Абсолютно безнадежен (СИ) - "Лимончик Капрала". Страница 2

Леви долго приноравливался игнорировать Эрена, так, как он делал это в самом начале, но сложно сопротивляться собственным фантазиям, особенно когда они заводят так далеко, окуная в омут сладкой истомы и пронзающего удовольствия.

Поначалу мокрые сны об Эрене пугали, но вскоре стали обыденностью. Леви просто надеялся, что когда-то образ Йегера выцветет и позволит ему нормально жить, перестанет преследовать и бередить старые раны. В конце концов, они больше никогда не встретятся, так к чему все это?

Но судьба распорядилась иначе.

Они встретились взглядами в вагоне метро. Леви с трудом узнал в Эрене Эрена. Тот стал гораздо выше, раздался в плечах, из щуплого мальчугана превратившись в статного юношу. Стройную фигуру хорошо подчеркивала свободная белая футболка, поверх которой нацепили джинсовую рубашку с подкатанными до локтей рукавами, обнажавшими сильные смуглые руки, запястье левой опоясывал кожаный браслет часов. Черные облегающие джинсы контрастировали с такими же белыми, как и футболка, кедами, обращая внимание на длинные ноги. Волосы больше не торчали в разные стороны, но были аккуратно уложены. Единственное, что осталось от прежнего Эрена, это наличие очков, только теперь они дополняли образ, не уродуя, а украшая.

Перемены были настолько разительными, что Леви даже забыл, как дышать. Очень хотелось подойти, наорать, ударить и спросить какого хрена он сбежал восемь лет назад, а потом, выслушав сбивчивые оправдания и искренее признание в том, что Эрен все эти годы думал о нем, о Леви, поцеловать, но уже не так невинно, как тогда, когда им было всего по пятнадцать. Но куда больше хотелось просто исчезнуть и никогда не вспоминать об этой встрече.

На следующей станции Леви вышел, не оборачиваясь, хотя ехать ему еще было довольно далеко. Воздуха катастрофически не хватало, а вся собранность куда-то мгновенно испарилась. Аккерман шел, постоянно спотыкаясь и сталкиваясь с людьми, но совершенно не обращая на это внимание — перед глазами застыло красивое смуглое лицо с глазами цвета полыни. Леви так и не понял, что за выражение у них было.

Был ли Йегер рад, что увидел Леви? Раздражен? Растерян? Зол? Что он испытал в тот момент, когда понял, что смотрит в глаза именно ему, а не кому-то другому? А что испытал сам Леви?

Когда Аккермана схватили за плечи и несколько раз бесцеремонно встряхнули, первым порывом было оторвать наглецу руки, вторым — придушить нахала, а третьим… Впрочем, все стало неважно, когда он поднял глаза. А взгляд-то почти не изменился, только стал жестче, решительней. Появился холодный металлический налет цинизма, сейчас, правда, почти незаметный.

— Привет, — улыбнулся солнечно Йегер, но Леви почувствовал неуверенность.

— Что ты здесь забыл? — спросил в ответ грубо, стараясь не выдать бурю эмоций, которые Йегер поднял в нем.

— Ммм… думаю, тебя?

— С чего вдруг тебе есть до меня дело?

— А ты совсем не изменился, такой же колючий, — хмыкнул Эрен, скользя руками с плечей, по предплечьям и останавливаясь на запястьях, осторожно сжимая их в своих руках. Заблестевшее в раскосых глазах откровенное восхищение сбило с толку, заставив сильнее нахмуриться и поджать губы. — Есть время?

— Нет.

— А когда будет?

— Никогда.

— Да ну же, брось, мы столько лет не виделись, — не отставал Йегер. Похоже, упрямство тоже никуда не делось.

— Вот именно. После того как ты сбежал, тебе не было до меня дела, ты даже не потрудился рассказать о своем отъезде. С чего волнуешься сейчас? Лучше не трать ни мое, ни свое время и иди, куда шел, — он вырвал свою руку и, резко развернувшись, зашагал вперед, не разбирая дороги. Лишь бы подальше от Эрена.

Тогда Леви не подозревал, чем это обернется.

Эрен всегда был настойчивым и умел протоптать к Аккерману тропинку, заставить подпустить ближе. Каким-то чудом он умудрился выяснить адрес Аккермана и каждый вечер появлялся под дверями общежития, карауля свою хмурую цель. Кончилось тем, что верные друзья Леви, примерно поняв что к чему, силой вытащили его из его комнаты и сдали на руки робко улыбающемуся, но крепко держащему Эрену.

В тот миг, когда длинные сильные пальцы схватили его ладонь, шансов у Леви больше не осталось.

После этого Эрен приходил снова и снова, карауля под дверями. Ему было совершенно плевать, какая за окном погода, а Аккерману нет, и это чудовище прекрасно об этом знало. В один из особенно холодных дней Леви, устав перебирать в голове ругательства, все же сжалился и пустил обалдуя к себе в комнату, чтобы тот не замерз от упрямства — с него станется. Обида на парня осталась, но она понемногу отмывалась от сердца.

Эрен оказался обычным человеком — в тот дождливый день восемь лет назад просто смалодушничал. Как выяснилось, он давно хотел признаться Леви, но все никак не мог решиться, выжидая подходящего момента. А потом узнал, что переедет, и это подтолкнуло к действиям — в случае неудачи можно будет уйти, не испытывая терпение друг друга каждый день. А поскольку Леви ему ничего не ответил… Эрен ответил себе за него.

— Удивительная предусмотрительность как для тебя, придурок, — фыркнул Аккерман, закатив глаза и скрестив руки на груди.

Эрен лишь грустно улыбнулся.

— Я не хотел делать тебе больно.

— Знаю, — кивнул Леви, — но сделал, — добавил прямо, заставив Йегера вздрогнуть.

— Знаешь, когда я увидел тебя в вагоне, то не поверил своим глазам, — признался он, глядя на пальцы. — Я так обрадовался, и в то же время испугался. Я подумал, что, если ты меня забыл? Но потом ты посмотрел на меня…

— Стой, — резко остановил Леви Эрена. — Что за сопли ты тут развел?

— Вообще-то, я как бы признаться тебе пытаюсь, — фыркнул он насмешливо, закатив глаза.

— В убийстве?

— В любви.

— Что?

Леви решил было, что ослышался. И он бы с радостью в это поверил, не смотри в этот момент Эрен на него своими огромными раскосыми глазищами, в которых красной строкой бежал повторяющийся вопрос.

— Неужели за восемь лет ты настолько отчаялся, что решил попробовать снова?

— У меня было время подумать, — беспечно пожал плечами Эрен, но было невооруженным взглядом заметно как он напряжен, хоть и пытался это скрыть, впрочем, безуспешно.

— Поделишься соображениями?

Он кивнул, а потом стек со своего места на кровати и подошел к нахмурившемуся Леви, прекрасно понимающему, к чему все идет. Одна его часть хотела возразить, оттолкнуть и сбежать, но вторая не давала даже пальцами пошевелить. И пока Леви боролся с собой, разрываясь на части, Эрен, не разрывая зрительного контакта, плавно наклонился и поцеловал, так нежно, но в то же время отчаянно, страстно.

Леви, обалдевший от такого напора, вначале просто сидел, но потом руки сами обхватили Эрена за шею, притягивая ближе. Эрен охотно обнял в ответ, заставляя Леви встать со стула, на котором он развалился, бережно, но крепко сжимая в объятиях, прижимая к себе так, словно умрет, если отпустит хоть на мгновение. События до смешного напоминали сюжет мелодрам, которые так любила его мать, но вместо симпатичной главной героини в центр урагана попал сам Леви.

Поцелуй вскружил голову, а страсть, накопленная за очень длительный период времени, бурным потоком ринулась по телу, топя в ощущениях. Когда воздуха в легких практически не осталось, они отстранились друг от друга, заглядывая в глаза напротив. Леви никогда не думал, что в глазах человека можно прочесть столько всего, буквально узнать, что творится в душе. Что творится в душе Эрена. И от увиденного становилось неловко, словно он увидел кого-то полностью обнаженным, беззащитным, уязвимым. И это знание порождало желание защищать, сделать так, чтобы, кроме самого Леви, никто не смог забраться так глубоко, залезть под кожу, течь по венам, присутствовать в мыслях.

— Ну, что скажешь? — шепотом выдохнул в губы Аккерману парень, упершись лбом в его лоб, глядя прямо в глаза. В голосе было столько надежды, что невольно бросало в дрожь и заставляло внутренности скрутиться в тугой узел от осознания того веса, который сейчас будет иметь ответ Леви.