Мастер Гравитации 2 (СИ) - Ангор Дмитрий. Страница 31

Уже подъезжая на такси к нашему дому, я всё понял. Здесь смерть витала повсюду. От неё коробило все энергетические каналы в теле, словно она теребила их своими костлявыми пальцами. А наше родовое поместье выглядело так, будто здесь проходила генеральная репетиция Апокалипсиса.

Сумка выпала у меня из рук… Прекрасно, осталось найти волшебника, который починит всё это взмахом палочки. Или начать привыкать к жизни бомжа. Повсюду зияли пробоины, а некоторые строения вообще остались без крыш.

Ну что ж, м-да… Здесь всё намного хуже, чем брат мне описывал. И это я ещё мягко выразился. В следующий раз буду доверять своим паранойям, а не семейным сказкам.

Глава 12

Милый дом… Даже странно, что меня не встретили, как будто на постовой вышке все уснули. Ну, если не пристрелили на подходе, значит, семейное гостеприимство под вопросом. Да уж, в такой момент хочется закурить сигаретку: в конце концов, лёгкие — не самое ценное, что осталось.

Хотя, как это ни странно звучит от меня, ведь я не курю, и по меркам этого общества считаюсь зожником. Но, глядя на эти развалины, хочется взять сигарету и подойти поближе к взрывоопасным объектам.

Приехал с сюрпризом долгожданный сын, а оказалось, тут меня вовсе и не ждут. Ну и понятно: тут и без меня было весело. Одни чертовы руины за забором виднеются! Что-то даже заходить внутрь не хочется: вдруг там обитают зомби моих родных? Жив ли там вообще кто-нибудь, я без понятия.

Хотя мои родители всё же не настолько неудачники, чтобы не выжить после такой атаки. Ну или, во всяком случае, надеюсь, что это не они сами тут что-то напортачили. Тогда это был бы уже полнейший кабздец, и пришлось бы закапывать семейные тайны вместе с телами. Мало ли матушка вдруг решила сама заняться кулинарией и дому пришел конец.

И всё же довольно забавно, что меня тянет улыбаться. Тут чёрт знает что стряслось, но даже отсюда видно — моя комната уцелела. Всё вокруг неё вдребезги разнесено, а она стоит целёхонькая. Видимо, даже у разрушения есть чувство юмора: сохранило мне уголок для слёз и сожалений.

Но это чистое везение, и может быть это знак, что пора купить лотерейный билет. Хотя за годы своей жизни уже понял, что везение меня обходит стороной. Однако подумать и углубиться в философию своей судьбы мне не удалось, да и кому нужна эта философия, когда желудок урчит от голода. Где-то неподалёку от дома раньше стоял бар, и там готовили отличные ребрышки: такие сочные, ммм… Надеюсь, его случайно не зацепили, а то это уже было бы действительно потерей всех потерь.

Ясен хрен, дело плачевное, и меня должна сейчас сильно волновать судьба родных, но думаю, они целы, иначе мне бы уже слуги позвонили. Всё же ранг у родителей не низкий, да и брат мой вроде как не туп. На него-то можно было положиться. Ну, надеюсь. А так, на голодный желудок дела решать — полная глупость. Вот перекушу, и там уже разберусь: может, найду родственников под обломками. Или нет, всё же сейчас придётся разбираться⁈

Мелкая так не вовремя набрала меня: наверняка вопросами завалит, и придётся действовать быстрее. Возможно, успеть повесить трубку до того, как она начнёт мозг выносить.

— Алло, братик, ну как, нормально добрался? Или думал, что я не замечу, что ты улетел? — раздался в трубке её самодовольный голос. Наверное, чувствует себя Шерлоком сейчас. — Как твой неожиданный приезд родители оценили?

Зря я всё-таки, когда билеты заказывал, планшет свой не запаролил и оставил его на видном месте. Хотя, как Маша умудрилась взломать дверь в общаге? Мы же в академии для Одарённых вроде учимся.

— Да я, если честно, ещё с родителями не успел пообщаться, — и ведь не соврал. Может, удастся улизнуть от разговора, хотя от неё не так легко избавиться.

— А что так? Устал с дороги, что ли? Как там вообще жизнь в Перми? Город стоит? — посыпались вопросы.

— Вот, слушай, балаболка, у тебя там что, так много свободного времени? — попытался её приструнить.

— Ну, это как поглядеть, братец, — Маша растягивала слова, словно гипнотизируя меня своим голосом. — Или, может, ты забыл, что я в лазарете до сих пор валяюсь? Они меня, гады, не выпускают отсюда: говорят, ещё рано, надо восстановиться. Хотя, глядя на их состояния, им бы самим от работы восстановиться и в отпуск уйти.

Короче, она никак не унималась, и за пару минут прожужжала мне все уши про то, как ей скучно, и что я должен, нет, обязан, как хороший брат, развлекать её разговорами и выкладывать всякие интересности про родной город и семью.

А что я ей расскажу? Обвёл я взглядом руины нашего имения и ещё раз улыбнулся, глядя на свою целёхонькую комнату.

— В общем, Маш, у меня есть одна хорошая новость и одна плохая: выбирай, с какой начинать, — бросил я, надеясь, что она нормально потом отреагирует, а точнее — адекватно.

— О, вот это уже другое дело, — в её голосе прозвучал явный интерес; не удивлюсь, если она сейчас ладони потёрла. — Давай, конечно, с хорошей! Плохое лучше напоследок оставим.

— Как скажешь… Ты же помнишь, что родители грозились отдать тебя замуж, как только тебе стукнет восемнадцать лет?

В трубке повисла напряжённая пауза, и, кажется, я даже почувствовал, как у Маши ком в горле встал.

— Помню, — с трудом выдавила она, а её волнение даже через телефон передавалось. — Только вот причём здесь хорошая новость? — кажется, ещё немного, и она начнёт истерить. Надеюсь, стены лазарета выдержат её сирену.

— При том, что можешь расслабиться на этот счёт: в восемнадцать тебя точно замуж не выдадут, — успокоил её, хотя понимал, что сейчас на меня обрушится лавина вопросов.

— Правда? — Маша тут же радостно завизжала, и я чуть не оглох. — Ура! Ура! Тройное ура! Наконец-то предки передумали! Ты даже не представляешь, как я рада. Но погоди, а плохая тогда новость какая? Разве после такой отличной новости вообще может быть что-то плохое?

— Ну, ещё как может… В общем, плохая связана как раз-таки с первой новостью. Тебя в восемнадцать точно не отдадут замуж, потому что к этому времени у тебя не будет приданого. — постарался я сказать это как можно мягче и быстро сфоткал руины нашего дома, да отправил ей.

Маша сразу зависла, только и было слышно какое-то нечленораздельное мычание в трубке: «Э… Эм… А…». Похоже, её мозг медленно перезагружался.

Но потом, смотрю, мелкая в переписке начала меня бомбардировать сообщениями. Ну всё, у кого-то плавится проводка, похоже она даже забыла, что трубку я не положил. Ещё капслоком мне написала, да и с матерными выражениями. Вот она, семейная гордость!

— Ау, Маш, ты чего там кляцаешь? Пожалей свои пальцы, мы же по телефону говорим, — окликнул её. — И постыдилась бы хоть такие вещи писать: ты же леди!

— Ой, только давай без нравоучений, нашёл, блин, тоже время! Я в курсе, как аристократке надо себя вести. Но, извини, даже у леди должны быть хоть какие-то поблажки в свободе выражения, особенно при таких обстоятельствах! — ей бы сейчас голос снизить на один бемоль, а лучше на дубль-бемоль.

Её крикливый голос уже мне мозг вспорол. Хотя, какой еще можно было ожидать от неё реакции на фотографию нашего разрушенного дома?

— И чего ты вообще ко мне прицепился насчёт того, что я кляцаю в сообщении? — опачки, мелкая совсем озверела и к словам уже цепляется. — Я нормально по кнопкам попадаю: у меня тонкие пальцы, а не как у тебя. У тебя они как это… как ручки от гантелей!

— Маша, это называется гриф, — мой голос прозвучал абсолютно спокойно: я привык уже к её ворчливому характеру за все эти годы.

— Да какое вообще имеет значение, как они называются! Лучше скажи уже, что там с родителями? Как они?

— Мертвы, наверное…

— ЧЕГО-ОООО? — она прорычала в трубку так, что я невольно отодвинул её от уха.

— Шучу я, успокойся, — вовремя остановил её от душераздирающего вопля. — Не видел я ещё их.

— Вот скажи мне, ты совсем дебил, что ли, такие вещи говорить? — я услышал, как она треснула себя рукой по лбу.