Звезда гарема - Лей Тамара. Страница 14

Увы, ее слова слишком походили на правду. Зная, что имеет право оставить без внимания только завуалированный вызов, Александра, тем не менее, вскочила на ноги.

– Я докажу тебе, что не боюсь его, – бросила она в лицо Хейфе и пошла к Сейфу.

Широко расставив ноги, сцепив руки за спиной, мужчина рассматривал идущую девушку сузившимися глазами, и от его взгляда ноги будто прирастали к полу.

Приблизившись и остановившись перед ним, Александра, не обращая внимания на бешеное биение сердца, попыталась сохранить бесстрастное лицо.

– Хейфа, – кивком головы она указала на вторую жену, – хочет знать, к какому типу евнухов ты относишься.

От изумления мужчина нахмурил брови.

– Что вы имеете в виду?

Девушка мысленно застонала. «Ну почему с ним так трудно общаться?» Конечно, он знал, к чему она клонит. Не может же Александра вернуться без ответа на свой вопрос, поэтому она уперла руки в бока и задрала подбородок.

– У некоторых евнухов просто перекрывают выход семени, – проговорила девушка, злясь на себя за предательски дрожащий голос, – они способны доставлять женщине удовольствие без страха, что она забеременеет и хозяин откажется признать ребенка. Другие, как Халид, лишены и семени и органа.

Морщинки на лбу Сейфа разгладились, а изумление в глазах сменилось недоверием.

– Откуда вы об этом знаете?

Александра очень хотела провалиться сквозь землю. Тем не менее, она стремилась не показать эмоций, бушевавших в душе, не ударить перед обитательницами гарема в грязь лицом.

– Юсуф, – она обратила внимание Люсьена на евнуха, стоявшего по другую сторону бассейна, – сохранил орган, и Хейфа от него без ума. Она постоянно нам о нем говорит.

– А вам он тоже доставляет удовольствие?

У Александры подогнулись колени. Да как он смеет! Даже сам факт, что ему в голову могла прийти такая мысль...

Именно на это и намекали в разговоре Хейфа и наложница. О том, чтобы девушка достигла восемнадцатилетнего возраста и все еще оставалась девственницей, в краю, где девочки в тринадцать лет уже выходили замуж, просто не слышали. Если бы не заступничество матери, старавшейся как можно дольше затягивать решение вопроса о браке, Александра давно уже познала бы мужчину. Она была девственницей, чистой и неиспорченной среди полчища женщин, познавших постельные утехи, и иногда девушка сожалела о недостатке, лучше сказать, полном отсутствии опыта. Даже предстоящая свадьба с Рашидом не лишила ее чувства сожаления.

Возражения уже были готовы сорваться с ее уст, как вдруг Александра передумала. Она с изумлением услышала, как ее губы произнесли явную ложь:

– Я не девственница.

Несколько долгих минут мужчина вглядывался в ее глаза, будто пытаясь определить, правду ли она говорит.

– Я не такой, как Юсуф, – наконец произнес он. – Можете передать Хейфе и остальным, что я начисто лишен того органа, который доставляет им столько удовольствия, так же как и Халид.

«Правда ли это?» – подумала девушка. Еще совсем недавно она тешила себя мыслью, что Сейф не евнух, а теперь он уверял ее в обратном, да еще и сразу отрезал пути к отступлению.

– Я... я не верю тебе, – вырвалось у нее. Сейф пожал плечами.

– Раз я уже не могу оскорбить ваших девственных чувств, то, может, вы хотите удостовериться в правдивости моих слов – я покажу вам.

Александра широко открытыми глазами смотрела на Сейфа, ее челюсть непроизвольно отвисла. Затем, напрочь забыв об успокаивающих, целительных водах бассейна и об обещанной хне, она повернулась на пятках и пулей вылетела из купальни.

Еще долго после возвращения в свою опочивальню, заперевшись в ней, девушка слышала в ушах его смех и визгливый хохот наложниц.

Когда Люсьен вышел из купальни, Сабина вновь спряталась в тени, где скрывалась, когда увидела поспешное бегство дочери. Прижав руки к груди, женщина внимательно вглядывалась в его профиль, когда де Готье проходил мимо нее, и убеждала себя, что он знает ответы на вопросы, роившиеся у нее в мозгу.

Что заставило дочь убежать так поспешно? Румянец на ее щеках не мог быть таким ярким из-за жары, к тому же у нее дрожали губы, и на глазах сверкала влага. Что она неразборчиво бормотала, когда ее собеседниками были одни стены? – удивлялась Сабина.

Сабина перебрала все возможные варианты ответа, все, связанное с Люсьеном де Готье, но конкретная версия не складывалась. Да, он находился в бане в то время, когда там мылась Александра и, несомненно, видел то, что запрещено обозревать англичанину, пока он не женится.

Итак, что произошло между ними? Безусловно, ничего серьезного при таком скоплении народа, но все же...

Кашель снова подступил к горлу. Сабина старалась сдерживать его, пока Люсьен не скрылся из вида. Когда она закашлялась, хрипы и боль в груди, казалось, разорвут легкие. Женщина схватила край своего одеяния, поднесла его ко рту, чтобы приглушить ужасные звуки, и поспешила в свою комнату.

Возможно, ей удастся не привлечь к себе внимания, если она спокойно ляжет и тщательно все обдумает. Если только...

Встревоженное лицо Халида склонилось к ней, и в следующее мгновение Сабина почувствовала, как его сильные руки подняли ее и прижали к груди.

– Тихо, госпожа, – успокаивал евнух женщину, – доверьтесь мне.

Кивнув, она схватила его рукой за одежду и кашляла на его сильной груди, умиротворенная от мысли, что Халид, как всегда, позаботится обо всем.

– Входите, – крикнула Александра, заслышав стук в дверь. Не отрывая взгляда от окна, она подозвала посетителя: – Иди, посмотри.

Это было ошибкой, потому что ее внимание было немедленно отвлечено от игры двух грациозных газелей в саду и переключилось на человека, стоявшего рядом с ней и вызывающего такое ощущение беспокойства. Пытаясь вновь сконцентрироваться на сцене в саду, девушка затрепетала.

– Что там? – спросил Сейф, взяв ее за руку. Александра крепче прижала руки к телу.

– Смотри внимательно и поймешь.

– А, газели, – пробормотал евнух. Девушка согласно кивнула.

– Мать и дитя. Это первый малыш, которого я увидела сразу же после того, как он родился.

– Я пришел извиниться, – произнес Сейф, резко меняя тему разговора.

Она почувствовала его взгляд, но не повернула головы, не желая, чтобы он видел ее удивление.

– За что?

– Я не должен был так себя вести в купальне.

– Да, это так.

– Вы принимаете мои извинения? Александра пожала плечами.

– Мама говорит, что к тебе нужно относиться снисходительнее, что я и делаю.

– Снисходительнее? – переспросил евнух. – Это как же?

Уже жалея, что произнесла эти слова, а не молча приняла извинения, девушка перед тем, как ответить, слегка закусила нижнюю губу.

– Ты англичанин, поэтому не знаешь наших обычаев.

– А чем ваши обычаи отличаются от английских?

Слегка задумавшись, она произнесла:

– Я не знаю точно, просто отличаются, вот и все.

Сейф усмехнулся, а Александра, не ожидавшая подобной реакции, вздрогнула от неожиданности.

– Разница огромная, госпожа. Например... – он накрыл своей большой ладонью ее руку, лежащую на подоконнике, и осторожно взял ее.

Удивленная тем, что он дотронулся до нее сразу после того, как попросил прощения, девушка попыталась вырвать руку, но безуспешно.

Люсьен удивлялся тому, что его очень влекло к ней, хотя он больше не собирался позволять себе подобных вольностей. Он зашел извиниться, но обнаружил, что хочет остаться.

– В Англии не считается зазорным поцеловать руку женщины, – продолжил Сейф. Сделав над собой усилие и стараясь не обращать внимания на хор протестующих, предупреждающих голосов, загудевший в его рассудке, он поднес кисть девушки к губам и запечатлел поцелуй на внутренней части запястья, ощущая дрожь, пробежавшую по ее руке.

– Не надо, – протестующе произнесла Александра.

Люсьен улыбнулся.

– Хотя, надо признаться, даже от такого пустяка мужчина может потерять голову... «или то, что делает его настоящим представителем сильного пола...» чуть не добавил он, но эта непроизнесенная до конца фраза несколько остудила его, и он замолчал.