Системный Артефактор 3 (СИ) - Тактарин Ринат. Страница 4

— А где товары? Ты же продавать пришёл! — не скрывая корыстного интереса, спросил Фрол.

— Всё в кармане, — постучал себя по животу.

— Показывай! — потребовал он.

— Вот покупателю и покажу, — отрезал я. — Ещё вопросы?

Лезть в бутылку они не стали, хотя видно, что дело это привычное, не привыкли просто отпор получать.

— Оплачивай дорожную пошлину и проходи, — процедил Фрол. — Семь патронов на девять миллиметров…

— В обойме! — жадно добавил Хорс, третий закивал.

— Покажите прейскурант подорожной пошлины. Сколько с человека берётся, как транспорт учитывается?

Тут они совсем погрустнели, однако их главный нашёлся с ответом.

— У начкара бумага, а мы так помним. Приехал бы ты на лошади с телегой, это полный автоматный рожок, если на машине, от двух, от тоннажа зависит. Ну или в пистолетных один к двум… Ты давай, не задерживай, без тебя дел хватает, рассчитался и прошёл!

— Бумагу покажи, — сделал морду чайником. — Или мне самому начкара искать?

— Да говорю же, тариф всегда один! — не сдавался Фрол.

Я повернулся к воротам.

— Эй, народ! Позовите сюда начальника караула!

Зеваки и не думали шевелиться. Мужчины, женщины, в простой, домотканой одежде, явно чувствовали себя не в своей тарелке, словно я о чём-то неприличном попросил, так и стояли с открытыми ртами. Бойкая девчушка лет семи, с рыжими косичками в разные стороны, сорвалась с места со словами:

— Сейчас позову… дядьку Акима!

Не ожидавшие такого поворота караульные, уставились на меня, затем на Фрола. Последний не имел возможности увидеть себя со стороны, по крайней мере визуально, потому произнёс, скрежеща зубами:

— Проходи, наш посёлок всегда рад новым людям, — буркнул под нос ругательство и потерял ко мне интерес.

Я не стал лезть в бутылку, пожал плечами и пошёл себе к воротам, а с той стороны доносились шепотки зевак, народ плюнул на торговлю, всем интересно, что происходит. Мне же приходилось обходить свежие коровьи лепёшки и россыпи бараньего гороха, вот уж не думал, что попаду на средневековый рынок.

Я не успел дойти до ворот, как оттуда появился грузный мужик в камуфляже, суровая усатая морда, с острым взглядом маленьких глазок, куртка на распашку, висящее пузо колыхалось намного ниже ремня, если бы не неряшливый вид, можно было принять за обычного прапора.

Наши взгляды встретились, он мгновенно заинтересовался, что немудрено, я по простоте душевной выглядел как белая ворона среди чёрных куриц.

Нужно было что-то делать, иначе без вопросов не обойдётся, и это как минимум. Я придумал. Разминувшись с «прапором» на входе, тот уже начал оборачиваться с первым вопросом, создал небольшую плоскость, прямо на грязной дороге, вряд ли её кто-то заметит, а уж начкар тем более, его правая нога ступила на нужное место, плоскость, чуть приподнявшись скользнула в сторону, моментально растворяясь.

— Ах! — сердечно выдала следящая за нами торговка, едва не выронив куриные яйца.

— ***ть, — гаркнул прапор, летя мордой в дорогу.

Чистотой она не отличалась. Я не удивился, когда донёсся противный чавкающий звук, на пути попалась особо пышная коровья лепёшка, прапор угодил в неё жирной, усатой мордой.

Кто-то захихикал, я уже был за воротами, когда с другой стороны раздался зычный мат.

— Какого ***я! Сука, что ***ля за скотный двор! — навык показал, как жертва поднялась на ноги.

Никаких травм, кроме уязвлённого самолюбия. Вместо морды, коровье дерьмо. Он надолго это запомнит, если не на всю оставшуюся жизнь, про караульных можно помолчать.

А вот не хрен рэкетом на службе промышлять!

— ФРОЛ… СУКА!…

Дальше я слушать не стал. Внимание переключилось на торговые ряды. Торговцы и покупатели глазели на меня, я, в свою очередь, на нехитрые товары: картошка, морковка, для меня ничего интересного. Пошёл дальше.

Быстро миновал мясной ряд, за ним молочный. Народ галдел, торговался, насколько я разглядел, торговля здесь не только меновая, в ходу были кожаные квадратики, сокращённые до квадов.

…– Почём яйца, хозяйка⁉

— Два квада за десяток.

— Дорого!

Кто-то просто менялся, допустим, полмешка моркови на мешок овса или мешок сахарной свёклы на меньшее количество кукурузной муки и так далее. Наслушался, пока шёл по рядам.

В конце концов, добрался до торговцев барахлом. Чего здесь только не было, битые смартфоны и простые кнопочные с отдельно лежащими аккумуляторами, пульты от различной техники, части электродвигателей и даже крышки от бензобаков, настоящий Клондайк хлама.

Заинтересовался мотком толстой медной проволоки, похоже, ностальгия проснулась.

— Сколько за медь? — взял в руки, видно, что оплётка обожжена.

— Пять квадов, — ответил сухонький старичок, сверкнув умными глазами.

Я усмехнулся, даже без знания местных расценок, понятно, что дорого, торговец оценил мой внешний вид и процентов триста прибавил.

Рука залезла в карман. С последней вылазки я прихватил разных патронов россыпью, тогда не знал зачем, теперь вот пригодились.

На солнце сверкнул, тупоносый, девятимиллиметровый малыш, старичок заинтересовался, как и соседние торговцы барахлом.

— Я тебе этот патрон, а ты мне пять квадов и моток медной проволоки!

Реакция последовала мгновенно.

— По рукам, только боеприпас проверю.

Я кивнул, понимая, что продешевил, даже намёка на торг не было. С другой стороны, мне наплевать, зато стал обладателем образчика местной валюты.

Торговец рассмотрел патрон, через увеличительное стекло и без разговоров выдал требуемое. Проволока в карман, не знаю, когда придёт её время и придёт ли вообще, главное, что есть. А вот к кожаному квадратику присмотрелся пристально, даже реплика от старика прозвучала.

— Не смотри, что кожа неказистая, подделать невозможно!

Толстая, грубая кожа, будто с ремня армейского вырубили, по центру выжжено круглое клеймо с циферкой пять, неказистые вензеля по краям, с обратной стороны изображена пятиконечная звезда.

Денежная единица Русской равнины номинал 5 единиц

Надо же, система и тут подсуетилась.

— А что, золотые рубли у вас не в ходу?

Старик аж поперхнулся, а его лысый сосед, что продавал битые автомобильные фары, начал гадко хихикать.

— Скажешь тоже, золотые рубли, это ж для богатых!

Я пожал плечами. А как то, что Гадаровка — центр вселенной, врал, выходит? Старик ещё бормотал непотребства про владельцев рублей и их родственников, а я уже пошёл дальше.

Смысла бродить по рядам не было, подошёл к общительной тётке с ведром жареных семечек, поинтересовался, как пройти до заведения с названием «Кот-Баюн», та без проблем объяснила.

Пока перемещался по узким улочкам, петлящим меж неказистым самостроем, одно, двухэтажные бараки, с чадящими трубами, заметил парочку парней, что шли за мной, отставая на барак. Так себе слежка, но делать что-то надо.

Пришлось отклониться от курса, свернув в ещё более узкий проулок, воняло мочой и несвежим дерьмом, меня это не особо волновало, главное, что свидетелей нет.

Врубил преломление, и уже не таясь вышел на местную улицу. Парни, заметив мою пропажу, заспешили к проулку. Не сильно одухотворённые физиономии, бритые, в кепках, на пальцах наколки, значения которых я не знал — чисто гопники. Когда они скрылись в проходе, едва ли не на перегонки побежали, мешала ширина проулка, — я вернул себе видимость и продолжил путь до бара.

Кот-Баюн меня удивил. Отдельно стоящее здание, выделялось как готический собор, среди хрущёвок. Не так мрачно, конечно, и без всяких там крестов на высоте пятидесяти метров. Просто отличалось тремя этажами из красного кирпича, не чета местным сараям. Красивая вывеска с названием, поверх неё изображён рыжий кот с сигаретой в пасти и гитарой.

У входа стоял «швейцар», можно было так подумать, но двухметровый детина с мордой кирпичом в кожаной куртке вместо ливреи, напоминал его разве что издалека.