Сделай это со мной снова (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 19
Оттого, что он способен спонтанно оседлать коня и рвануть следом!
Неожиданно тропа по которой мы с Цыганом летим поворачивает в гущу деревьев. И за мгновение до удара об низкую ветку на уровне лба, я успеваю нагнуться и вжаться в загривок.
Взвизгиваю от царапающих плечо веток, притормаживаю коня.
- Мия!!
Быстро разворачиваю Цыгана обратно, навстречу Хану. Потому что он может не успеть повторить мой маневр.
- Хан! - вылетаю ему навстречу из под низкой кроны.
Жеребцы поднимаются на дыбы, недовольно фыркая и огрызаясь друг на друга.
Ахнув от испуга за него, вцепляюсь крепче, успокаивая Цыгана.
- Мия?!..
- Все хорошо!
Но Хан тоже неплохо держится. И вообще... Ему идёт. Рыцарь на белом коне.
Разводим жеребцов на расстояние и спешиваемся. Привязываем к деревьям.
Молча смотрим друг другу в глаза.
Хан очень зол. Обескровленные губы сжаты в линию.
Виновато прикусываю губу. Плечо ноет и кровоточит.
Я была уверена, что он не рванет следом. А сама я прекрасно держусь в седле. А потом эмоции и эйфория не дали вести себя разумнее.
- Это что был за цирк сейчас?! - цедит яростно.
Вена на его шее мощно бьётся.
- Не злись... - хочется мне подлизаться мне к нему, как в детстве к папе.
Втыкаюсь покаянно носом ему в щеку. И вожу пальцем по плечу.
- Это было опасно, - холодно.
- Нет... - бормочу я. - Я хороший наездник. Пока была маленькая и жила с мамой, даже участвовала в шоу в Шапито. Делала простенькие трюки. Изучала азы вольтижировки.
- Мать - циркачка? Отлично.
С гневным сарказмом.
- Какие-нибудь ещё трюки помимо вольтижировки и вуду? - сухо.
- Эм...
- Детство закончилось, Мия. Забудь. Все трюки теперь только в постели.
Опешив, делаю шаг назад.
- Не кричи на меня.
- Я голоса не повышал.
- Я не сделала ничего плохого.
- Сделала. Ты заставила меня испугаться. А я этого очень не люблю.
- Мне не нравится твой тон.
- А мне вот это не нравится! - за локоть дёргает мою руку, демонстрируя царапины от веток. - А если бы это были глаза?
Вздохнув поглубже, прощаю ему его тон. Возможно, потому что когда за меня пугался папа, он тоже был сердит и резок. Но это была забота...
- Пойдем.
Отворачивается, и игнорируя привязанных жеребцов, идёт обратно.
Отвязав Цыгана, догоняю, хватаясь за мужские горячие пальцы.
Второго жеребца не решаюсь забрать. Во избежание "мужских конфликтов". Отправим кого-нибудь за ним.
Держа за руку Хана, молча иду рядом, на шаг позади.
Вокруг нас несколько сухих стогов сена. Пахнет божественно!
Чувствую, как он потихонечку остывает.
Поджав губы, улыбаюсь, вспоминая, как красиво он держался в седле.
Отпускаю его пальцы. Делаю пару шагов в сторону и падаю на разметавшийся стог.
Мое сердце все ещё колотится...
Плавая в эйфории разглядываю ясное небо. Грызу соломинку.
Цыган, опустив голову, таскает сено рядом со мной.
Хан, молча попсиховав, садится рядом. Не моргая смотрит вперёд.
Завис...
В порыве поднимаюсь, целую его в кромку уха. Утягиваю, вынуждая упасть на спину. Нависаю, разглядывая его лицо.
Трусь носом об его нос, желая смягчить.
Мне бы хотелось бывать с ним на конюшне. А так - останутся негативные эмоции и...
- Ну всё... За что ты так рассердился на меня?
Оскаливаясь, перехватывает зубами соломинку из моих пальцев.
- Я не люблю, когда моя женщина вредит себе, впадает в кому, умирает, - цедит он.
- Я не собиралась... Ты преувеличиваешь!
- Как давно ты пришла в себя?
- Ну...
Ну так можно вообще всю жизнь в мягкой комнате просидеть! - хочется возразить мне.
Но вместо возражений, я прижимаюсь к его губам своими, плавясь от собственной смелости. Мне кажется, я пьяна вдрызг!
- Нет... - двигаются его губы. - Ты наказана. Никаких поцелуев.
Теряя голову, хихикаю от азарта, засовывая свой язык ему в рот.
- Нет, Мия, - не сопротивляясь, но и не отвечая.
Как - нет?! Меня надо любить.
Перекидывая через него бедро, сажусь верхом.
Расслабляю его дурацкий галстук. Расстегиваю пару пуговиц. И жилетку. Жилетка - самая дурацкая. Либо пиджак без нее, либо она без пиджака. Но не все вместе!
- А как я ещё наказана? - улыбаюсь ему, ощущая себя так, будто дразню льва на сафари.
Успею ли "запрыгнуть в армированную машину" - большой вопрос!
Но под его стальной броней кипит и это манит...
Его вспышка эмоций - как неожиданный взрыв пороховой бочки, на которой я сижу. Бах!
С визгом от адреналина, оказываюсь мгновенно под ним. Беспардонно распятая! Его горячая ладонь высоко под юбкой. Он прижигает мне с рычанием по ягодице. Невыносимо остро впиваясь губами в шею.
Я проваливаюсь в солому глубже, паникуя от ощущения его тела сверху.
Это всё - слегка болезненно, щекотно и мурашечно одновременно!
И ещё один чувствительный шлепок.
- Ха-а-ан! - верещу я, задыхаясь и пытаясь брыкаться. - Хан! Стой!
- Я в тебя засуну плаг и выпорю, блять! - шипит мне в губы.
С собой он у него что ли этот загадочный пугающий "плаг"?!
- Очень глубоко и убедительно будешь каяться на коленях!
Пошлые ошпаривающие картинки вспыхивают помимо моей воли.
Боги! Да я ничего не могу вспомнить вообще подобного...
Отрицательно и панически мычу, чувствуя, как полыхает всё тело!
Он же просто рычит, да?! А так он... ласковый, да?.. Иначе, я бы не была с ним!
Заметив, спешащую к нам охрану, отпускает. Падает на спину рядом. Жуёт соломинку.
Истерично и быстро дышу. Цыган тыкается мне в живот мордой, собирая солому.
Скашиваю взгляд на смотрящего в небо Хана. Слегка распахнутые подрагивающие губы заставляют его профиль раскаменеть.
Отыскиваю в соломе его пальцы, сжимаю.
Бережно сжимает в ответ...
Во-о-от! Вот... Вот сейчас - верю.
Глава 23 - Шантаж, принципы и парный танец.
Сняв весь зал в ресторане на Арбате, я с Костей и Назаром работаю за одним столиком, Мия и Ада сидят на стойке с коктейлями и болтают. Там притушен свет. Тихо играет музыка. Иногда я все равно отвлекаюсь на них от дел. Но прогонять их не хочется. Они делают атмосферу приятной.
- Отец занимается рудниками с полудрагоценными камнями. То, что попроще продает оптом. То что эксклюзивно - отдает мне. А я уже делаю из этого эстетику. Не могу ему дозвониться... - вздыхает Мия.
- Назар... - негромко бросаю я.
- Понял. Будем искать.
Ада сдвигает декоративную фигуру негритянки на барной стойке.
- А вот эти черные глянцевые статуэтки? - продолжают они болтать.
- Это женщины Нуба! Красивые, глянцевые, длинноногие. Нуба - классные... Там нет патриархата. Девочки сами выбирают мужей. Мужчины садятся в круг на ритуале. Девочка танцует голышом, а потом закидывает ногу на плечо тому, кого выбрала. И он не вправе отказать!
- Мне нравится! - хохочет Ада.
- Да... Одна дерзкая Лаик "женила" на себе папу. У него там остался сын. Мой брат Фахти . Жена, когда он уезжал, решила остаться в племени. У них свободные нравы... У Нуба очень черная кожа, но очень светлое сердце. Мы жили с ними несколько месяцев. Они учили меня танцевать свои танцы. Химба ещё очень красивые... Химба лечили меня окуриваниями.
. - От чего?
- От детскости, - хихикает Мия. - У них двенадцать лет - невеста! Грудь, попа, месячные... А мне было пятнадцать. Я была плоская и крошечная как ребенок. Они хотели, чтобы я выбрала мужем сына вождя. И я играла с их детьми. Шила им кукол. Учила их счету и английскому. Потом мы уехали на Мадагаскар.
- Покажи... - делает глоток из бокала Ада.
- Что показать?