Эволюционер из трущоб. Том 3 (СИ) - Панарин Антон. Страница 35

— Никак нет, ваше благородие! Разрешите выполнять?

— Разрешаю. Но для начала отдохни недельку. Приведи мозги в порядок, укомплектуй подразделение.

— Как будет угодно, — кивнул Гаврилов и гаркнул во всё горло. — Служу роду Архаровых!

— Свободен. — Улыбнулся Константин Игоревич и махнул рукой в сторону выхода.

Капитан с облегчением выдохнул и пошел за дверь. Но в глубине души осталось чувство, будто Архаров знает. Всё знает о романе с Елизаветой Максимовной. Закрыв за собой дверь, Гаврилов тихонько выдохнул.

— Нужно пустырничек попить. А то нервишки расшалились.

Капитан направился на выход из поместья, а ему вслед уставилась младшая жена барона. Зинаида Парфирьевна. Она сложила руки на груди и коварно улыбалась.

— Так значит, мелкий сучонок убил сынулю судьи? Пожалуй, поговорю со Скриповым. Думаю, у нас есть общие интересы.

Отбросив пышную копну волос назад, Зинаида Парфирьевна отправилась вызывать такси. Ведь судей в баронстве было не много, а Скрипов — так и вовсе один-единственный.

Меня заселили в общежитие под номером семь. Шестой этаж, пятая комната. Комната на четверых человек. Углов остановился у двери и протянул мне ключ.

— Вот здесь ты и будешь жить следующие шесть лет. Не сказать, что условия восхитительные, но всяко лучше, чем в Тагиле. — Куратор улыбнулся и подтолкнул меня к двери. — Ну что? Иди, знакомься с ребятами. Кстати, в комнате есть шкаф, откроешь его ключом, что я дал. Там будет матрас и постельные принадлежности. Одним словом, разберёшься.

Я сразу же понял, что знакомство будет чертовски приятным. Ведь из-за двери раздавались громкие крики. Ну что? Посмотрим, что за соседи мне достались? Я толкнул дверь и увидел занятную картину. Огромный боров, которому на вид было лет пятнадцать, держал за шкирку худощавого паренька. Худой был на голову выше своего обидчика, но при этом испуганно на него посматривал и попискивал.

Комната была худо-бедно обставлена. Два шкафа, две двухъярусных кровати и ученический стол. Один-единственный стол. Впрочем, стул тоже был один, на нём висели массивные вещи толстяка. На верхней койке, стоящей справа, лежал парень со смеющимися глазами. Он закинул ногу на ногу и делал вид, что перепалка, разгорающаяся внизу, его вообще никак не касается.

— Сан Саныч, э-э-это не я. Клянусь тебе! — выпалил худой.

— Что значит, не ты⁈ — выпалил хряк. — Когда я уходил, кровать была сухой, а теперь мокрая и воняет! Мы с Макаром только пришли! А ты уже был в комнате, понимаешь, к чему я клоню?

— Всё так. Уходили — было сухо. Вернулись — мокро, — отозвался весельчак со второго яруса. — Воняет так, будто ты обоссал койку Саныча. Какое неуважение.

Услышав это, толстяк замахнулся, чтобы расквасить нос худому, а я заметил, что весельчак, которого звали Макар, пялится в потолок и улыбается. Готов спорить, что это он всё и подстроил. Уж больно пакостливая морда у парня. При этом парень выглядит самым младшим в этой комнате. Я бы сказал, что ему лет девять, максимум десять. А вот дылда — ровесник хряка. Заметив меня краем глаза, толстяк расплылся в улыбке.

— Повезло тебе, Шпала. Походу, у нас новый жилец. — Сан Саныч толкнул длинного так, что тот врезался спиной в стену, а после повернулся ко мне. — Ну что, щегол? Заходи.

— Ага. И вам не хворать, — ответил я, осматривая апартаменты.

Лучшие места были на втором этаже, там, где лежал Макар. Рядом створка вентиляции и крошечное окошко под потолком, в которое можно что-то рассмотреть лишь лёжа на втором ярусе. Правда все верхние места оказались заняты. Одно Макаром, второе Сан Санычем.

Со второго постельного места как раз и капала желтоватая жидкость. А самое забавное — то, что пахнет-то облепихой. Не удивлюсь, если Макар просто плеснул облепихового морса на койку толстяка и теперь наслаждается спектаклем.

— Куда пялишься? Вошь малолетняя, — грубо прорычал кабан, видя, что я его игнорирую и даже взглядом не удостоил.

— Выбираю место поудобнее, — равнодушно ответил я, думая, как лучше поступить?

Сбросить Макара с его койки или же спустить с небес на землю кабана и забрать его место? Да, там мокрый матрас, но Углов говорил, что в шкафу я найду новый. Личный и даже сухой. Хммм… Ссориться с хитрющим Макаром желания не было, тем более, он не проявлял агрессии.

А вот унизить кабана сами боги велели. Почему? Да потому, что если я этого не сделаю сейчас, то по всей академии разлетится слух о том, что новенький оказался нюней. А значит, и цепляться ко мне будет каждый доходяга, решивший повысить самооценку за мой счёт.

— Давай, я тебе кое-что объясню, — мерзко улыбнувшись, сказал Сан Саныч и навис надо мной. Он был выше меня сантиметров на тридцать, да и весил минимум килограммов на двадцать больше. Здоровый, зараза. — У нас тут дедовщина. А значит, будешь спать там, где я тебе скажу. Усёк?

— Ага. Объяснил вполне доходчиво, — кивнул я.

— Вот и молодец, — самодовольно заявил кабан и протянул мне руку. — Меня Сан Саныч зовут. Я старший в этой комнате. А ты…? — замялся он и вопросительно уставился на меня.

— Михаил, — представился я и пожал протянутую руку.

Саныч меня не удивил. Он тут же попытался продемонстрировать своё превосходство, сдавив мою ладонь. Хватка у него и правда была крепкой, но не потому, что парень был силён, а потому, что без меры влил в кисть ману. Я активировал доминанту «Всевидящее око» и увидел, как рука Саныча сияет ярко-голубым светом.

При этом структура маны неоднородная. Некоторые мышечные волокна перенасыщены маной, другие, наоборот, обделены. Попробуй он ударить меня — и неминуемо травмирует руку. Правда лишь в том случае, если я наброшу защитный покров или используя магический барьер. А вот обычному человеку Саныч запросто сломает кости, даже не поняв, что он контролирует ману, как идиот.

— Михан, значит, — покровительственным тоном сказал толстяк и кивнул в сторону шкафа. — Ну, топай за чистым постельным. Мне новое постелишь, а сам на мокром поспишь.

Всё это время Шпала стоял, прижавшись к стене, и только сейчас улыбнулся. Видать, был рад тому, что в общаге появилась новая жертва нападок. Увы, никто в этой комнате ещё не понимал, что жертва здесь не я. По каналам заструилась кристально чистая мана и устремилась в ладонь, заставив воздух рядом с кожей искриться от мороза.

— А-а-а! — Саныч вскрикнул не столько от боли, сколько от неожиданности, правда от боли он заорал секундой позднее. Я пнул его в берцовую кость, а после резко вывернул руку, заставив встать на колено. — Ты чё делаешь, падла? Я же тебя… — угрозы застыли у Саныча в глотке, причём это произошло в прямом смысле.

Свободной рукой, я схватил его за сальный кадык, направив в него немного ледяной энергии.

— Наконец-то ты заткнулся, — на моём лице появилась хищная улыбка. От такой улыбки Шпала вздрогнул, а Макар свесился с койки и с интересом уставился на происходящее. Я приблизился к уху Саныча и прошептал. — Давай, я расскажу тебе, как мы будем жить дальше.

Глава 17

Знаете, соседи мне достались замечательные! Жиртрест по имени Сан Саныч оказался отпрыском моего дорогого папаши. Спросите, почему тогда у парня отчество Саныч, а не Константиныч? Да всё просто. Его мамаша легла под барона, когда работала на кухне Архаровского поместья, вот и весь сказ.

Отец Саныча — гвардеец, и решил не распространяться о том, что сын не от него. Но все всё узнали, ведь мать Саныча не умела держать язык за зубами и растрепала буквально каждому в баронстве, что скоро станет женой Архарова, и её жизнь круто изменится! Её жизнь и правда изменилась. Только в худшую сторону.

Гвардеец вернулся с очередной войны и прибил её в порыве гнева. В наказание отца Саныча отправили осваивать аномалию, где он и сгинул, а толстяк загремел в пансионат. Забавно, но парень уверен, что его ждёт великая судьба. Весь в мать. Кстати, пухлому двенадцать лет и он выпускается в этом году.