Бенефис Лиса - Хиггинс Джек. Страница 40

— Конечно. — Она взяла его под руку, и они пошли обратно среди азалий. — Вы мне нравитесь Анн Мари Латур. Очень нравитесь. Я хочу, чтобы вы это помнили.

— Только нравлюсь? — поддразнила она Орсини. — Мне казалось, вы говорили, что любите меня. — Она вела опасную игру и вполне это понимала, но не могла противостоять искушению узнать, как далеко это может зайти.

— Хорошо, — сказал он. — Я вас люблю. — Он обнял ее и страстно поцеловал. — Теперь вы понимаете?

— Да, Гвидо, — ответила она тихо. — Я думаю, что понимаю.

В лунном свете на террасе появился Мартиньи.

— Анн Мари, где ты? — крикнул он по-французски.

— Иду! — откликнулась Сара и погладила итальянца по лицу. — Увидимся завтра, Гвидо. — Она побежала вверх по ступенькам лестницы на террасу.

Они все собрались вместе в маленькой комнате с окнами на террасу в задней части дома. Галлахер, Мартиньи, Элен и Сара. Галлахер наполнил Бургундским четыре бокала, а Элен немного приоткрыла французское окно, совсем капельку, подышала ароматным воздухом несколько мгновений и опустила тяжелую гардину.

— Итак, что будем делать? — спросил Шон Галлахер.

— Ходить он не может, это без вариантов, — сообщила Элен де Виль. — Джордж Гамильтон смотрел его сегодня днем. Есть опасность, что он потеряет ногу, если ее побеспокоить.

— По крайней мере, он пока в безопасности наверху, — сказала Сара.

— Он не может там пересидеть войну, — веско сказал Мартиньи. — Нам нужно переправить его в Гранвиль. Когда мы будем там, Крессон может радировать в Лондон, и они вышлют Лизандер в любую ночь, как мы захотим.

— Проблема в том, как его туда доставить, — сказал Галлахер. — Движение малых судов практически перекрыто. Как вы сегодня могли видеть, наблюдательные посты вдоль всей береговой линии. Невозможно незамеченным выйти в море. Каждое рыболовное судно, даже спасательные шлюпки должны иметь на борту немецких охранников, когда выходят в море.

— Так какое же решение? — спросила Сара. — Мы должны что-то сделать.

За окном возникло движение, гардины разошлись. Мартиньи повернулся, выхватив Вальтер, в комнате появился Гвидо.

— Возможно, я мог бы помочь, — сказал он по-английски.

12

На следующее утро Мартиньи с верхнего уровня причала Альберта наблюдал, как полковник Хейни, гражданский администратор, шериф и его команда отбыли на Гернси на Е-боте под командованием Дитриха. Он наблюдал за их выходом, облокотившись на дамбу в ожидании Орсини, который отправился в штаб флота, разместившийся в одном из отелей.

Появление итальянца в комнате из-за занавески накануне вечером произвело тот эффект, на который оно и было рассчитано. Но его предложение внести свою лепту в их дело имело смысл. Даже если бы Орсини был бескомпромиссным фашистом, было достаточно ясно, кто окажется победителем в этой войне, и в Италии многие наиболее пламенные последователи Муссолини, без малейшего колебания перенесли свою лояльность на сторону победителей. Как бы то ни было, но Орсини не фашист. Элен и Галлахер убеждали в этом Мартиньи, и особенно горячо выступала на его стороне Сара.

Молодой итальянец поднялся по лестнице, ответил на приветствие пары военных моряков и подошел к Мартиньи.

— Давайте дойдем до конца причала.

— Что вам удалось узнать? — спросил Мартиньи, когда они стали прогуливаться по причалу.

— Побег возможен. Каждое воскресенье рано утром с Гернси отправляется маленький конвой. Капитан одного из кораблей, датского каботажного судна, названного Ян Крюгер, заболел. Под командованием боцмана оно идет к Джерси.

— И что с того?

— Наш старый приятель Роберт Савари примет командование судном и поведет его в Гранвиль.

— Это, действительно, интересно, — согласился Мартиньи. — Когда вы сможете с ним поговорить?

— В том-то и загвоздка. После того, как затонул «Виктор Гюго», Савари подобрало одно из судов поисковой спасательной службы из Сен-Мало. Его доставят из Гранвиля завтра к вечеру быстроходным патрульным катером. Мы называем их скороходами.

— И вы думаете, что он согласится тайно вывезти отсюда Келсоу?

Орсини пожал плечами.

— Судя по тому, что вы мне рассказали относительно его участия в этом деле, я считаю его кандидатуру подходящей для оказания на него давления. После того, что он уже сделал, я не представляю, как он может сказать нет.

— Правильно, — согласился Мартиньи. — И он знает, что один его неверный шаг, и Крессоны со товарищи организуют ему похороны, включая священника, и совершенно бесплатно. — Он улыбнулся. — Знаете что, граф? Я думаю, вы можете оказаться ценным приобретением для корпорации.

— Прекрасно, — сказал Гвидо. — Давайте только договоримся.

— Продолжайте.

— Я испытываю пресыщение смертью и разрушением. Я устал убивать, и меня тошнит от политики. Союзники войну выиграют, это неизбежно. Джерси является прекрасным местом для здравомыслящего человека, чтобы в комфорте отсидеться последние месяцы. И давайте не будем обманываться, что происходящее здесь может что-то изменить. Даже если Келсоу попадет в руки к немцам, самое большее, что может произойти — пострадает план вторжения Эйзенхауэра. Но в конце он все равно победит. Мы участвуем в довольно интересной игре. Правда, это довольно опасная игра, но, тем не менее, только игра.

— Тогда зачем же вам бросать на ринг свою шляпу?

— Я думаю, вы знаете, зачем я это делаю, — сказал Гвидо, когда они уже спускались по ступенькам туда, где он оставил машину. — Я вас предупредил, дружище. Нет никого опаснее распутника, который вдруг понял, что влюбился в достойную женщину.

Когда в его офисе в штабе командующего зазвонил телефон, Феликс Неккер как раз собрался уходить, чтобы покататься на лошади по пляжу в Сент-Обине. Он поднял трубку, выслушал известие, и на его лице появился ужас.

— Боже мой! А расчетное время прибытия? Хорошо. Обеспечьте почетный караул. Я буду там, как только доберусь.

Он положил трубку и сидел неподвижно несколько мгновений, обдумывая свои действия, поднял трубку и набрал номер телефона штаба секретной полевой полиции в Серебристом приливе.

— Господин майор, — сказал Мюллер, когда их соединили. — Чем могу быть полезен?

— Роммель прибывает в аэропорт через сорок пять минут.

— Кто вы сказали? — переспросил Мюллер.

— Фельдмаршал Эрвин Роммель. Он прибывает со своим помощником, майором Хофером, из Нормандии на Физлер-Сторче.

— Но зачем? Я не понимаю, — сказал Мюллер.

— Зато я понимаю, — ответил Неккер. — Теперь все ясно. Сначала поступил его приказ Хейни и остальным отправиться к фон Шметтову на Гернси на все выходные, чтобы убрать их с дороги, чтобы он мог свалиться нам на голову совершенно неожиданно и все здесь разобрать по косточкам. Я знаю, как Роммель действует. Он будет влезать во все дыры, Мюллер. Проверит каждое пулеметное гнездо.

— По крайней мере, одна загадка решена, — сказал Мюллер.

— Что вы имеете в виду?

— Причина появления здесь Фогеля. Сошлись концы с концами.

— Да, думаю, вы правы, — согласился Неккер. — Теперь это не имеет значения. Встретимся в аэропорту.

Он положил трубку, подумал, потом снова поднял трубку и попросил оператора соединить его с усадьбой де Вилей. Мартиньи и Орсини только что возвратились, и трубку сняла в кухне Элен.

— Это вас, — сказала она Мартиньи. — Майор Неккер.

Он взял у нее трубку.

— Фогель слушает.

— Доброе утро, — приветствовал его Неккер. — Уверен, что для вас не является новостью то, что фельдмаршал Роммель прибывает в аэропорт через полчаса.

Мартиньи скрыл свое удивление, сказав:

— Понимаю.

— Естественно, вы желаете его приветствовать. Встретимся в аэропорту.

Мартиньи осторожно положил трубку. В этот момент из сада появились Сара и Галлахер.

— Что случилось? — тревожно спросила Сара. — Ты выглядишь ужасно.

— Не удивительно, — сказал он. — Такое чувство, что мне на голову рухнула крыша.