Крестраж # 1 (СИ) - "Рейдер". Страница 58

Что-то подобное я предполагал и заранее озаботился алиби, и потому активно колдовал палочкой всякую муру, вроде "Тергео" на обувь, "Эванеско" на чашки из-под чая, чистящее на школьную форму для удаления пятен от зелий, "Левиосу" на сундук Гермионы, чтобы спустить его с полки и достать школьную мантию, и ещё всякого по мелочам. Забивал палочку последними незначительными заклинаниями по-максимуму. Чтобы прочитать с "Приори Инкантатем" последние хотя бы двадцать заклинаний, нужно очень сильно вложиться в каст, и такого, надеюсь, не будут делать, а ограничатся стандартным десятком. Мои манипуляции с концентратором не вызывали подозрений ни у кого, кроме Гермионы, она не видела до этого, чтобы я так интенсивно творил различные чары. Для остальных, выросших в магическом мире, это было естественное поведение и я не заметил повышенного внимания ни от кого, кроме неё.

Поджидающие кого-то авроры насторожились, когда увидели, как Уизли вылез из кареты и, мгновенно обнажив палочки, стали осторожно, по дуге обступать всю компанию Рона. Шутка ли? Укокошили трёх дементоров, до этого считавшихся неуязвимыми, а они, кроме того, подотчётное имущество министерства и подлежат строгому контролю. За то, что они пропали, ведь с кого-то нужно спрашивать. Я в это время с интересом наблюдал за этой картиной вместе с ещё небольшой толпой студентов. Собственно, опасался я не очень. Свидетелей происшествия не было, кроме меня и Рона, но тот своим же заклинанием ослепил не только меня, но и себя, а узнать по голосу — так заклинания я бормотал совсем тихо, так что это было и вовсе затруднительно. Тогда в коридоре вагона стоял такой грохот от моей летающей туда-сюда тушки, что мудрено было что-либо расслышать, и я очень надеюсь, что меня не спалят мои попутчики со своими подозрениями. Не нужны мне разборки ещё и с министерскими крысами или, в данном случае, жабами.

Тем временем события приняли ожидаемый оборот. На требование авроров сдать палочку Рон отреагировал возмущёнными воплями и закономерно схлопотал двойной "Ступефай", после чего его, упакованного с помощью "Инкарцеро", отволокли к жабообразному представителю власти. На истеричные крики Джинни Уизли из ворот замка выскочили Снейп и Спраут. Наша декан, видимо, отсутствовала поблизости и готовилась встречать первачков, но хватило и двух глав других домов в разгорающемся скандале. Пока никто не видел, мы втроём, под прикрытием любопытной толпы студентов, проникли в замок.

— Знаешь, Гарри, мне иногда кажется, что все эти слухи о тебе — чистая правда, — задумчиво сказал Невилл.

***

Пока мы все рассаживались за столами, я выпытал у немного оторопевшей и не узнавшей сначала меня Джонсон пароль от входа в нашу башню и умчался пристраивать багаж, а когда вернулся, то наблюдал натуральный цирк на конной тяге. Поппи Помфри орала на весь большой зал так, что становилось страшно от тех оборотов и обещаний, обращённых к министерской жабе и аврорам.

Часть перепуганных и бледных первокурсников ни в какую не хотели не то что садиться в лодки, а даже скорее убежать назад к родителям пешком по шпалам и никогда в жизни не видеть Хогвартс и его экспресс с такими замечательными "кондукторами" в черных развевающихся плащах. Стоящий рядом с удручённым Дамблдором Люпин имел затраханный вид и виновато смотрел в сторону злорадно лыбящегося Снейпа. И без этого отнюдь не симпатичный зельевар в прямом смысле напрашивался на применение кирпича к его роже. Спраут была в бешенстве не хуже Помфри, МакГонагалл по виду вообще не понимала, из-за чего весь сыр-бор. Возвышающийся над всем этим сборищем Хагрид, чуть не плача, громогласно рассказывал аврорам, что ему практически насильно пришлось сажать трясущихся абитуриентов в шлюпки.

Амбридж, воинственно потрясая своими обширными телесами, визгливо спорила с хрупкой Помфри и доказывала ей, что применение дементоров было ратифицировано указом министерства и не ей, какой-то медичке, здесь возмущаться и идти против воли и законного распоряжения самого министра магии. Ой, зря это она! Помфри это Помфри, прикопает где-нибудь это жирно-розовое нечто и скажет, что так и было. Теперь догадываюсь, почему Амбридж такая уродливая, ей в Мунго или в других лечебницах и не помогут ни за что. Это ж колдомедики, понимать надо! Своя мафия, с круговой порукой и мощным неафишируемым аппаратом защиты и наказания.

Я полюбовался на спеленутого Уизли, колодой лежащего в окружении поста аж из четырёх авроров, на которых наседали Дамблдор и вся остальная толпа рыжих, от мельтешения которых рябило в глазах.

— Что я пропустил? — спросил я Гермиону, присаживаясь рядом с ней.

— Зачем ты это сделал? — негодующе начала возмущаться шепотом она.

— Сделал что? — не понял я.

— Ну вот это, с Роном. Ты ведь специально всем рассказал так, чтобы подумали, что он во всём виноват! — прошептала Гермиона.

Вот сейчас обидно было, немного. Я повернулся и стал с удивлением рассматривать её, пытаясь понять, зачем она мне высказывает такие абсурдные претензии. Наверное, Гермиона из той породы девушек, которые постоянно подбирают на улице всяких брошенных щеночков, Живоглотов, Уизли и прочих животных. Наверное, поэтому она и Рона по итогу "подобрала", из жалости. Эта мысль меня быстро расстроила и разозлила так, что пришлось вгонять себя в отрешённое состояние и брать под контроль эмоции, лицо из перекошенного застыло неподвижной маской.

— Ты хотела, чтобы там, вместо него, лежал я?

***

Распределение в этом году проходило напряжённо и без всегдашних радостных выкриков со стороны Гриффиндора или торжественных аплодисментов от Слизерина. Последующий пир вышел вообще унылым и походил на обычный каждодневный обед, несмотря на обилие всяческих вкусностей. Я жевал с одинаково непроницаемой мордой что утку по-пекински, что мороженое, что перловку, зачем-то присутствующую на праздничном столе. Только пара обстоятельств несомненно радовали и не портили аппетит: отсутствие директора на своём золотом стуле и Рона за столом, с его непередаваемой манерой приёма пищи. Есть за одним столом со свиньёй не очень приятно.

Очень хотелось спать, и моя пострадавшая спина начала сильно болеть от прошедшего эффекта от обезболивающего зелья. Но ведь нельзя было просто уйти, директор не промыл ещё мозги студентам своим традиционным трындежом, а если бы я встал из-за стола и слинял, меня бы не поняли даже слизеринцы. Долбаные традиции.

Дамблдор так и не появился, и вступительную речь проводила МакГонагалл. Было видно, что это для неё необычный опыт и непривычное амплуа. В противовес директору она не стала размазывать необходимую информацию на час говорильни и не заставила студентов пытать самих себя пением гимна Хогвартса, а спокойно и доходчиво объяснила правила и распорядок, а потом распустила всех по гостиным. Целый отряд первокурсников и несколько бледно-серых студентов старших курсов отправились ночевать в больничное крыло. В общем, праздничный пир прошёл вяло и скомканно.

Великий поход, а иначе небольшую прогулку от Большого зала до своей спальни я для себя назвать не могу, вылился мне, как это говорят, в эпическое превозмогание. По ощущениям — вместо позвоночника у меня был раскаленный лом, и приходилось идти с такой же осанкой, будто я его проглотил. Самое неприятное, что принять ещё одно обезболивающее я не могу, потому как нельзя, да и осталось его всего два флакончика. Придется юзать "зелье сна без сновидений", чтобы хотя бы поспать. Нога за ногу я плёлся в арьергарде толпы гриффиндорцев, и по моему лицу скатывался ручьями холодный пот. Долбаные дементоры, долбаный Хогвартс, долбаный Дамблдор, министерство и весь магический мир! Как же хреново! Какая-то нехорошая тенденция, как я в Хогвартсе, так здесь боль моя вечная спутница. Ещё пару лет и глядишь, понравится ещё, и вот новоиспечённый хогвартский мазохист готов.

— Гарри? Что с тобой? — прямо передо мной появилось бледное и встревоженное лицо Гермионы.