Мэйв Флай (ЛП) - Лид С. Дж.. Страница 47

Глаза Мэйв.

Сегодня Хэллоуин.

* * *

Я иду домой с новой целью. Я найду девушку и покончу с этим.

Я захожу в дом и готовлюсь к предстоящей ночи. Я сделаю бабушке макияж. Я приведу в порядок ее лицо, накрашу ногти в классический красный цвет, возможно, даже расчехлю некоторые из ее украшений. Она заслуживает того, чтобы встретить этот святой день самой собой.

Я прохожу через дом и иду по коридору. Дверь ее спальни слегка приоткрыта, и я полагаю, что найду там кота Лестера. Так и есть, и я чуть не споткнулась об него. Он сидит посреди пола, смотрит на меня и громко мяукает. Это обвинительный звук, острый и резкий.

Я пытаюсь протолкнуться мимо него, но он впивается когтями в мою ногу. Я ругаюсь и стряхиваю его. Может, ему нужно больше внимания? Я могу принести ему другую мышь. Может быть, кошачье дерево.

Моя бабушка выглядит спокойной, когда я подхожу к ее кровати. Я прижимаю пальцы к ее горлу и прикидываю, какие драгоценности я вытащу. Все они хранятся в сейфе внизу, и я знаю комбинацию. Возможно, в банке их еще больше, но все, что у нее здесь, будет достаточно.

Проходит несколько секунд, а может быть, и больше, прежде чем приходит осознание.

Оно медленно и мучительно пробивает себе дорогу в мое сознание.

* * *

Пульса нет.

Под моими пальцами, нет пульса.

* * *

Нет...

Тишина.

Внутренняя работа разума просеивает и сортирует жидкость, просачивающуюся сквозь проницаемые камни, почву, золу, смолу и прах нашего "я" в поисках места, где можно осесть. Только еще дальше падает, еще больше просачивается. Только еще глубже погружается в бездонную тьму.

Смерть наступает так быстро. Прямо как мое увольнение. Так же, как и с Кейт. Сначала человек жив, а потом его нет. Именно так.

Что такое "я", когда одна его половина исчезает? А что, если это была более сильная половина? Что такое "я" вообще?

В жизни нет спойлеров. Есть только один конец.

* * *

Но происходит нечто чудесное. То, чего я не ожидала.

Я чувствую ее.

Таллула, я чувствую ее внутри себя.

Она не исчезла. Почему я думала, что ее больше нет?

Она не умерла.

Ничто не может убить Таллулу.

Почему я вообще думала, что что-то может?

* * *

Мы спускаемся по лестнице по очереди, бабушка и я. Она прекрасно выглядит с макияжем. С драгоценностями. Она легка в моих руках, как будто никогда ничего не весила. Как будто ее вес и мой вес - одно целое, и нести нас обоих не труднее, чем всегда.

- Мы просто хорошо поужинаем, - говорю я. - Мы просто проведем приятную ночь в нашем городе.

- Осторожно, Мэйв, - говорит она. - Это моя любимая блузка. Она не должна помяться.

- Нет, - говорю я. - Не должна.

В "Джонсе" я сижу за столом с двумя тарелками спагетти и двумя "Олд Фэшнэдами". Метрдотелю заплатила за то, чтобы играл Билли Холидей. Я прижимаю свой бокал к ее бокалу, и мы обсуждаем предстоящую ночь. Снаружи над головой висит жирная и полная луна.

Мой волк воет. Моя бабушка воет в ответ. Они знают, что будет дальше.

Они воют вместе.

Вернувшись в дом, я меняю бабушкины простыни, разглаживаю края и плотно заправляю их. Все взрослые заправляют постель. Тот, кто этого не делает, откровенно играет в крайне неубедительную игру в личность. А моей бабушке эта кровать больше не понадобится, потому что она больше не болеет.

Хильда была не права. Я знала, что она ошибалась.

Я включаю свой хэллоуинский плейлист, и звучит хит группы Oingo Boingo 1986 года "Dead Man's Party". Это абсолютный успех. Я танцую в бабушкиной комнате, а кот Лестер кусает меня за пятки, вьется вокруг моих ног. Я открываю ее шкаф, перебираю "Chanel", "Gaultier" и "Laurent", пока не нахожу в глубине маленькую коробочку, в которой лежит то самое, что я ищу. Я сдуваю пыль с крышки и несу коробку к ее кровати, где осторожно открываю ее. Внутри костюм все так же прекрасен, как и тогда, когда он был сшит для нее. Я поднимаю его и любуюсь корсетом с косточками, шелковым и тугим, как раз моего размера.

Я тщательно и аккуратно наношу бабушкин макияж, сверяясь с фотографией. Красиво и кроваво. Застегиваю наручники на запястьях и шее, брызгаю себя бабушкиными духами. Выбираю туфли на каблуках из ее шкафа и, наконец, надеваю ушки кролика.

Я стою и любуюсь собой. Мы оба любуемся мной.

- Ты прекрасна, - говорит она.

- Я выгляжу так же, как ты.

- Черт возьми, вы на нее похожи! Это фото, это безумие! - говорит парковщик.

Я бросаю ему ключи от "Мустанга", останавливаюсь и поворачиваюсь. Я хватаю его за затылок и просовываю язык ему в рот. Когда я отстраняюсь, он ошеломлен и стоит в полупоклоне.

- Молодые мужчины просто восхитительны, - говорю я.

Я начинаю подниматься по ковровой дорожке, свет и музыка изнутри выплескиваются в ночь, зовя меня внутрь. Приветствуя меня дома.

"Шато" выглядит так, словно Хэллоуин взорвался на каждой поверхности, в каждом уголке. Открытый бассейн был огорожен и преображен висящими привидениями и ведьмами, бар и вестибюль полностью обновлены паутиной, огнями и дымом, заполнены костюмированными посетителями вечеринок, темны и полны движения. Повсюду висит реквизит из знаменитых фильмов ужасов и Хэллоуина, а из бассейна появляются аниматроники - большая белая рыба из "Челюстей", существо из Черной Лагуны и Болотная тварь, между которыми по поверхности стелется туман.

Внутри с потолка свисает бутафорское оружие: топоры, бензопилы, мечи. И костюмы. Костюмы изысканны. Здесь есть Чаки, Призрачное лицо, Пинхед, Тыквоголовый, Зефирный человек, Норман Бейтс, монстр Франкенштейна, Тайлер Дерден, Дэвид Кесслер, Двуликий, Дарт Вейдер, Дракула.

А вот и я.

В конце концов, мы такие, какие мы есть. И я - мертвый кролик из "Playboy", и я - муха, и я - волк, и я - худший кошмар любого мудреца.

Ди-джей крутит не хэллоуинскую песню, басы бьют в пол, а Майли Сайрус и Билли Айдол в костюмах персонажей из "Шоу ужасов Рокки Хоррора" поют в микрофоны вместе с песней - судя по восторженной реакции остальных посетителей вечеринки, это произошло совершенно неожиданно. Я не вижу ни Кейт, ни Гидеона среди ликующих и танцующих костюмированных голливудских королевских особ. Я направляюсь к бару и беру три подряд заранее налитые рюмки на подносе. Я выпиваю еще одну и, проходя мимо, позволяю своим пальцам коснуться промежности Фредди Крюгера.

Я дохожу до середины танцпола и начинаю раскачиваться. Я - мертвая девушка на вечеринке мертвой девушки, и я собираюсь вести себя соответственно. Может, Мэйв и не жаждет внимания, но Таллула живет ради него. И мы обе здесь. Моя бабушка заслуживает хорошего времяпрепровождения.

Я закрываю глаза, размахиваю руками, кручу бедрами, выгибаю спину, бью ногами, падаю на пол и тянусь к потолку. Я двигаюсь, кручусь, верчусь и извиваюсь, как настоящая королева Хэллоуина, как будто собираюсь вызвать всех духов мертвых, разбудить волков и бесплотных, демонов и всех монстров. Я танцую и танцую, пока не почувствовала, что сделала это. Я дала им жизнь. Внутри и вокруг.

Когда я открываю глаза, пол уже расчищен, и есть только я. Пеннивайз, Ганнибал, Бэтмен, Кожаное лицо - все смотрят на меня. Я улыбаюсь. Я втягиваю их в себя. Пот, пластик из хэллоуинского магазина, от кутюр, ликер, слюна. Я втираюсь в Джека Торранса, скольжу руками по груди, животу и бедрам Джокера, втискиваюсь между Майклом и Джейсоном, качаюсь вместе с Пилой, откидываю голову назад и вою.