Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержани - Янега Элеанор. Страница 12
Если философия воздействовала на умы простолюдинов, то она не могла не влиять и на богатых, стоявших на высших ступенях социальной лестницы. Семейства коммерсантов и торговцев посылали детей учиться в соборные школы или нанимали для них частных наставников, тогда как дворянские и королевские семьи для привития своим детям тех же идей прибегали к услугам священнослужителей.
При всей любви средневековых христиан к проповедям не меньший интерес они питали и к другим формам народных развлечений, которые были адресованы определенной аудитории и помогали закреплять в сознании зрителей те же воззрения на женщин, какие проповедовала Церковь. К таким развлечениям относились мистерии, театрализованные представления на библейские сюжеты или на темы житий святых и сотворения чудес (последние во избежание путаницы иногда называют мираклями). По крайней мере с начала V века мистерии разыгрывались в церквях, служа «живыми картинами» к богослужениям. Они сопровождались затейливыми песнопениями и могли длиться по нескольку дней подряд. Мистерии нередко ставились в дни, когда отмечались большие церковные праздники, например Пасха. Со временем сложился даже календарь мистерий: на Новый год следовало разыгрывать мистерию на сюжет сотворения мира, далее шли пасхальные мистерии, а завершался год мистериями на сюжет Апокалипсиса.
Мистерии на сюжет изгнания Адама и Евы и Рая, безусловно, помогали закреплять в средневековом сознании представление о женщинах, однако помимо того мистерии несли на себе отпечаток идей античных философов. Например, невероятно популярная английская мистерия «Тело Христово» (Corpus Christi) отсылает ко взглядам Платона и Галена на человеческое тело40.
Первоначально мистерии разыгрывались во время богослужений самими священниками, теми самыми святыми отцами, у которых было классическое образование или которые читали глоссы. Эти знания они вкладывали в свои мистерии в назидание своим прихожанам. В 1210 году этой практике положил конец папа Иннокентий III (1160/61–1216), издав эдикт (в некотором смысле католический указ, отменяющий или постановляющий что-либо), запретивший духовенству играть в мистериях. Папский престол держался того мнения, что священнослужители должны нести свою проповедь с амвона, а не со сцены через лицедейство. Однако к тому времени совсем искоренить мистерии было уже невозможно, слишком большую популярность они приобрели. После папского запрета место, освобожденное духовенством, заняли актерские труппы или члены местных цехов или гильдий (средневековых объединений ремесленников или купцов). Они разыгрывали мистерии, сохраняя те же приемы и язык, не только потому, что хорошо знали прежние постановки, но и потому, что обычно были хорошо образованны — члены цехов и гильдий зарабатывали достаточно, чтобы себе это позволить.
Покинув лоно церкви, мистерии приобрели более народный характер. Я имею в виду, что в них стали появляться сцены сексуального характера и шутки про задницу и пердеж. Средневековый люд при всей своей религиозности обожал и ценил соленую шутку, как и непристойный жест, скажем, когда актер на сцене оголял зад. Особо дерзкие труппы как на потребу публике, так и, вероятно, для того чтобы подтолкнуть благодарных зрителей пощедрее платить за представление, придумали новый жанр — непристойные пародии на мистерии. Профессиональные актеры, в отличие от святых отцов и членов торговых гильдий, обычно не имели образования в традиционном смысле. Они были скорее бродячими лицедеями, которые переходили с места на место и развлекали нехитрыми пьесками местную публику, а та относила их к той же категории, что и служительниц продажной любви. Хотя публика от души наслаждалась этими представлениями, они больше походили на непристойные выходки, чем на высокое искусство. В русле этой традиции фарсовая чешская пьеска «Продавец мазей» (Mastičkář) среди прочего пародировала воскресение Христа из мертвых, историю Авраама и Исаака, а также врачей- шарлатанов41. Наряду с обязательными скабрезностями пьеска изобиловала остротами о необходимости поколачивать жену, чтобы отучить ее болтать.
Танцующие крестьянеРисунок Урса Графа. 1525 г.
Народное воображение позднего Средневековья не ограничивалось одними только пьесами и мистериями. Интерес простонародья к скабрезностям и расхожие представления о женщинах находят яркое отражение в литературных произведениях того времени, в частности в «Кентерберийских рассказах». Эти прославленные истории написаны выходцем из смешанного общества, как и многие мистерии более позднего времени. Их автор Джеффри Чосер (ок. 1342–1400) происходил из семейства виноделов, однако состоял на придворной службе. Соответственно, у него была возможность писать книги и, более того, у него хватило ума писать их на родном английском языке (вместо латыни или французского, на котором предпочитал изъясняться английский свет). Так что читателю необязательно было знать иностранный язык, чтобы читать «Кентерберийские рассказы». В этих рассказах женщины ведут себя в полном соответствии с представлениями о женском поле того времени: обманывают мужей, занимаются сексом со своими дружками в древесных кущах и испускают газы в лицо мужчинам, с которыми не хотят спать. Все это могло вызвать у средневекового человека желание развлечься чтением, и тогда его потчевали щедрой россыпью историй, которые рассказывали о неприятностях, доставляемых женщинами. Батская ткачиха, например, притом что умело ведет свои дела, еще жадная и помешанная на сексе. Аббатиса, хоть и состоит в духовном звании, тем не менее носит украшения (в том числе брошь с девизом: Amor vincit omnia9, или «Любовь побеждает все»), и это намекает на то, что она очень даже не против плотских отношений, а по ее манерам видно, что она изо всех сил старается подражать знатным особам. Словом, женщины в этих историях либо требуют послушания от своих мужей, либо обманывают их и наставляют им рога. Коротко говоря, «Кентерберийские рассказы» — это сборник забавных историй, изображавших все несовершенства женщин.
Могло бы показаться, что высокая публика, которой Чосер адресовал свои рассказы, находила этот сборник похабных историй возмутительным. Так же как и современного человека с утонченным вкусом вряд ли увлекут вульгарные россказни
Иллюстрация к «Рассказу Батской ткачихи» Джеффри Чосера Миниатюра из Элсмерского манускрипта. XV в.
о том, на что только не готовы пойти люди, чтобы заняться сексом. Но даже если непристойные шутки и не были в ходу при дворе, сюжеты о женском прелюбодействе не только воспринимались терпимо, но и составляли основу куртуазного жанра в литературе.
Романы о куртуазной любви создавались для придворных вельмож и повествовали об утонченной любви, начиная с эпических рассказов о королевских особах прошлого в Артуриа-не10 и заканчивая аллегорическими мистическими поэмами, как, например, знаменитый «Роман о Розе». Как отдельный литературный стиль, куртуазный роман выделился в XII веке и сохранял популярность до середины XIV столетия. Трубадуры — странствующие поэты- музыканты, которые пришли с южной территории современной Франции и распространились по Испании и Италии, — воспевали куртуазную любовь в своих песнях. Главное, что делало такую литературу именно куртуазной, так это непременно располагавшаяся в центре сюжета любовная линия между мужчиной и женщиной, которая чаще всего оказывалась уже связанной брачными узами с другим мужчиной. В Артуриане мы находим многочисленные упоминания о греховной любви между королевой Гви-неврой и рыцарем Ланселотом и о том, что их любовная связь в конечном счете погубила Камелот. В романтической истории «Тристан и Изольда» любовная интрига разворачивается в то время, когда Тристан сопровождает Изольду к месту бракосочетания с его дядей. Между тем трактат Андрея Капеллана «О любви» (De amore) представляет собой не то практическое руководство для желающих завоевать и удержать любовь придворных дам, не то пародию на содержание адюльтерных романов.