Бенефис Лиса - Хиггинс Джек. Страница 33

Мюллер сказал:

— Хотел бы я получить хотя бы намек относительно цели вашего визита.

— Я здесь со специальным заданием от рейхсфюрера Гиммлера, согласованным с самим фюрером. Вы видели мой мандат. Он вызывает у вас сомнения? — спросил Мартиньи.

— Ни в малейшей степени.

— Вот и хорошо. — Они дошли до Мориса-седан, машины Орсини. Матрос стал загружать в нее чемоданы. — Когда придет время, вас проинформируют, когда и если станет необходимо. Я, возможно, загляну к вам еще сегодня. Где вы размещаетесь?

— В отеле Серебристый прилив. Гавр-де-Па.

— Я найду. Тем временем позаботьтесь, чтобы мне доставили машину.

Сара уже устроилась на заднем сиденье. Орсини сел за руль. Мартиньи сел рядом с ним, впереди. Итальянец завел машину, и они поехали.

Пока они ехали по авеню Виктории, между ними и морем двигался военный железнодорожный состав. Мартиньи опустил окно и закурил одну из Житан, которыми его снабдили Крессоны.

— Вам здесь нравится? — спросил он Орсини.

— Есть места много хуже, где можно было бы ждать конца войны. А летом здесь просто замечательно.

Мартиньи сказал:

— Я полагаю, нужно разъяснить некоторое недопонимание. Отец Анн Мари бретонец, но мать англичанка. Она считает, что об этом не следует никому знать, чтобы у нее не возникало осложнений с оккупационными властями. В действительности, это открытие принадлежит одному из моих людей. Счастливое открытие для меня. Оно свело нас вместе, не так ли, любовь моя?

— Интригующая история, полковник, — сказал Орсини. — Вы можете полностью положиться на мое благоразумие в этом вопросе. Меньше всего мне хотелось бы доставить какие бы то ни было неприятности мадемуазель Латур.

— Хорошо. Я чувствую, что вы меня поняли, — сказал Мартиньи.

В своем офисе в Серебристом приливе Мюллер сидел за столом, обдумывая происшедшее. Спустя некоторое время он включил внутреннюю связь:

— Инспектор Клейст и сержант Грейзер, зайдите ко мне.

Он подошел к окну и посмотрел на улицу. Небо очистилось, стало неожиданно голубым, продолжавшийся прилив укрыл прибрежные скалы покрывалом белой пены. Отворилась дверь, и вошли двое полицейских.

— Вы нас вызывали, господин капитан? — спросил Клейст.

— Да, Вилли. — Мюллер сел за стол, откинулся на спинку стула, закурил и выпустил дым к потолку.

— В чем дело? — спросил инспектор.

— Помнишь старого Дайкхофа, главного детектива в Гамбурге.

— Как я мог его забыть?

— Я всегда помню его правило номер один, с тех пор, когда был еще молодым детективом. Он называл его правилом Дайкхофа.

— Каким бы хорошим не выглядело яйцо, если от него попахивает, значит, оно протухло.

— Точно. — Кивнул Мюллер. — Я чую вонь, Вилли. И дело не в мандате и не во внешнем виде. Своим нутром детектива я чувствую, что здесь что-то не так. Я хочу узнать побольше об этом штандартенфюрере Фогеле.

Клейст явно разволновался.

— Но, господин капитан, ведь не к чему же даже придраться. Не можете же вы просто позвонить рейхсфюреру Гиммлеру и попросить предоставить информацию о его личном представителе.

— Нет, конечно, нет. — Мюллер повернулся. — Но существует другая возможность. Эрнст, твой брат работал когда-то в штабе Гестапо на Альбрехт-штрассе в Берлине, не так ли?

— Питер? Да, господин капитан, но теперь он в штабе в Штудгарте. Криминальный архив, — ответил Грейзер.

— У него, наверняка остались связи в Берлине. Закажи с ним разговор. Спроси о Фогеле. Я хочу узнать, насколько он важная птица.

— Может, мне послать ему телеграмму? Это будет быстрее.

— Ну что ты за дурачина, мне же нужен тайный запрос, — сказал Мюллер устало. — Не открытое разбирательство.

— Но я вынужден вам напомнить, сэр, что звонки в Германию идут, как вы знаете, через Шербур и Париж. В последнее время их приходится заказывать за пятнадцать-шестнадцать часов даже на приоритетном уровне.

— Тогда закажи прямо сейчас, Эрнст. — Молодой человек вышел. Мюллер сказал Клейсту: — Найди Кубельваген. Пусть его доставят к де Вилям. Пока, суть да дело, позаботимся, чтобы он был всем доволен.

Элен раскатывала тесто из картофельной муки, когда в кухню вошел Галлахер.

— Вот хорошо, ты можешь почистить рыбу, — сказала она.

На мраморном прилавке около раковины лежало несколько штук камбалы. Галлахер достал из кармана нож. Рукоятка ножа была сделана из пожелтевшей слоновой кости. Когда он нажал на конец рукоятки, выскочило бритвенно-острое, двустороннее лезвие.

— Ты же знаешь, я ненавижу эту вещь, — возмутилась Элен.

— Когда моему старому деду, Харви Леброку, было двенадцать, он впервые ходил на шхуне от Джерси до Гранд-бэнкс у Ньюфаундленда, за треской. Этот нож ему подарил его отец. Он оставил мне его по завещанию. Ножи, оружие — важно, как их использовать, Элен.

— Ты ждешь от меня аплодисментов? — спросила она, глядя, как он чистит рыбу. В этот момент они услышали, что подъехала машина. — Наверно, Гвидо. Интересно, каким был рейс?

В коридоре послышались шаги, в дверь постучали, и вошел Гвидо с двумя чемоданами в руках. Он поставил их на пол и распрямился.

— Удачный рейс? — спросила Элен.

— Нет. «Гюго» был торпедирован. Савари пропал. Погибли трое матросов и четверо из моей оружейной команды. — Сара появилась в дверях, за ее спиной стоял Мартиньи. Орсини продолжал: — Это Анн Мари Латур. Она была пассажиркой на «Гюго». Нам с ней вместе довелось выкупаться. — Он кивнул на Мартиньи. — Штандартенфюрер Фогель.

Элен посмотрела на них изумленно.

— Чем могу помочь?

— Предоставить нам кров, миссис де Виль, — сказал Мартиньи по-английски. — Я пробуду на острове несколько дней. Нам нужна крыша над головой.

— Это невозможно. Сюда на постой присылают только офицеров военно-морского флота.

— И их у вас недокомплект, — сказал Мартиньи. — Как бы неудобно это ни было, факт остается фактом. Поэтому, будьте добры, предоставить нам подходящую комнату.

Элен не могла вспомнить, чтобы еще когда-нибудь так злилась. Ледяная уверенность мужика, эсэсовская форма и эта глупая кукла с взъерошенными волосами, едва выглядывавшая из огромной штормовки, которую он с собой привез.

Гвидо поспешно сказал:

— Так, я собираюсь принять ванну и немного вздремнуть. Увидимся позже.

Дверь за ним закрылась. Галлахер продолжал стоять у раковины с ножом в руке. Элен резко его оттолкнула с дороги и стала смывать над раковиной картофельную муку с рук. Она знала, что эсэсовец со своей девчонкой продолжает стоять в дверях.

Очень тихий голос произнес:

— Тетя Элен, ты меня не узнала? — Элен застыла в полной неподвижности. Из-за ее плеча в изумлении смотрел Галлахер. — Дядя Шон? — И, когда Элен обернулась. — Это я, тетя Элен. Я, Сара.

Элен уронила полотенце, подбежала к ней, схватила за плечи и стала пристально всматриваться. И, когда узнала, у нее навернулись слезы. Она рассмеялась и запустила пальцы Саре в волосы.

— Господи, Сара, что они с тобой сделали? — Они обнялись.

Хью Келсоу спросил:

— Что дальше? Насколько я понял, даже вам двоим было чертовски трудно сюда добраться, как же нам всем отсюда выбраться?

— Я знаю, куда денется Сара. Прямо сейчас в горячую ванну, — сказала Элен. — А вы втроем можете разговаривать, сколько хотите.

Когда они подошли к двери, Галлахер сказал:

— Я подумал, что сегодня должна придти миссис Вайбер, не лучше ли дать ей несколько выходных дней?

— Ладно, — согласилась Элен. — Позаботься об этом.

Они вышли, и Келсоу снова заговорил, и в голосе его сквозило беспокойство.

— Что теперь будет?

— Я только что здесь появился, дружище. Дайте мне перевести дух. Когда наступит время действий, вы первым об этом узнаете.

— Это включает и вариант пули в голову, полковник? — потребовал ответа Келсоу. — Если таково решение, то зачем нам разговоры, почему это просто не сделать?