Не ДРД единой (СИ) - Видум Инди. Страница 28

На глаза мне попался Темников, и я спросил:

— Паш, секундантом будешь? Шмаков все же решил выяснить отношения в дуэли.

— Неожиданно, — удивился он. — Конечно, буду. Условия?

— Магия и до смерти, — любезно сообщил старший Шмаков. — Секундантом сына буду я.

— Вы так ненавидите собственного сына? — удивился Темников. — Впрочем, я вас понимаю.

Улыбка старшего Шмакова окончательно превратилась в звериный оскал, прекратив даже на самую малость напоминать человеческую. Он повернулся к нам спиной и неторопливо направился к площадке для дуэлей, воображая себя не меньше, чем предводителем армии — если судить по его гордо поднятой голове. Шмаков себя тоже покойником не чувствовал: шустро перебирая ногами, он торопился за папашей и если оглядывался, то только чтобы бросить на меня злорадный взгляд.

— Не нравится мне это, — продублировал Темников мнение Песца. — Очень уж Андрюша нагло выглядит. У него, кстати, семь кругов против твоих пяти, и наверняка еще какая-то дрянь заначена.

— На его заначенную дрянь непременно найдется что-то заначенное у меня.

— Уверен?

Я пожал плечами. Уверенности у меня не было. В этом вопросе.

К дуэльной площадке потихоньку подтягивались студенты и преподаватели. Активировать купол мог только кто-нибудь из администрации. А с неактивированным куполом использовать площадку не разрешалось под угрозой отчисления. Так что пришлось подождать, как оказалось, Елизавету Николаевну.

— Мальчики что вы не поделили? — возмутилась она. — Предлагаю решить все миром.

— Если господа Шмаковы извинятся, я возражать не буду, — ответил я.

— Такие оскорбления смываются только кровью! — рявкнул Шмаков-старший.

— Дичь какая-то, — вздохнула Елизавета Николаевна и разомкнула защитный контур, который позволял дуэлянтам попасть внутрь. — Илюша, ты Шмакова не сильно там мордуй, хорошо?

— Это уж как получится, Елизавета Николаевна, — ответил я и улыбнулся. Приятно, что кто-то уверен в твоей безоговорочной победе.

Впрочем, моя улыбка тут же померкла, потому что за мной в круг зашел не Шмаков-младший, а довольно хищного вида мужик, который явно участвовал уже не в одной дуэли, судя по шрамам на видимой части кожи. Часть была от порезов, часть — от ожогов, но в сумме картина получилась не устрашающая, я скорее отталкивающая. А еще при нем обнаружились артефакты, которых по условиям поединка не должно было быть.

— Это еще что такое? — возмутилась Елизавета Николаевна, имея в виду, разумеется, не артефакты, которых она видеть не могла, а самого мужика.

— Имеем право, как небоевой род, вызванный боевым, — нагло сказал Шмаков-старший, — заменить бойца на того, кто умеет драться. Но Илья еще имеет возможность отказаться от дуэли, принести нам извинения и принять мое предложение.

Мужик зверовато оскалился, явно рассчитывая, что я отвечу отказом.

— Я как бы тоже представитель небоевого рода, — напомнил я. — У нас в роду археолог и алхимик. Где здесь боевка?

— Вы оба вышли из боевого рода, — нагло сказал Шмаков, — так что не тяните время, либо извиняйтесь, либо умирайте.

После чего он быстро замкнул купол над дуэльной площадкой, а мой противник активировал все три артефакта: один защитный, один атакующий и один — для подпитки и регенерации.

— Прости пацан, ничего личного, — ухмыльнулся мужик. — Но деньги я взял за то, чтобы тебя убить.

После чего он отправил довольно мощную Огненную стрелу в мою сторону, от которой я отклонился, не торопясь атаковать в ответ. Страха не было, была лишь иррациональная злость на себя, что позволил втравить в такое вот непотребство. Но эта злость не мешала ни думать, ни действовать.

— Убивалка не выросла, — отрезал я.

— А ты наглый, — одобрительно сказал он и отправил Стрелы сразу с двух рук. Отклониться от них оказалось сложнее, но не настолько, чтобы я не справился. — Вот только мне еще и премию обещали, если не просто убью, а пошинкую на пластинки. Так что не хами, а то решу, что премия — компенсация за твою наглость.

После чего он отправил Ледяной диск, летящий так медленно, что атака выглядела несерьезной. Хотя, конечно, попади такая штуковина в меня — мало бы не показалось. Вон как басовито гудела, пока не врезалась в защитный купол

Что происходило за периметром круга, нам было не видно и не слышно — купол был проницаемым только с одной стороны. Почему-то я не боялся. Точнее боялся, но не своего противника, а того, что покажу лишнее зрителям. За время тренировок в Полигоне у меня возникло слишком много приемов, которые я использовал машинально, чего здесь делать было нельзя. Нужно было как-то скрыть знания, которым у меня было взяться неоткуда.

Моему противнику на мои размышления было все равно: он раз за разом с высокой скоростью отправлял заклинания, принадлежавшие к разным стихиям. Правда, предпочтения отдавал все же Огню, как самой неудобной стихии, дающей дополнительные повреждения при попадании.

«Четвертый уровень стихий надо брать, — не вовремя вмешался с советом Песец. — Там стихийные доспехи будут».

«Возьму, если выживу».

«Если ты падешь от рук этого неумехи, мне будет стыдно», — патетически сказал симбионт и замолчал.

Артефакты в обычной жизни я не носил, только против ментала, и то если отправлялся на встречу с любимой тетушкой — во всех остальных случаях меня прикрывал Песец. Сейчас моя защита была только в скорости и в нападении. Я осторожно опробовал чужую защиту, запустив пылевой вихрь: и поддерживать его можно было долго, почти на него не отвлекаясь, и видимость противнику он ухудшал, и заряд чужого артефакта проседал. Сам же я наблюдал за противником посредством магии Жизни.

«Артефакты какие позорные. В наше время с такими было стыдно показаться на люди, — проворчал Песец, как будто он был не слепком личности, а самим Зыряновым, заглянувшим ненароком в будущее и получившим незабываемые впечатления от деградации потомков. — Сядут быстро. Защитный почти сел. Что делать будешь?»

«Убивать, — ответил я. — Он же не задумывался, беря заказ? А скольких он уже так устранил? Пора ставить точку».

Противник нервничал и отправлял молнии наугад, ни разу пока в меня не попав, а вот я отправил три ледяные лезвия, вбухав в них немного побольше магии, и уже третье пробило защиту и прошлось по телу. Мужик почти уклонился, поэтому серьезных повреждений избежал, но кровь потекла. Пока отдельными каплями, пачкая песок арены.

— Сука! — взвыл противник, рассчитывавший выйти из дуэли без единого пореза. — Мне целителя обещали оплатить, так что твои комариные укусы меня не волнуют.

— Нужно было вносить пункт об оплате похорон, — предложил я.

И испытал связку Таран — Каменные Колья, которая неплохо показала себя на Изнанке. Таран чуть раньше, а Колья — аккурат под спину отлетевшего противника, который и нанизался на них, как бархатница. С двумя отличиями: у него не было таких замечательных крыльев и умер он гораздо быстрее. Совесть мою душу не терзала: моим противником была точно такая же тварь, как и те, что на Изнанке. А от того, что выглядела как человек, тварью быть не перестала.

Купол отключился, и ко мне сразу донесся голос Елизаветы Николаевны:

— Целителя звать бесполезно.

Это понял и Шмаков-старший, и к наемнику он рванул явно не для того, чтобы оказать необходимую помощь.

— Одну минуту! — Поднял я руку. — Мне нужно собрать трофеи.

— Какие еще трофеи? — взвился Шмаков-старший.

— Артефакты, конечно.

— Это моя собственность.

— То есть вы в нарушение согласованных условий выдали нанятому вами человеку артефакты?

— Это совсем для другого дела, — попытался он увильнуть.

— Использовал он артефакты здесь. Елизавета Николаевна, замкните, пожалуйста, купол, Игорь Сергеевич хочет на дуэли доказать, что он не скотина.

— Ничего я не хочу. — Старший Шмаков попятился и выскочил за пределы арены. — Я не идиот, чтобы сражаться с подготовленным бойцом. Не самоубийца, знаете ли…