Заблуждения толпы - Бернстайн Уильям Дж.. Страница 12

Нарратив конца света выглядит таким привлекательным и по еще одной причине: человек жаждет трагедии. Машины «Скорой помощи» вокруг смятого автомобиля на обочине дороги замедляют движение транспорта, в отличие от пустого, но неповрежденного автомобиля в том же месте. Заголовок «Десятки шахтеров погибли от взрыва» стимулирует продажи газеты, тогда как заголовок «Все постепенно становится лучше» оказывается в том отношении бесполезным. Толстой в начале своего романа «Анна Каренина» употребил фразу, ставшую знаменитой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему»⁶² . Путь в бестселлеры редко пролегает через описание удачных браков и гармоничного существования братьев и сестер.

Люди больше обращают внимание на плохие новости, чем на новости хорошие. Это, как кажется, неотъемлемая черта человеческой натуры, и потому психологи проводят многочисленные полевые эксперименты, проверяя, насколько мы на самом деле интересуемся трагедиями и личными невзгодами. В ходе одного исследования участники делали ставку на исход футбольного матча, а через неделю пришли за выигрышем и ради беседы с психологами. Выяснилось, что проигравшие склонны обсуждать игру гораздо дольше, чем победители⁶³ . Человеческое пристрастие к плохим новостям настолько распространено, что выражение «плохое сильнее хорошего» сделалось одной из базовых предпосылок экспериментальной психологии; с точки зрения эволюции внимание к негативным результатам обеспечивает генетическое преимущество, заставляя людей тщательнее оценивать риски выживания⁶⁴ .

Подобно многим психологическим явлениям, обусловленным эволюцией, в цифровую эпоху полезность дурных новостей заметно снизилась с функциональной точки зрения. Например, одно исследование показало, что фейковые новости, как правило, жуткие и сенсационные, на 70 процентов чаще будут ретвитнуты в сравнении с достоверными. Исследователи отмечают, что появление ботов вовсе не способствовало распространению фейковых новостей – в отличие от людей с клавиатурами и мобильными телефонами. Феномен «трех шагов до Алекса Джонса» ^[42] на YouTube стал мрачной шуткой среди ученых-медиков: мол, всего три щелчка мыши отделяют видео о замене свечей зажигания в газонокосилке от ролика с мистером Джонса, который бубнит, что резня в школе в Сэнди-Хук «придумана СМИ»⁶⁵ .

Учитывая влечение людей к негативным новостям, стойкая популярность библейской книги Откровение не вызывает удивления.

* * *

Одним из первых христианских богословов, проложившим путь для нарратива конца света, был Иоахим Флорский. Родившийся в 1135 году в Калабрии, на «пятке» итальянского «сапога», он, как и его отец, обучался занятию нотариуса, прежде чем совершить паломничество (ближе к тридцати годам) в Святую Землю, где Иоахима, очевидно, подстерег духовный кризис. Он вернулся из Святой Земли на Сицилию и зажил отшельником под сенью вулкана Этна, затем снова пересек Мессинский пролив и стал проповедовать, скитаясь по Калабрии. Потом с головой ушел в изучение Священного Писания и был рукоположен в бенедиктинском монастыре в Кораццо. Вероятно, он был также немало искушен в политесе, ибо сумел заручиться поддержкой папы Луция III, благодаря чему стал настоятелем монастыря и успешно перевел тот под эгиду ордена цистерцианцев⁶⁶ . Впоследствии Иоахим заслужил идеологическое одобрение еще двух пап.

Он сызмальства увлекался цифрами, в особенности цифрами 7 и 12: семь эпох Августина ^[43], семь дней творения, семь печатей и сосудов Откровения; двенадцать апостолов, двенадцать колен Израилевых. Что немаловажно, двенадцать разлагается на семь и пять, а это семь церквей Малой Азии и пять чувств. Конечно, думал Иоахим, эту могучую нумерологию необходимо приложить к толкованию Библии, дабы полнее раскрыть историю и мораль – и дабы предсказывать будущее.

Еще Иоахим ценил цифру 3. Он полагал, что ключ ко всему – Святая Троица, которая делит историю на три эпохи: эпоху Отца, от Авраама до Рождества Христова; эпоху Сына, от явления Христа до эпохи самого Иоахима; и последнюю эпоху Святого Духа, эпоху настоящего и будущего, черту под которой подведет ангел с мечом.

Склонный к математическим штудиям, Иоахим также распределил Священное Писание по геометрическому принципу, а историю человечества представил, среди других форм, в виде переплетенных кругов и деревьев с ветвями и побегами. Все это описано в его «Книге фигур»⁶⁷ .

Современный читатель может посмеяться над подобной вненаучной нумерологией – над «числовым мистицизмом», как выразился математик Эрик Темпл Белл, – но у средневековых теологов имелось веское оправдание. Гениальность греческого математика Пифагора, установившего законы природы сугубо математически, не подвергалась сомнениям на протяжении тысячелетий. «Все есть число», – будто бы заявлял Пифагор, и до тех пор, пока Фрэнсис Бэкон не изобрел научный метод, основанный на наблюдениях, числа занимали почетное место в натурфилософии, как тогда называли естественные науки, а также и в теологии⁶⁸ .

Говоря языком психологии, все мы приматы, ищущие закономерности. Это утверждение отнюдь не ново: уже около 1620 года Бэкон⁶⁹ замечал, что «человеческий разум по своей склонности легко предполагает в вещах больше порядка и единообразия, чем их находит» ^[44]. То есть мы фактически запрограммированы выявлять некие отношения даже там, где их зачастую вовсе нет; эту склонность научный журналист Майкл Шермер назвал «упорядочиванием». Причудливые нумерологические схемы Иоахима, безусловно, можно отнести к этому разряду⁷⁰ .

Естественный отбор в ходе эволюции дает готовое объяснение нашей склонности к галлюцинациям упорядоченности. В далеком человеческом прошлом кара за игнорирование серьезной угрозы была по-настоящему строгой: достаточно пропустить негромкое шипение или промельк желто-черных полос в зарослях, замеченный краем глаза, – и ты труп; цена желания везде и всюду слышать змей и видеть тигров была высока, но несопоставима с гибелью. Следовательно, эволюция поощряла чрезмерное внимание к данным не только у людей, но и в любом организме с функционирующей нервной системой⁷¹ .

Библия – громадный текст, около 783 000 слов, более чем 2000 стандартных печатных страниц, в нем перечисляется бесчисленное множество персонажей и событий, вследствие чего этот текст представляет собой сокровищницу для тех, кто ищет закономерности и связи; не остался в стороне и тяготевший к математике Иоахим, чья историческая схема утверждала, что третья эпоха будет эпохой радости, свободы и изобилия, когда истина Божья сделается доступной всем верующим без церковного посредничества, и это счастливое положение дел продлится до Страшного суда⁷² .

Иоахим не был ни революционером, ни харизматичным пророком, бередившим умы масс посланиями Господа; скорее он был произвольным толкователем Священного Писания. Более того, он старательно уклонялся от изложения точных сведений о третьей эпохе, этого времени смутного совершенства человеческой природы и протокоммунизма, который искоренит все человеческие пороки, прежде всего приверженность материальным благам. Поневоле вспоминается неясное предзнаменование Маркса: «Каждому будет дано столько, что он станет радоваться не своему благополучию, а тому, что его ближний тоже что-то получил. Он будет считать предметы не своей собственностью, а чем-то таким, что даровано другим через него»⁷³ . Видение Иоахима было настолько неопределенным (подразумевалось, что жизнь постепенно изменится без какого-либо заметного вмешательства устрашающих фантазий Откровения), что его одобрили сразу трое сменявших друг друга пап. Иоахим считал, что грядущая третья эпоха в конечном счете исправит недостатки современной ему второй эпохи, но угнетаемые феодалами массы не отличались терпением нашего аббата. Они рассчитывали на более радикальные меры.