Князь II (СИ) - Вайт Константин. Страница 19

— Расскажи, что случилось, — я сел в кресло напротив него.

Он с недоверием покрутил головой и задумался, пытаясь решить, стоит ли делиться своими проблемами с незнакомцем. Я же усилием мысли заставил светиться свой браслет рода. С каждым мгновение свет становился всё ярче. На миг я задумался: откуда он сейчас берет энергию? Скорее всего, выкачивает её из членов моего рода и рода Максютовых, что не очень-то хорошо. Как бы не оказалось снова, что все мастера потеряют свои уровни. Но я отбросил эти мысли, наблюдая, как трансформируется окружающий мир.

Если сначала здесь было темно, то теперь тусклые линии энергии стали насыщаться. Постепенно всё пространство начинало сиять, как будто ранним утром медленно восходило солнце. С мужчиной, сидевшим напротив меня, тоже происходили перемены. Он закрыл глаза и с облегчением начал дышать. Его морщины разглаживались, мертвенный цвет лица сменился нормальным.

Решив, что для демонстрации моих возможностей этого вполне достаточно, я резко прервал поток энергии.

— Ещё немного! Пожалуйста! — жалостливо попросил мужчина.

— Хватит пока, — жёстко ответил я, — рассказывай!

Дух алтаря ещё какое-то время посидел молча, с закрытыми глазами, затем резко вскочил:

— Здорово-то как! — Он несколько раз подпрыгнул на месте и начал наворачивать круги по комнате, явно переполненный энергией. Похоже, мне следовало остановиться раньше.

— Рад, что ты доволен. Теперь расскажи, как ты докатился до такой жизни? Неужели род Гольштейна настолько беден, что не нашёл энергию для тебя? — Меня начало раздражать это мельтешение.

Вообще, это второй дух алтаря, с которым я лично сталкиваюсь, и, несмотря на его возраст, я бы его отнёс, скорее, к подросткам. Эмоционален, открыт, бесхитростен. Если учесть условия, в которых он вырос, это вполне объяснимо. Сидит один в своём мирке, наблюдая только за тем, что происходит в зоне алтаря. В зависимости от его силы, это или подвал, или особняк. Особо сильные, конечно, могут накрыть своей энергией целый парк, но это явно не тот случай. Друзей нет, поговорить не с кем. Полный ритуал нынче боятся проходить, так что и с людьми особо не пообщаешься. Боря говорил, что он копил энергию, как ненормальный, чтобы раз в пару лет выйти на связь с Бореем или достучаться до других духов алтаря, что получалось достаточно редко. Так что в подобных условиях вряд ли может вырасти сильный и уверенный в своих силах дух.

— Энергия была, — прервал мои размышления мужчина, — только оказалось, что она мне больше вредит, чем помогает. У рода Гольштейн есть, кроме меня, два алтаря, но они не Борея. Это дети Аннулета Луакорта. Когда-то род вывез их из Африки. И если сначала мне их энергия помогла, то со временем оказалось, что она для меня ядовита. Как и для Ульриха, ведь он и сам стал зависим именно от моей энергии.

— Понятно, но сейчас я проблему решил? — уточнил я, глядя на цветущего духа.

— Да, — он довольно кивнул головой и погладил себя по животу, — энергия Луакорта почти закончилась. Мне удалось с ней справиться ещё пару лет назад, но новой не было. Теперь всё наладится.

— Как там моё тело, ты можешь следить за ним? — уточнил я. Не хотелось бы умереть за разговором с духом.

— Как появилась энергия, я сразу ускорил здесь время. В вашем мире прошло пока секунд тридцать.

— Это хорошо. Но мне всё же пора. Чем-то ещё я могу помочь?

— Вы и так спасли меня, — он с благодарностью поклонился.

— А Ульриха ты подлатаешь?

— Конечно. Ему бы пройти полный ритуал, было бы проще, но патриарх уже слишком стар для такого, и его тело не выдержит, — дух с осуждением покачал головой, — люди стали слабы и трусливы. Когда я осознал себя, всё было иначе. Да, не все выживали при ритуале, зато оставались самые сильные и стойкие. Я мог с ними общаться и помогать.

— Ладно, не будем грустить о делах минувших, — я хлопнул его по плечу, — отправляй меня обратно. Будет возможность — загляну к тебе ещё.

Миг спустя я очутился снова в подвале. Чувствовал себя хорошо, посещение духа алтаря прошло практически бесследно, лишь лёгкая слабость разливалась по телу. Но это не такая уж и проблема, переживу. После Борея мне было гораздо хуже. Отступив на пару шагов, я обернулся к Ульриху.

— У вас получилось? — В его голосе звучали надежда и недоверие одновременно. Он посмотрел на алтарь, который слегка светился.

— Как видите, — самодовольно кивнул я, — у вас же есть амулет?

— Конечно, — он вытянул из ворота амулет.

— Ритуал не проходите, алтарь не трогайте. Берите энергию из амулета, — выдал я инструкции, — и на главном алтаре своего рода больше не пытайтесь зарядиться. Эта энергия вредит и вам, и вашему алтарю.

— Благодарю вас, — он вернул на своё лицо маску равнодушия, — пойдёмте, я подпишу бумаги, что вы выполнили свою часть нашей сделки, — после чего Ульрих уже более уверенным шагом направился на выход.

Я, усмехнувшись про себя, отправился вслед за ним. Патриарх, конечно, красавчик — даже в такой момент помнит о бумагах.

Закончив все свои дела с Гольштейном, я направился к гостинице Богданова. Мы ещё днём договорились о встрече. Туда же подъехал и Самохин.

Я быстро познакомил их друг с другом, и мы прошли в гостиницу с бокового входа. Здесь были отдельное крыльцо и собственная парковка на четыре машины.

Павел провёл нам небольшую экскурсию. Офис был коридорного типа. Из прихожей, в которой поместились лишь стол для секретаря да маленький диванчик, мы попали в коридор. За первой дверью была комната охраны с выключенными сейчас мониторами. За следующими пятью дверьми располагались простые комнатки, метров десять квадратных каждая, уже обставленные недорогой мебелью — два стола впритык друг к другу и шкаф. Выглядели они тесными. В конце коридора находился более просторный кабинет — метров двадцать. Тоже немного. Посреди кабинета стоял большой стол на шесть человек, вдоль стены расположилась пара шкафов.

— Секретарь не предусмотрен, но за соседней дверью служебная комната. Там холодильник, микроволновка. В общем, можно и чай сделать, и кофе, и перекусить, — развёл руками Павел.

— То, что нужно, — Александр довольно потёр руки, — обойдусь без секретаря. Люди должны работать, а не отвлекаться. Здесь идеальные условия, — он вернулся в коридор и снова заглянул в пару комнат, — всё, как в армии. Строго, функционально, и ничего лишнего!

— Рад, что вам понравилось, — Павел явно с облегчением выдохнул, — я думал сделать ремонт, снести перегородки и сделать два-три зала, но это время и деньги. К тому же, будет пыльно и шумно, а гостиница работает, — он подошёл к одной из дверей и открыл её, поднеся карточку к считывателю. Выйдя, мы оказались в небольшом широком коридоре. Пройдя немного, дошли до двойных дверей. Павел снова провёл карточкой, и мы вышли в холл гостиницы.

— У вас будет прямой выход. Можно заказывать еду из ресторана при гостинице, также можете пользоваться нашей службой уборки.

Закончив с осмотром, мы поднялись в кабинет к Павлу. Устроившись за столом, я положил перед собой папку с бумагами от Гольштейна, которую таскал всё это время.

— Вы оба — члены моего рода, — начал я, строго глядя на мужчин. — Павел мой первый вассал, можно сказать, правая рука.

— Благодарю вас за оказанное доверие, — тот слегка поклонился.

— Александр Александрович тоже вступил в мой род и в данный момент организовывает службу безопасности, во главе которой и встанет, — до этого я их просто представил по именам, а сейчас настало время познакомиться по-настоящему.

— Я благодарен вам за эту возможность! — Самохин поднялся и поклонился мне, согнув верхнюю часть своего тела градусов на пятнадцать.

— Вы оба знаете обо мне достаточно много, — я посмотрел на них и, получив от каждого по кивку, продолжил:

— Надеюсь, вы сработаетесь. В этой папке — список семей, которые, по словам Гольштейна, могут вступить в наш род, — я особо выделил слово «наш», подразумевая этим, что они оба должны быть заинтересованы в результате, — почитайте, подумайте. Ульрих говорил, что стоит обратить особое внимание на первые три семьи.