Медленное пламя (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 12

Однако я понятия не имела, почему он называл меня Леденец.

Я просто знала, что это мило, и мне было приятно, когда он называл меня так сладко и нежно, и все такое, но такое прозвище мне не подходило, оно могло заставить меня думать, что он считает меня такой (хотя он, конечно, так не считал), а мне это нравилось.

Я постоянно называла его «Тэлон».

А он постоянно называл меня «Леденец».

Может, мне стоит перестать называть его «Тэлон», чтобы он перестал называть меня «Леденец».

— Это ты позвонил, — подсказала я. — Ты сделал это только для того, чтобы послушать, как я дышу?

Я услышала смешок.

Мне нравился его смех.

Дерьмо.

— Неа. У тебя есть наружное освещение?

— Что?

— Рождественские гирлянды, — объяснил он. — На фасаде дома.

Я остановилась, занеся маленькую кисточку в зеленой краске над картоном.

— Эм-м-м… нет, — ответила я.

— Я тебе их достану, — заявил он. — Белые или цветные?

О, боже.

— Тоби…

— Лучше цветные. Этот чертовски милый фермерский домик превратится в королевство фей, если обвесить его идеально белыми гирляндами. А цветные крупные лампочки придадут атмосферу ретро и уродства.

Вы не поверите, но этого там было хоть отбавляй.

Во-первых, Иззи оставила всю свою мебель, но устроила огромную дворовую распродажу, избавившись от большей части вещей в стиле шебби-шик, украшавших ее дом, чтобы нам с Бруксом не пришлось жить среди обилия милых завитушек. Таким образом, после отъезда ей удалось купить несколько безумно дорогих бокалов для вина, на которые она положила глаз (а также отложить деньги на свадьбу).

Я не была девушкой в стиле шебби-шик.

Дожив до двадцати девяти лет, я не знала, девушкой в каком стиле я была, поскольку мне никогда не представлялось возможности украсить свое жилище. Я была слишком занята, — веселилась, прожигала жизнь, трахалась и влюблялась в обманщика-неудачника, — чтобы получить доступ к предпочитаемому мною домашнему декору.

Во-вторых, если бы у меня был выбор, для рождественского настроения я бы повесила на своем доме крупные цветные лампочки в стиле ретро, потому что они были праздничными и уродливыми. От них я пришла бы в полный восторг, и Брукс тоже.

Но знать, что Тоби со мной согласен, было здорово, а значит, абсолютно отстойно.

И, в-третьих, я ни за что не зажгла бы рождественские гирлянды на фасаде, кроме как, когда подъехала бы к дому после работы, потому что просто не могла себе этого позволить.

Я бы зажгла елку, когда мы с Бруксом будем зависать в гостиной, к тому же, у меня уже была искусственная елка с гирляндами и игрушками, которые я заполучила по выгодной цене на той распродаже.

И никаких ненужных наружных украшений.

— Я возьму достаточно, чтобы пустить гирлянду по краю крыши, и приду пораньше, чтобы ее повесить, так, все, кто придет в воскресенье, увидят уже готовый результат. Из может сойти с ума от ретро, но это будет частью веселья, — продолжил он.

— Тоби, тебе, правда, не нужно этого делать.

— Знаю. Когда дело доходит до Рождества, никому ничего не нужно делать. Но ты это делаешь, потому что это Рождество.

Серьезно.

Хватит.

Мне не смириться с тем, что Тоби — любитель праздников.

Потому что, если бы у меня когда-нибудь появилась роскошь проявить свою любовь к праздникам, я бы натворила всякой ерунды.

В атмосфере ретро и уродства.

— Тоби…

— Я приеду около полудня или к часу. Если ты будешь на работе или еще где, я сделаю все без тебя. Ты будешь на работе?

— Нет, в этот день у меня выходной. Но Тоби…

— Класс. Тогда увидимся.

— Подожди! — крикнула я, потому что, казалось, он собирался закончить разговор.

— Что?

— Очень мило с твоей стороны предложить мне это, но мне не нужны гирлянды.

Некоторое время он ничего не говорил, а затем сказал:

— Адди, это пустяк. Всего несколько гирлянд, лестница и степлер. Вероятно, это займет час.

— Да, ладно, но знаешь, тебе не обязательно взваливать на себя эти хлопоты.

— Это же Рождество, все в порядке.

Хорошо.

Проклятье.

Он был любителем праздников.

— Это ты сегодня подмел мое крыльцо?

— Нет. Джонни. Вечером снова пошел снег. Тебе нужно, чтобы завтра утром я приехал и подмел все?

Боже.

Мужчины Гэмбл.

— Нет. Все в порядке. Я просто, знаешь… все очень помогают и…

— Аделина, рождественские гирлянды — сущая ерунда.

— Тобиас, я не могу их себе позволить, — призналась я.

— Тебе и не обязательно. Я их куплю.

— Я имею в виду их освещение.

Тишина.

Нет, на самом деле, полное отсутствие звука.

— И это не так уж и важно, — поспешно добавила я в тишину. — Такое, знаешь ли, случается с одинокими мамами. И это не имеет большого значения. К тому времени, когда Брукс достаточно повзрослеет, чтобы ценить подобные вещи, жизнь станет более стабильной.

— А как насчет того времени, когда ты достаточно взрослая, чтобы ценить подобные вещи?

Настала моя очередь молчать.

— Тебе нужны деньги? — спросил он.

Боже.

Как унизительно.

— Нет, у нас все хорошо, — соврала я.

Он знал, что я лгу.

Он раскусил меня.

— Все плохо, если у тебя нет лишних пятидесяти баксов, чтобы на пару месяцев зажечь рождественские гирлянды.

— В следующем году, — сказала я.

— Я дам тебе пятьдесят баксов, чтобы ты оплатила электричество, Адди.

Если бы у меня были лишние пятьдесят баксов, я бы купила Бруксу комбинезон. Из тех, что у него были, он вырос, а сезон гаражных распродаж подошел к концу.

— На самом деле, это не так уж и важно.

— Адди…

— Это не важно, Тоби, ясно? — твердо сказала я.

— Этот ублюдок не платит алименты, — заявил он тихо и сердито.

Ну, так и есть.

Но даже если бы он платил, я бы все равно не стала тратить деньги на рождественские гирлянды.

— Он нам не нужен.

— Детка, позвони своему адвокату. Пусть увеличит удержания из его зарплаты.

А это увеличит мой долг Джонни за гонорары адвокату.

Мой график выплат и без того займет у меня года три.

Если я буду преследовать Перри, мне никогда не видать рождественских гирлянд.

— Такое могло бы сработать, если бы парень получал зарплату, — ответила я.

— Он не работает?

— Я не знаю, что он делает, Тоби. Я не поддерживаю с ним связь. Могу только предположить, поскольку мы не получали от него известий несколько месяцев, что для нас он стал воспоминанием. И это нормально. Хотелось бы, чтобы все было иначе, но я смиряюсь с этим, потому что он уже был воспоминанием, когда мы с ним жили. Так что, ничего сильно не изменилось.

— Ты хочешь, чтобы он был в жизни Бруклина? — спросил Тоби, но моего ответа не дождался. — Потому что тебе нужны алименты, Аделина, и если ты хочешь, чтобы у Брукса был отец, тогда я оплачу расходы на адвоката, и ты ничего не будешь мне должна. Это будет для Брукса. Подарок на Рождество.

Боже.

Мужчины Гэмбл.

— Прошло всего несколько месяцев. Как насчет того, чтобы дать Перри больше времени, чтобы осознать ситуацию, и это даст мне время понять свою ситуацию, хорошо?

— Твоя ситуация заключается в том, что ты не можешь позволить себе пятьдесят баксов на освещение своего дома на Рождество.

Вне всякого сомнения, поэтому у меня не нашлось ответа.

— Детка, я повешу гирлянды.

А вот на это у меня ответ нашелся.

— Тоби, правда, я этого не хочу.

— Нет, хочешь. Но даже если бы ты и не хотела, мне плевать. Я хочу этого для тебя.

Ого.

Его голос звучал сердито.

Типа, очень сердито.

Я никогда не слышала, чтобы он звучал по-настоящему сердито.

А еще властно.

Я никогда не слышала, чтобы он звучал властно.

Это было сексуально.

Дерьмо.

Тоби продолжил, весь такой сердитый, властный и сексуальный.

— Итак, я повешу гирлянды и оплачу до февраля твой счет за электричество, и не думай, что тебе удастся меня остановить. Ты не можешь оставить свою кассу в магазине, а я могу уйти из гаража, когда захочу, чтобы забрать твою почту и оплатить гребаный свет, что я и сделаю.