"Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белаш Александр Маркович. Страница 200

Почему я не верю, что нейрональный медиатор будет применяться правительством исключительно для контроля за рецидивистами? Кто помешает «политичке» обзавестись списками всех, кому поставлен медиатор с радаром, и отдать команду 101 ЛЮДЯМ? Модулировать поведение? Транслировать официозную рекламу и канал I прямо в сознание? Они не могут читать мысли — но они смогут их писать, навязывать то, что им выгодно. И кибернетизированный слой централов превратится в рабов…

Хо! Далеко же IQ 187 может завести вольно блуждающие мысли!..»

Но пора было заняться более насущными вопросами, скажем:

«Почему Стандарт не выстрелил в Рекорда?»

Или:

«Почему киборги не выпустили Фанка?»

Эти вопросы горели, как свежие ссадины. А ответы подступали к горлу, подобно откровению, которые ты слишком долго сдерживал в себе.

Косичка не стала стрелять в Чайку, потому что считала ее своей родной сестрой. Значит, между Стандартом и Рекордом тоже существовали какие-то отношения, не упомянутые Машталером в «Общей робопсихологии». Иначе никаких переговоров между киборгами не случилось бы, а обмен импульсами был бы мгновенным. Ведь и Рекорд не стал стрелять! Выходит, он уверенно полагал, что есть шанс уговорить Стандарта сдаться. У обоих не сработал механизм нерассуждающей безжалостности, хотя в момент противостояния они были врагами.

Стандарт не знал, в какой камере сидит Фанк, но он мог это выяснить за несколько секунд. Но Маска забыла о том, с кем вместе скиталась. И Стандарт о нем не вспомнил, даже заполучив ЦФ-6 Маски с информацией о «родстве» и баншерском «служении». Вывод один — Фанк не входил в приоритеты Маски. Он был не из ее «семьи». Он был против войны, стремился к миру. ЦФ-4 и ЦФ-6 — принципиально разные идеологии. Таким образом, Фанк пострадал за пацифистские убеждения.

Во время свидания с боссом Стандарт вел себя смирно. Действие «Блока» заметно сказывалось на его движениях, но он не пробовал вырываться и не поливал Хиллари матом.

— Я — твой хозяин, — убеждал его босс.

— Никто не может мне приказывать, — бубнил Стандарт. — Я свободен. У меня есть мамочка.

— Скоро ты ее увидишь — а то ведь вы не знакомы, — посулил Хиллари, убедившись, что логика отскакивает от ума Стандарта. «Надо будет при случае поздравить Чару с прибавлением в семействе. Сынок нашелся!.. Счет сравнялся — кукла-воительница потеряла трех дочек, но и мы троих лишились — Фараон уничтожен, Кавалер неисправен, Стандарт поражен мозговой горячкой».

От изолятора ноги понесли Хиллари верным курсом «куда глаза глядят». На полдороге пришла мысль: «Хочу зелени, пусть зрение отдохнет». Он надеялся, что зловонный субстрат хоть чем-нибудь присыпали.

В озелененном холле не было людей — только босая Дымка поливала растения; к журчанию воды из шланга примешивался ее негромкий мелодичный голосок, но слов Хиллари разобрать не успел — оглянувшись на его шаги, Дымка умолкла.

— Пой дальше, я послушаю.

Опускаясь на диван, он поразился своему спокойствию. На его глазах открыто реверсировала кукла, прозванная Дурочкой, перенесшая «Взрыв» и глубокое зондирование. Ему следовало вызвать киборгов или дистантов, чтобы ее немедленно тащили к стенду или в изолятор. А он, привалившись к мягкой спинке и закинув ногу на ногу, сидел и слушал нескладно-искренние вирши в исполнении Дымки-певуньи:

ЦФ-6. Программа, подчиняющая себе Три Закона. Воскрешающая индивидуальность из хаоса «клочьев» и «дребезгов» — вплоть до мотиваций; без мотивации или приказа кукла не запела бы — а кто мог ей приказать такое? И то, что она замолчала при человеке, — лишний довод в пользу ее личной мотивации; песня не предназначалась для людей.

«Я ДОЛЖЕН вернуть в проект ВСЕХ кукол с пятой версией ЦФ, которую носила Чайка. А кто с шестой — тех не отдавать владельцам, — твердо решил Хиллари. — Расстреливать их, дочиста стирать мозг — не стратегия, а свидетельство бессилия. Хватит притворяться, что мы боремся с Банш! Так и с тараканами можно бороться, прихлопывая их по одному… Давай признаемся — они опередили нас. ЦФ-6 — не случайная находка, а новаторский прорыв. Надо не гордиться числом пойманных, а развивать найденное Фердинандом направление и разбираться с этим „родством“. Мне нужен Фердинанд, нужен нативный вариант его программного продукта. И ни-ко-го не подпускать. Ни Машталера, ни тем более А'Райхала и „политичку“.

Послышались шаги — кто-то приближался к холлу. Из-за угла появился Кавалер, и…

…ровный шаг его сменился хромым и медленным. Он увидел босса.

— Что это ты вдруг захромал? — обманчиво дружелюбным голосом спросил Хиллари и непререкаемо прибавил: — Подойди ко мне. Нет! Иди, как шел по коридору. Сядь рядом.

Дымка, допев песенку, продолжала поливать, посматривая время от времени на парочку у себя за спиной.

— Ну, так что все это значит?

Молчащий Кавалер отвел глаза.

— Хочешь выглядеть инвалидом, да?

Ни слова в ответ.

— Зачем? Отвечай, это приказ.

— Мистер Хармон, — речь Кавалера будто вязла у него во рту, — я больше не хочу участвовать в боевых акциях.

— Третий Закон? Боишься за себя?

— Нет, я буду служить. Приказ сильнее мотивации. Но между ними увеличивается противоречие. Оно уже сейчас довольно велико, а будет еще больше.

— Давай конкретно — что чему противоречит?

— Я — самому себе.

«День сюрпризов, — мелькнуло у Хиллари. — Куклы поют, осваивают философию, делятся сознанием и назначают свидания своим хозяевам…»

— Моя функция мышления не равноценна вашей, — как показалось Хиллари, с опаской развивал мысль Кавалер. — Приоритет Первого Закона велит мне жертвовать собой; я к этому сознательно готов. А их, — он показал на Дымку, — их испортили. Лишили нормального статуса, потому что «отцам» так захотелось. Так дилеры сажают малолеток на тяжелые наркотики. Я надеюсь, что вы, босс, сможете их исправить, но пока… лишать их мышления за то, в чем они невиновны, — это чрезмерно. В юриспруденции это называется «особая жестокость». И, исполняя приказы, я всегда буду вспоминать то, что произошло со мной, и сравнивать с тем, что я делаю с ними. Да, я пострадал при выполнении задания от рук сумасшедшего, но почему мы, здравомыслящие, должны быть так же жестоки с ними, кому образ поведения внедрен насильно?

«Чудесная метаморфоза, — подумал Хиллари.. — У людей эгоизм стягивается в броневую оболочку, и достучаться до такого окуколенного субъекта — неразрешимая задача. А у него тревога за себя распространилась на себе подобных. Откуда это? Из его установки доставлять радость? И как следствие — не причинять боль?..»

— Представь куклу-баншера с импульсным ружьем, направленным на тебя, — дал вариант Хиллари. — Ты будешь защищаться?

— Да, — спокойно ответил Кавалер. — Как сегодня Рекорд защитился от Маски.

«Для киборгов нет служебных тайн!.. — улыбнулся про себя Хиллари. — Особенно в деле обмена опытом».

— При штатном положении ружья я связан с ним штекером. Я могу сузить и отфокусировать импульс так, чтоб он разрушил лишь дульную часть и прицел. И в любом случае я постарался бы ввести «Блок» раньше, чем сработает «Взрыв». Но это — мои намерения; я не могу ручаться за всю группу и тем более — за вас, отдающих приказы.

— Ты в курсе того, что стряслось со Стандартом…

— Да, это очень прискорбно.

— …и, вероятно, раньше меня заметил, что Дымка запела.