Проклятие Энтаны - Брюс Алина. Страница 1

Алина Брюс

Проклятие Энтаны

Глава 1

Ливень разразился, едва тюремная повозка тронулась с места. Тяжелые капли застучали по крыше, и вскоре цокот копыт заглушило шелестом водяного потока. Сквозь зарешеченное окошко брызги попадали на пол, и я сдвинулась к середине сидения, ближе к сестре, но Кья́ра не пошевелилась. Как и И́мрок Дейн, восседающий напротив в черной униформе Главы Карателей.

Наш с Кьярой родной отец.

Безумие. Я ведь до сих пор не видела его лица – с момента встречи в Квартале Теней он оставался в маске.

Что же он задумал? Зачем хочет отправить нас в Энта́ну?..

Имрок Дейн молчал и, казалось, был погружен в размышления, но несколько раз, осмелившись посмотреть на него, я ловила пристальный взгляд, жалящий холодом даже сквозь прорези маски.

Стиснув сложенные на коленях руки, я постаралась не выдавать собственного волнения, но изнутри меня так и терзало беспокойство: где Кинн? Где Нейт, Ферн, Тайли и Донни, вызвавшиеся нам помочь? Когда мы с сестрой – последними из нашей группы – покинули Квартал Теней, на улице стояли лишь Каратели, собирающиеся затолкнуть тележку с едой, да закрытая повозка, в каких перевозили преступников. На вопрос Кьяры «Где все?» Имрок Дейн ничего не ответил.

К счастью, поездка оказалась недолгой.

Когда мы остановились, небо осветила молния и с нарастающей злостью пророкотал гром. Дверь распахнулась, и встретивший нас Каратель черным размытым силуэтом метнулся обратно в укрытие. Я поежилась. Вход в дом темнел совсем рядом, но по мостовой и тротуару бежали стремительные потоки – словно Рассна вышла из берегов и решила затопить город.

– После вас, – сказал Имрок Дейн, и даже сквозь шум ливня его голос прозвучал отчетливо.

Искоса взглянув на Кьяру и подхватив подол, я коротко вздохнула и первой нырнула под хлесткий дождь. Всего пара шагов, но я промокла насквозь и вся покрылась мурашками. У входа Каратель подхватил меня под руку и повел налево по ярко освещенному коридору, и я с благодарностью оперлась на него, опасаясь поскользнуться в мокрых туфлях. Наконец мы остановились у дальней двери, Каратель открыл ее ключом и пропустил меня внутрь. Первым, что я почувствовала, было блаженное тепло, идущее от жарко растопленного камина. И лишь затем обратила внимание на друзей, сгрудившихся у дивана напротив.

– Вас что, заставили плыть? – звонко спросил Донни.

– Почти, – бросила Кьяра из-за моей спины.

– А где Кинн? – вырвалось у меня.

Ферн нахмурился и отвернулся, а Нейт неловко переглянулся с Тайли и ответил:

– Не знаем. Его увели первым.

Несмотря на тепло в комнате, меня снова пробрал холод.

– Вы же так замерзнете, – сказала Тайли, – идите к огню, погрейтесь.

Мы с Кьярой подошли к камину, где она тут же скинула туфли и поставила их на решетку для просушки. Я последовала ее примеру, жалея, что не могу снять при всех чулки, неприятно липнущие к ногам. Обернувшись, я увидела, что все с ожиданием смотрят на нас с сестрой.

– Вам объяснили, зачем нас отправляют в Энтану? – спросил наконец Нейт.

Я покачала головой, а Кьяра с презрением заметила:

– Не удивлюсь, если нам скажут об этом только на месте.

– А когда мы поедем, тоже пока непонятно? – робко поинтересовалась Тайли.

– Пока нет, – была вынуждена признать я.

– Явно не в ближайшее время, – предположила сестра. – Погода сейчас не для путешествий. – Подтверждая ее слова, за окном вновь прогрохотал гром. – И потом, – добавила она, – надо еще повозки подготовить. Не отправят же нас пешком.

– Думаешь? – подал голос Ферн. – А мне кажется, от этого Дейна всего можно ожидать.

– Повозки нужны хотя бы для того, чтобы мы не сбежали, – сухо ответила Кьяра. Лица у всех помрачнели – у всех, кроме Донни, который, наоборот, широко улыбнулся и заявил:

– Ну, лучше повозки, чем пешком.

Глаза его горели предвкушением, словно он чувствовал себя не пленником, а героем необыкновенного приключения.

Возможно, в чем-то он был прав.

Энтана… Колыбель Серры. Самый северный город материка, хранящий могилы Прародителей и подаривший нам старейшую Академию камневидцев. Побывать там было мечтой каждого серрийца.

Но это было раньше. А сейчас… Я вспомнила слова торговца Лайна: «Энтана мертва. Проклята». Потому что двадцать лет назад именно оттуда пришли Тени.

Зачем Имроку Дейну отправлять туда нас с Кинном?

Я пропустила короткие волосы сквозь пальцы, чтобы просушить, краем уха уловив, как Донни расспрашивает остальных об Энтане. Но сосредоточиться на разговоре не получилось – мысли снова вернулись к Кинну.

К тому изумлению и радости, которые появились в его глазах, когда я во всеуслышание призналась ему в своих чувствах.

Мне надо увидеть его. Убедиться, что с ним всё хорошо. Обнять.

Но новостей о Кинне не было. Один раз нам принесли густую похлебку, согревающе горячую и пряную, – однако на наши расспросы Каратели не реагировали. Моя одежда успела полностью высохнуть, когда дверь снова открылась.

– Госпожа Вира, господин Дейн вас ожидает.

Я вздрогнула – настолько отвыкла от обращения «госпожа», а заметив удивление на лицах остальных, ощутила неловкость. Меня словно ставили выше других лишь потому, что «господин Дейн» оказался моим отцом.

Надев туфли, я торопливо всем улыбнулась и, чувствуя, как всё внутри дрожит от волнения, последовала за Карателем на второй этаж. Здание выглядело нежилым, казенным: безликие светлые стены, голые полы и характерный запах бумаг и пыли. И только сложно украшенные бронзовые держатели с люминариями выдавали альвионскую тягу к изыскам.

Имрок Дейн ждал меня в одиночестве.

Я так надеялась увидеть Кинна, что на мгновение растерялась и застыла на пороге полупустой комнаты. Каратель легонько подтолкнул меня в спину и закрыл дверь с той стороны.

– Где он? – тут же спросила я.

Глава Карателей неторопливо отошел от окна и, обогнув стол, приказал:

– Подойди сюда.

Я с опаской приблизилась к нему.

– Руку.

После того как этот человек приставил к моему горлу кинжал, мне не хотелось, чтобы он касался меня, но я стиснула зубы и протянула правую руку, сдерживая дрожь. Однако он всего лишь достал из кармана браслет с темно-фиолетовым роммием, искажающим звуки голоса, и застегнул его на моем запястье. Я хотела отступить, но он без предупреждения взял меня за левую руку и отдернул рукав. И, помедлив, дотронулся до зеленоватых хризалиев.

– Да… Узнаю Мири́ю, – по его голосу было сложно определить, с каким чувством он это сказал – с одобрением, пренебрежением или просто констатируя факт.

Отпустив мою руку, он велел:

– Садись.

Я заняла стул напротив стола и, едва дождавшись, пока Имрок Дейн сядет сам, повторила свой вопрос:

– Где Кинн?

– С твоим другом всё в порядке.

Слово «пока», непроизнесенное, так и повисло в воздухе, и я стиснула кулаки.

– У нас с ним состоялась весьма содержательная беседа, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Надеюсь, ты проявишь равное благоразумие и ответишь на все мои вопросы, ничего не утаивая.

С трудом сдерживая вспыхнувшую злость, я сказала:

– Вы требуете откровенности, однако сами даже не открыли свое лицо, отец.

Он несколько секунд сверлил меня взглядом, затем еле заметно пожал плечами и, откинув капюшон, снял маску.

Горло перехватило.

В свое время, разглядывая портрет отца – Э́рена Линда – и замечая, как мало у нас общего, я убеждала себя, что это, несомненно, оттого, что внешностью я пошла в маму.

Однако теперь крохотная искорка надежды, тлевшая в моей душе, погасла. Любой, кто увидел бы меня рядом с Имроком Дейном, догадался бы, что мы близкие родственники, – так мы были похожи.

Должно быть, он был ровесник дяди Дана, но казался моложе: не носил ни бороды, ни усов, а в его черных волосах, которые унаследовала Кьяра, не блестела седина. Его отличала зрелая, мужественная красота, а в серо-голубых – как у меня – глазах виднелся цепкий, холодный ум.