Ключи и калитки (СИ) - Демченко Антон. Страница 59

А пока мы переправлялись через Бий, стрельцы Любима Усатого прореживали тех находников, плоты которых Баюн лишил «двигателей» и маскировки. Я даже далёкие звуки стрельбы ещё успел расслышать, а потом… потом наша лодка оказалась слишком далеко от берега, и звуки пропали, будто их не было вовсе. Нет, я отчётливо слышал плеск волн вокруг, редкий скрип дерева и звуки дыхания сидевших рядом, но практически невидимых в темноте стрельцов, но… Ночная тьма и звёзды над головой, ночная тьма и рябящее отражение всё тех же звёзд за бортом… и полное ощущение, что наш караван не идёт по реке, а медленно ползёт по бескрайнему космосу. Чудовищно-прекрасное чувство. Захватывающее и чертовски страшное. До ёканья сердца и спазма дыхания. Но вот тихо вздохнул один стрелец, сдавленно выматерился другой… и всё очарование момента пропало, заодно окончательно прочистив мои коротнувшие от недавних эмоций Баюна мозги.

Зачем я рванул следом за Стояном и его людьми, чётко зная, что они идут в бой? Наверное, из любопытства, желания быть уверенным в том, что в атаке их не встретят твари вроде тех, которых не далее как полчаса назад с таким удовольствием жрал двухвостый? Да… кому я вру. Меня тянуло на тот берег Бия. Тянуло со страшной силой ровно с того момента, как я отправил котяру на охоту. Опасно-не опасно… в моей жизни бывало всякое, но! Это «всякое» и приучило меня в обязательном порядке слушать свою чуйку. Эта ленивая жопа просыпается довольно редко, но если уж почтит своим вниманием, то лучше прислушаться к тому, что она настоятельно советует. В противном случае последствия могут быть… фатальными. От миномётного обстрела по квадрату, в котором затихарилась группа вооружённых товарищей, в этом месте конкретно и стране в общем быть не должная, до забившегося унитаза, бег к которому был быстр… и безнадёжен, хотя «этот туалет ближе»… кхм… В общем, чуйку слушать надо, иначе будет а-та-та или ой-ёй-ёй. Вот и в этот раз я её послушал, и теперь мне оставалось лишь надеяться, что она не подведёт меня и в ходе предстоящего боя… в который я, кстати, обещал своей Свете не лезть. Эх, чуйка! Что в лоб, что по лбу! Не убьют, так мозг выедят… десертной ложечкой. Серебряной, чтоб заразу в межушное пространство не занести.

Впрочем, в своё оправдание могу заметить, что лезть в драку с режиком наперевес я всё же не собирался. Не чувствовал в этом необходимости, да и чуйка, вроде бы, свершения таких подвигов от меня не требовала. Всё что мне было нужно, это оказаться на том берегу Бия, в определённое время и определённой точке. Не более. Ни стрелять по лесовикам со степняками, ни ещё как-то участвовать в их истреблении, ничего столь безумного. Просто добраться в нужное время до нужного места. Точка.

И ведь добрался. Аккурат к тому моменту, когда сосредоточившиеся в восходной, практически не охраняемой стороне лагеря находников, стрельцы начали бой, я уже взобрался на лысую плешь на вершине холма, с которого открывался замечательный вид на узкую долину под ним, песчано-галечный пляж Бия и… собственно, соседний, северный холм, на котором в этот момент как раз что-то полыхнуло. Раз, другой. А после донёсшийся из долины грохот пальбы стрелецких пушек и пищалей напрочь заглушил крики и визги, каким-то чудом успевшие донестись с того самого холма, на котором творилось… нечто. Рёв пламени, осветившего со свистом рванувшие в небо столбы водяного пара. Прорезающие их разряды молний и грохот камнепада… всё это оказалось лишь лёгкой подтанцовкой того ада, что разверзся внизу. Там, где выкатившие на прямую наводку свои пушечки стрельцы гвоздили лагерь находников из всех стволов, перемешивая с землёй самов, кайсаков, их лошадей и шатры, шалаши и кострища. Огонь и дым, мечущиеся тени и крики раненых. Гранаты, которыми всё же были снаряжены пушки Стояна, заливали лагерь багровым пламенем и едким чёрным дымом, в котором задыхалось всё живое. Задыхалось, горело, стонало.

На каких-то несколько минут я застыл, поражённый чудовищностью происходящего. В темноте поле боя выглядело натуральной адской фантасмагорией, и я мог только порадоваться, что нахожусь достаточно далеко и… высоко от этой бойни. Но от этого чудовищного зрелища меня отвлекло происходящее на северном холме. Светопреставление, устроенное нашим противником для каких-то своих целей, уже практически закончилось и, по идее, ночная тьма, пусть и подсвеченная пожаром, бушующим в долине под нами, должна была надёжно скрыть происходящее на вершине соседнего холма, но… каким-то чудом по имени Баюн мне было отчётливо видно, как двое стоящих у костра дядек, покачиваясь на месте, бормочут что-то в такт, а чуть в стороне от них, с напряжённым лицом, оперевшись коленом и ладонью о землю, упрямо наклонив голову, смотрит куда-то в темноту молодой парень, за спиной которого столпились явно изготовившиеся к бою самы и кайсаки. Такие же молодые, можно сказать, юные… они ощетинились охотничьими копьями и дрянными саблями, прикрылись щитами и напряжённо вглядываются в ту же темноту… из которой нет-нет да и вырывается очередной дух. Вырывается и, ударившись о выставленную коленопреклонённым самом защиту, вновь скрывается во тьме. Вот только с каждым разом духов становится всё больше, темнота подбирается всё ближе, а силы молодого шамана убывают всё быстрее и быстрее.

Двухвостый стоял рядом со мной, шипел, хлестал себя хвостами по бокам, но не смел рвануть на охоту без приказа. А я… сначала я и не думал помогать столпившимся на соседнем холме людям. Это, в конце концов, враги, что пришли грабить живущих на другом берегу Бия словен. Так с чего бы мне им помогать⁈ Кто их знает, может те два шамана, что сейчас камлают над костром, творят какую-нибудь бяку сражающимся внизу стрельцам? Духов своих натравливают, допустим? Если так, то двухвостому найдётся работа, а пока…

Впрочем, спустя несколько секунд я переменил мнение. Аккурат в тот момент, когда в грудь одного из самов на том холме впилась стрела. Самская. Да не обычная, а просто-таки пропитанная теми же проклятыми миазмами гнили, что и недавно сожранные двухвостым искажённые духи. А уж когда следом за той стрелой на изрядно ослабевшую защиту, удерживаемую молодым шаманом, навалились очень похожие твари, словно соткавшиеся из ночной тьмы… я не выдержал и:

— Баюн, фас! — на мои слова двухвостый отреагировал, как и положено коту. Взглянул удивлённо-презрительно, чуть повернув голову, словно спросил: «Хозяин, ты меня с барбосом перепутал?»

Но в атаку рванул. Ещё бы! Это ж, какая вкусняшка! Я, честно говоря, уже приготовился глушить нашу с котярой связь, чтоб меня не накрыло очередной порцией гурманского оргазма, но… не понадобилось. Баюн хватанул тварей, словно языком слизнул. А у меня разве что табун мурашек по спине промаршировал да тихое мурлыканье из горла вырвалось. На миг… задавил, конечно. Привыкаю, должно быть. Эх…

А тем временем двухвостый дотянулся до хозяев чёрных потусторонних тварей. И вот здесь я уже его сдерживать не стал. Двоих шаманов, спускающих с поводка очередных искажённых духов, Баюн разорвал сходу. Пополам. Третий, вроде бы, что-то почуял, но увернуться от атаки котяры не успел. Только сплетённая из всё той же мразотно воняющей псевдоматерии плеть в его руках безвольно скользнула по земле, заставляя и без того не шибко зелёную траву превращаться в пыль. Да и растворилась во тьме, едва Баюн откусил державшую плеть руку. А там и защита молодого шамана взбурлила. Поднялась над столпившимися на вершине холма находниками огромным, видимым даже невооружённым взглядом радужным пузырём… да и полоснула грозовыми разрядами и огненным шквалом по взбирающимся по склону, окутанному тьмой, словно противной, пульсирующей паутиной, самам да кайсакам. А потом… потом я вдруг увидел прижимающегося к моему бедру встопорщившего шерсть на загривке Баюна и… сидящую на знакомом сундуке по левую руку от меня закутанную в одну простынку Свету, изумлённо озирающуюся по сторонам. Её-то зачем⁈

«Надо», — пришёл мгновенный ответ от котяры, не сводящего взгляда с неожиданно замерших в нелепых позах шаманов на том холме.