Рецепты Апиция. Миссия 3 (СИ) - Мамин Олег. Страница 11

- Господин, вам нужна помощь с переводом? - ко мне подошёл парень из местных. Примерно моего возраста, но локальной, чёрненькой породы. Раб, судя по ошейнику - местные так метят своих. Это в Риме раба от бедного простолюдина не отличить.

Говорят, когда-то Сенат на полном серьёзе обсуждал особую униформу для них или просто как-то метить, чтобы сразу было видно, кто перед тобой: бедный, но свободный, или раб. Всё-таки одежда в древних обществах - это не способ выпендриваться, а прежде всего показатель статуса. Ну, да. Кому я вру. И выпендрёж, конечно, имеет место быть, но в гораздо меньшей степени, чем в будущем. Чувство ранга в жестоких обществах более ярко выражено. Здесь за одёжку не по статусу и прирезать могут. Здесь не только молодёжь, как в вашем времени, таким балуется, но и респектабельные люди.

Отклонили предложение сенатора-умника. Какой-то мудрец сказал, мол, не дай боги, рабы увидят, сколько их. Неспокойные времена спровоцируем.

- Зачем мне перевод? И так ясно, что он ругается. А конкретные слова не важны. Вот если ты сможешь выторговать у него кинжал и ножны, заплачу серебряный.

- Годится, - парень довольно улыбнулся и принялся препираться со стариком.

Я не понимал этого языка, но ясно и так, что не идёт старик на уступки.

- Говорит, не продаст римлянину ничего даже по десятикратной цене.

- А сколько он за него просит-то? Или и цену не назовёт?

- Да это всем известно, - важно сказал переводчик. - Он его уже давно продать не может, - парень закатил глаза и принялся загибать пальцы, что-то высчитывая: - На римские деньги получается почти десять тысяч.

- Ассов? Сестерций? - спросил я с надеждой. (exp.: со времён Октавиана Августа в одном денарии четыре сестерция и шестнадцать ассов)

- Денариев, - покачал головой парень. - Оттого и не продаётся. Это память о сыне, он нашёл этот кинжал во время путешествия с караваном. Песчаная буря открыла какие-то развалины. Там и нашёл. А потом его снова замело, больше этого мёртвого города никогда не видели.

- Не басня? Может, прирезали кого-то, да сочинили небылиц? - я как-то скептически отнёсся к такой легенде. Да, ветер может наметать и двигать барханы, но город за один раз не откроет и не спрячет потом. На это годы уйдут. Если боги не вмешаются, конечно.

- Так кто ж знает-то? Наверное, если бы все верили, то не залежался бы ножик.

- И то верно, - пришлось согласиться. - Парень, а ты сам сколько стоишь? Сколько языков знаешь? - мне вдруг подумалось, что идти по этим местам ещё долго, а говорящий на местных языках был бы полезен.

- На всех языках! Всех народов, которые заходили в Пальмиру! - парень даже приосанился от гордости.

- Прямо так уж и на всех? - усомнился я по-русски.

- Нет. Такого не знаю, - хорошо, что признался. Честный. Да и удивился он сильно.

- Ладно. Веди-ка ты меня к твоему хозяину, раз с покупкой кинжала не вышло. Спроси напоследок, не передумал ли?

Ничего кроме новой порции брани, которую я велел не переводить, старик-продавец так и не произнёс.

- Идём? - я не стал дослушивать брань.

- А зачем это мне? - набычился парень. - Может, я не хочу!

- Хм... Наверное ты прав. Зачем мне такой дерзкий раб? К тому же которого придётся освободить, когда вернёмся в Рим.

- Придётся? - парень клюнул на наживку.

- Ну, да. По римским законам, пробуждённый раб может потребовать освобождения без выкупа. В царские времена таких в ауксилии брали насильно. В армии только свободные воюют, рабов в Риме не вооружают. Обычно, - я вспомнил про гладиаторов и охрану. - А нынче они клиентами освободившего становятся.

- Я проведу тебя! - юноша воспылал рвением и даже попытался потянуть меня за руку, но был грубо осажен Спурием. Я так и хожу с этими двумя мордоворотами всюду. На рынок без охраны в этом времени нельзя ходить, не советую.

До хозяина дошли быстро, он, оказывается, на том же рынке торгует. А вот такие гиды - это побочный бизнес уважаемого работорговца. Отбирает из товара нужных кандидатов и пристраивает к делу, чтобы не стояли просто так на "витрине" - стене с кандалами и небольшим подиумом для аукционов и распродаж.

Сам владелец бизнеса сидел на ковре под навесом, в тени, и попивал чай. Напиток даже пах как чай, я не сомневаюсь, что это он и есть. Мой нос умеет улавливать ароматы из прошлой жизни среди мощного амбре древности. Неужели и в Китай отсюда ходят караваны? (exp.: верно и обратное: в Риме было Китайское посольство)

- Торгуйся сам, - я демонстративно отвернулся, сделав вид, что выбираю ещё рабов. Тут их довольно много собралось. Вдоль стены имелись кандалы, удерживающие порабощённых людей. Всех полов и возрастов, разных телосложений. И кандалы тоже имелись разные: побольше и поменьше, повыше и пониже.

Так сказать, над оформлением витрины работал профессиональный дизайнер.

Почти уже мой раб покосился на меня как-то подозрительно.

- Сто денариев. Если сторгуешься за меньшую сумму, остаток можешь оставить себе, - сделал я щедрое предложение.

- Господин, этого мало за такого как я. Вон ту старуху или вон того больного, наверное, только за эти деньги можно купить.

- Я тебя спросил про цены. Что ты ответил? Не припоминаешь? Неудивительно. Ничего ты не ответил. Так что я назвал цену, выше которой теперь не заплачу. Вот тебе аргумент, как я её посчитал. Сам прикинь, за какой срок ты столько заработаешь для своего хозяина. И заработаешь ли вообще? Как долго проживёшь?

Парень тяжело вздохнул и вступил в спор со своим хозяином.

- Он говорит, что за такие деньги можешь только посмотреть на его товар, - мой несостоявшийся толмач виновато опустил глаза.

- Эх, парень... Думаешь, только ты можешь запоминать иностранные слова? Я вот, например, некоторые ругательства того старика помню. И твой хозяин только ими и говорил с тобой.

- Ты прав, чужеземец. Он много неприятного сказал и обо мне, и о тебе, - признался экскурсовод.

- Тогда, можешь угрожать ему от моего имени.

- Чем?

- Да всем, чем угодно. Смертью, гневом богов...

- Э-эээ. Не сомневайся. Поверит. Он же сам одарённый и должен понимать разницу между нами.

Парень, кажется, что-то понял, но я не уверен в этом до конца. Тем не менее вторая часть диалога состоялась, но, со стороны это выглядело так, будто хозяин отчитывает нерадивого раба. Парень совсем поник.

А в конце этой оживлённой беседы, работорговец вскочил с коврика, что-то закричал, и со всех сторон выбежали вооружённые люди.

Спурия и Сервия, пожалуй, не хватит, чтобы меня защитить, слишком много противников, не поспеют.

- Сейчас ты сдохнешь, наглая римская собака! - заорал на неплохой латыни торговец людьми. - Будешь медленно умирать на солнце! И никакой легион тебя посмеет не спасти!

Потом он повернулся к самому здоровому из охранников и что-то ему сказал на своём, собачьем - очень уж на лай было похоже. Даже не знаю, что за наречие, ничего подобного не слышал. Потом заметил, что подчинённый не спешит исполнять приказ, повторил тявканье, вскочил с ковра и вмазал тому по морде. Не увидев реакции, он попытался зарезать его мечом, но не успел. Трое крепких парней подскочили к нему, отобрали оружие и насильно усадили обратно на коврик.

- Медленно умирать, да? Это как-то связано с твоим Даром? Из-за него ты рабами торгуешь? Как-то помогает? А почему не попытался сейчас его применить? - а наблюдал за откликами в ауре и они подтвердили, что так и есть. Похоже, ключевое слово "медленно".

- Чего тебе надо, римлянин? Хочешь убить, так убивай! Но не измывайся над уважаемым человеком.

Ага. Убей. Как же. Мне потом легат Домициан башку открутит за такой фокус. С местными ссориться не велено. Причём так строго, что двоих легионеров забили палками до смерти за драку в местном питейном заведении. Они, кстати, тут интересные - под открытым небом. Так что драка вышла хорошая, массовая, но мебели не поломали. Нет тут её. Только коврики на песке.