Балтийский форпост - Малыгин Владимир. Страница 38

Осыпается под ногами сухой песок, проскальзывают подошвы сапог, приходится то и дело боком изворачиваться да руками за траву сухую цепляться, чтобы не соскользнуть вниз по крутому спуску. Сухая глина с песочком – жуткое дело! Скользко на склоне, как на льду. Потому как подошва у сапог – выделанная толстая и гладкая кожа, без привычного по ещё той жизни протектора.

Как ни старался, а спокойно спуститься не вышло. Говорю же, коварное дело такой вот мелкий и сыпучий песочек. Словно на масле поскользнулся! Только подошвы ширкнули!

Руками взмахнул, умудрился кое-как удержать равновесие и не завалиться навзничь. И заскользил вниз по склону на полусогнутых! Я говорил, что покатый он? Как я ошибся! Крутой донельзя! Ещё какой крутой! До ужа-аса!

Скорость набрал с ходу такую, что ветер в ушах засвистел! Кустарник с травой в сплошной серо-зелёный фон по обеим сторонам на спуске слились! И даже попыток не делал хоть как-то притормозить своё эпическое скольжение. Все силы уходили на то, чтобы равновесие удержать и не упасть! Как только представил, что будет со мной после падения на такой вот абразив, то страшно стало. Полюбопытничал, называется! Как там говорили? Любопытство кошку сгубило? Я, конечно, не кошка, но если на ногах сейчас не удержусь, то смысл этой поговорки на собственной шкуре проверю!

И в башке набатом стучит: лишь бы подошвы выдержали, в ноль не стёрлись!

Удержался чудом. А потом и попривык. И даже удовольствие получил от такого скольжения. Одно огорчало – сапоги жалко…

А ближе к подножию холма осознал другую опасность. И на стремительно приближающийся травяной ковёр смотрел с ужасом. И он, ужас этот, полностью оправдался.

Резкое торможение вынудило проделать несколько огромных скачков вперёд! И всё равно эта эквилибристика не помогла устоять на ногах, очень уж большую скорость успел набрать. Шмяк! Пришлось кувыркнуться и перекатиться пару раз через голову. Только так и погасил набранную инерцию…

Распластался медузой. Первым делом руки-ноги проверил – не поломал ли чего? Шею да голову не стал: раз соображаю и планета вокруг меня не вращается, значит, с ними всё в порядке. Ножны с саблей полапал, нож на поясе проверил – всё на месте, повезло, что не растерял и не налетел сам на них. Зато шороху навёл и пыли на склоне поднял – жуть!

Осторожно встал, прислушиваясь к состоянию тела. Цел, точно повезло, в рубахе родился. Кольчуга с тихим шелестом вниз стекла. А то вся на грудь сбилась, и пояс не удержал её.

Отряхнулся, штаны поправил, слетевший с головы шлем подобрал. Хорошо, что ремешок уцелел. Зря я его ослабил перед подъёмом на холм, ох зря! Откашлялся, отплевался от догнавшей и тут же набившейся в рот пыли. На всякий случай проверил: всё ли нормально у меня в тылу? И не то проверил-пощупал, о чём можно в таком случае подумать, а совсем другое. Ну мало ли какая дыра там на штанах протёрлась? Кувыркался же? Ну и мусор травяной из-за пазухи вытрусил. Ладно пыль, а этот-то когда успел набиться?

Медленно выпрямился и замер: ощущение пристального взгляда в спину заставило застыть на миг. Показалось? Вряд ли! Лопатки аж прожигает!

Ещё раз вытряс из-за пазухи остатки мусора, а то колется, зараза, проверил целостность одежды. Ну и пока всеми этими делишками занимался, словно бы невзначай развернулся и исподлобья внимательно осмотрелся…

В одном месте, как раз на противоположном склоне того самого холма с кривым сухим деревом, как-то подозрительно трава колыхнулась. Ветра нет, а она шевелится! Словно пробирается там кто-то. И скрывается при этом. Зверь? Точно нет, они так траву ворошить не будут. И не вои: те обученные, от зверей тех же немногим отличаются. И так же пройдут тихо и незаметно для чужого глаза. Тогда кто?

Да кто-кто! Кто угодно! Мы устье прошли, сколько чужих глаз нас видело? Много. А сколько провожало, пока мы к берегу не причалили? Ещё больше! Хватает тут любопытных…

Похоже, зря я в одиночку на разведку пошёл. И ещё похоже, что не видать мне сегодня завещанных сокровищ. Возвращаться? Подозрения у соглядатая вызову сразу. Зачем-то же я сюда пришёл? Не гулять же? Придётся пройти мимо тайного места…

У подножия холма девственные заросли плотного осинника и тонкого березняка. Протискиваться приходится с трудом, настолько плотно заросла мокрая лощинка. А ещё крапива стеной стоит как раз по краю этих зарослей, высокая, до груди, и жгучая такая, что просто ужас! Прожигает даже через крепкую одёжку.

Вот и оно, то самое приметное место…

Похоже, давным-давно особо сильный паводок подмыл склон холма до каменной плиты, и съехал вниз большой пласт грунта. Осыпавшуюся землю унесло разбушевавшейся водой, и остался небольшой, в половину моего роста, почти что вертикальный срез склона, с дернистым, похожим на широкий козырёк кепки свесом. За прошедшие после потопа годы козырёк этот укрепился космами многолетней травы, что плотно переплелась с вьюнками и прочей зелёной всячиной. И сам козырёк не выдержал, опустился вниз, закрыл полсвеса. Да что там полсвеса! До самой земли травяная борода свисает! Вот как раз под этим козырьком, как уверял меня кормчий, и должен находиться вход… Да даже и не вход, а, скорее, узкий лаз в небольшую промоину или трещину в камне, где вроде бы как и должны храниться сокровища.

Прошёл мимо, не задерживаясь ни на мгновение. И даже взгляд в сторону лаза не бросил, так, покосился разок-другой. Но очень внимательно покосился, словно сфотографировал. Почему прямо не посмотрел? Так никак нельзя притаившимся на противоположном холме соглядатаям свой интерес к этому месту показывать!

Что тут? Камень и камень, весь в трещинах. Это если не знать, что под свисающим почти до земли дернистым козырьком одна из этих трещин расходится и получается этакий треугольник.

Так, пещерку я, можно считать, нашёл, теперь сюда даже с закрытыми глазами смогу добраться. Осталось вечера дождаться да с верными товарищами сюда наведаться. А чтобы любопытные соглядатаи случайно на пещерку не наткнулись, выставлю-ка я на вершине холма караульных! Да с наказом обратить особое внимание на вот этот склон! Так мои сокровища точно меня дождутся!

Вернулся на стоянку, а там гости. Бичевники объявились! Удивительно вовремя. Прежде чем с ними договор на проведение лодок через пороги заключать, приказал, чтобы десятники на верхушку холма караульных отправили. Да переобулся, потому что подошвы сапог на самом деле сильно истёрлись. Каждый камешек ощущал, каждую шишку и корешок чувствовал.

Сегодня мы отдыхаем после тяжкого перехода. Он же у нас тяжкий получился? Ещё какой! Вон у лодок носы в щепы разбиты!

В общем, сегодня у нас отдых, а вот завтра с утречка пораньше можно и выдвигаться в путь-дорогу.

Пока договаривались, пока то да сё, каша и поспела. Перекусили, да я Мокшу и подозвал, распорядился десяток поднимать. Честно скажу – не утерпел! Зачем вечера ждать, если всё можно сделать сразу и сейчас? Кого мне опасаться с такими силами? Особенно когда золото ждёт? Опять же терять время на ночной поиск нет никакого желания. Ночью лучше спать!

Степана на стоянке старшим оставил, так оно мне спокойнее будет. Наказал, чтобы наготове были да по сторонам посматривали. Не думаю, что кто-то совсем уж голову потеряет и решит на нас напасть, но лучше перестраховаться. Куш слишком велик, лодки до планширя почти что в воде сидят. Вон сколько любопытных глаз за нами наблюдало, пока мы мимо поселения в устье проходили. Наверняка успели прикинуть, сколько добра в лодках нагружено…

Мокша свой десяток поднял, и мы двинулись в обход холма. Иду впереди, дорога знакомая, за мной уже все остальные. Пыхтят, но молчат. На поворотах любопытные взгляды ловлю. Ну, да, все же про сокровища слышали, но подробностей, увы, никто не знает. Догадываются, что неспроста под вечер куда-то топают, но догадки к делу не пришьёшь! Ничего, потерпят. Объяснять потом буду, когда на место придём.

На этот раз через вершинку не пошёл, мне и одного эпичного спуска с горки хватило. Вопросов никто не задавал, да и не посмели бы. Раз боярин сказал идти, значит, нужно идти!