свет от активации техники укрепления тела Резчика.

А охотники в это время уже метнули первые снаряды в цель. Десяток топоров и дротиков ударил по серокожей твари, верхняя часть тела которой оказалась укрыта панцирем из торчащих во все стороны камней. Желтые глаза чудовища мигнули и нашли первоначальную цель: длинное изогнутое туловище в этот момент распрямилось, вместе с отталкиванием многосуставными задними лапами дав мощный рывок. Зверь оттолкнул охотника от себя и призвал Хитчена. Могучий совух попытался остановить натиск подземного чудовища, но даже всех его сил не хватило на это, и та впечатала его в стену, вцепившись когтями передних лап в туловище.

Вольный и Резчик вдвоем попытались рубануть задние лапы, однако из-за своего строения те изогнулись так, что и один и второй промазали. Задняя часть туловища вообще, казалось, двигалась совершенно независимо от передней части, а корпус твари поворачивался едва ли не на сто восемьдесят градусов. Когда тычок задней лапы отбросил Вольного назад, ещё в полете его обогнули легионеры, спешащие вперед с щитами и копьями наперевес.

Несколько зачарованных орудий охотников воткнулись в более мягкие участки тела, начав высасывать из цели силу. Матерый зверь, в генетической памяти которого видимо отпечатались знания о встрече с охотниками гномов, отбросил в сторону совуха и зубами выдрал из себя те, до которых смог дотянуться. В таком состоянии он встретил легионеров. Впереди была пятерка ветеранов во главе с Брологом, что встречали врага в лоб, пока новички пытались обойти его со стороны. Удар когтистой лапы обрушился на щит главы Легиона Думрока. Скрежет толстых когтей о металл чёрного щита услышал бы и глухой. Но Бролог устоял на ногах и даже сумел рубануть твари по лапе, едва прорезав грубую кожу.

Когда подошли остальные гномы судьба подземной твари оказалась предрешена: она не просто напала на сильно превосходящий по численности отряд, но в нем ещё оказались несколько матёрых охотников, со стеной из легионеров и бессмертных. После нескольких минут брыканий и двух попыток сбежать, тварь удалось опрокинуть, с помощью заброшенной на узкую шею петли. На земле дело довершил Воморах. За весь бой он не сделал ни одного удара, кроме финального. Зато каким он был! Энергия берсерка окутало лезвие сделанного Хадрутом топора, увеличив его лезвие чуть ли не впятеро. Воморах замахнулся для удара максимально сильно, вкладывая весь свой вес и огромное количество маны. Раздался хруст черепа, кровь брызнула на берсерка, а к ногам полилось мозговое вещество.

Отряд выставил охранный периметр, целители занялись несколькими ранеными, а охотники принялись изучать убитого зверя.

— Что это за тварь такая?