Практика и теория жертвоприношений (СИ) - Романова Галина Львовна. Страница 15

Ладно,  что-нибудь придумаю.  А,  чтобы думалось быстрей и лучше,  схожу-ка на охоту.  Поймаю кого-нибудь,  глядишь,  на сытый желудок какая-нибудь идея в голову и придет.  А то с утра не евши!

Нет,  конечно,  моя подопечная меня бы накормила,  но при этом ещё и заперла,  лишив свободы.  А я – существо вольное.  Мы,  коты,  не терпим,  когда нас ущемляют в наших правах жить так,  как хочется.  Мне нужна свобода перемещений.  И вообще,  ограничения – это не для меня.

Все,  пошел на охоту».

Место для лагеря было выбрано прекрасное – на берегу реки,  примерно на равном расстоянии от дороги и кладбища,  в центре которого красовалась часовня Смерти,  непременный атрибут каждого приличного массового захоронения.  По словам магистра Вагнера,  в Старграде-на-Одере было всего два некроманта – собственно городской и его помощник,  в обязанности которого входило объезжать близлежащие деревни.  Где отпеть подозрительного покойника,  где провести обряд очищения,  где нейтрализовать нежить.  Весенний пик активности упырей и нежити уже миновал,  наступила относительно тихая летняя пора, и городской некромант с удовольствием уделит студентам пару часов в день.

Первая встреча должна была состояться сегодня вечером,  сразу после того,  как колокол в часовне возвестит о начале вечернего молебна.  Услышав этот сигнал,  ребята должны будут явиться на кладбище и ждать начальство у входа в часовню.

Пока им предстояло разбить на берегу лагерь – поставить три палатки,  оборудовать кострище,  наведаться в ближайшую рощу за хворостом и узнать,  где можно запастись дровами и у кого достать продукты.

Однако легко сказать – «обустройте лагерь»! Пока над душой стоял Виктор Вагнер,  студенты действительно целеустремленно вбивали колышки,  натягивали палатки и перетаскивали с места на место вещмешки.  Но стоило ему,  кивнув,  отправиться в сторону часовни,  как все дружно побросали работу.

- Благодать-то какая! – Альфред стащил рубашку через голову и раскинул руки,  подставляя тело солнцу.  - Лето! Солнце! Речка! Айда купаться,  народ?

- Как тебе не стыдно? – сердито отвернулась Лилька.  - Оденься немедленно.

- А что не так? - искренне удивился парень.

- Здесь девушки! Я здесь и… и вон она!

Парни мигом оглянулись в ту сторону,  куда указывала Лилька, и Альфред,  застеснявшись,  кинулся хватать рубашку,  стараясь прикрыть торс.  Шагах в сорока действительно стояла незнакомая темноволосая девушка с корзинкой и,  склонив голову набок,  рассматривала студентов.

- Вы это… ну… это я… - забормотал Альфред,  путаясь в рукавах рубашки.  – Я не думал,  что… просто,  ну… тут это… Извините!

- Ничего-ничего,  - незнакомка сделала несколько шагов навстречу.  – Я никому не скажу.

Студенты немедленно принялись озираться по сторонам,  словно за каждым кустом уже сидел местный блюститель нравственности.

- У вас…э-э… тоже не принято ходить голыми? - Αльфред натянул рубашку.

- По улицам – нет.  Но здесь не улица.

- Я знаю.  И я подумал,  что… Α купаться?

- Лучше вечером,  – улыбнулась незнакомка.  - После того,  как закончится вечерняя служба и разойдутся прихожане.  А то с холма вас прекрасно видно.  А у некоторых очень зоркие глаза…

- И они видят то,  что не замечают все остальные,  - понимающе кивнул Альфред.

- Я действительно проходила тут случайно.  Просто мы живем вон в тех домах,  - девушка показала рукой на несколько домиков,  стоявших поодаль от дороги,  - а на окраине кладбище растут целебные травы, и я иногда собираю их для отца.

- Твой отец – знахарь?

- Можно сказать и так,  – кивнула девушка,  перехватывая корзину.  В ней действительно пучками лежали кое-какие растения.  – Меня зовут Оной.

- Она,  - повторил Альфред.  - Необычное имя.  Редкое.

- Мы приезжие.  Отцу… нам пришлось сюда переехать.  Я была тогда совсем маленькой.  Мои сестра и братья родились не здесь.

- У вас большая семья?

- Нет.  Мама,  папа,  один брат и я.  Остальные умерли.  От простуды.

- И твой отец их не вылечил?

Она пожала плечами:

- Я не хочу об этом говорить.

- Понятно.  А мы издалека,  – поспешил сменить тему парень.  - Меня зовут Альфред,  Αльфред Земниц.  Это мои друзья – Вальтер,  Лилия,  Гжесь и Янко.  Мы сюда на практику приехали.

- Вы учитесь? – вот теперь глаза Оны горели неподдельным огнем.

- Да.  Мы – студенты Университета некромагии.  И сами будущие некроманты.  Здесь у нас практика.

- Как интересно,  – девушка подошла еще немножко,  - и что вы изучаете?

- Да так,  всякое-разное.  Пентаграммы,  вызовы духов,  упырей,  потом ещё теорию жертвоприношений и вообще… ну,  в двух словах не опишешь.

- И здесь вы будете… жертвы приносить? - Она быстро бросила взгляд по сторонам,  словно прикидывала,  куда бежать.

- Нет… наверное,  - рассмеялся Альфред.  – Мы сами еще не знаем.  Вот придет наш куратор,  он нам темы скажет.  Мы их и будем разрабатывать.  У нас куратор – магистр Виктор Ва…й!

Он осекся,  когда Вальтер тихо,  но твердо наступил ему на ногу.

- Когда наш куратор придет,  вы сами сможете с ним побеседовать,  Она,  - промолвил Вальтер.  - Если хотите,  подождите его здесь.

Но девушка почему-то попятилась.

- Мне травы отнести надо,  - сказала она.  - Отец будет сердиться.  Они на такой жаре могут завянуть,  а ему надо срочно.  Я потом приду.  Попозже.  Хорошо?

- Всегда рады,  - заулыбался Вальтер.

Она обошла его по дуге и,  уже уходя,  окликнула Лильку:

- Э-э… как тебя… Лилия? А ты не могла бы…

- Нет,  – вместо девушки откликнулся Вальтер.  - Не могла.  Мы устали с дороги,  есть хотим,  а Лилия у нас отвечает за обеды и ужины.

- Я? - изумилась та.

- Ты,  – Вальтер подтолкнул ее поближе к тому месту,  где наметили кострище.  – Больше некому.

Она отступилa.

- Какая муха тебя укусила,  Вальтер? - едва девушка отошла настолько,  что не могла услышать разговора,  накинулись все на юношу.  - Чего ты с нею так обошелся?

- Она мне не нравится,  - пожал плечами тот.  – Какая-то странная…

- Приезжая,  сама же сказала,  – Αльфред посмотрел девушке вслед.  – И фигурка ничего.

- Вот именно,  что ничего.  Мы ничего про нее не знаем.  Мы вообще ничего про здешние обычаи не знаем и про здешнюю жизнь тоже.  И,  пока не узнаем,  лучше держать ухо востро и поменьше болтать,  зато побольше смотреть и слушать! И потом,  мы же тут всего на две седмицы,  а ты уже на нею ухлестывать начал.  А как же Виктория? Прошла любовь? С глаз долой – из сердца вон?

- Да что ты понимаешь? Виктория – она… как бы тебе сказать… Она мой идеал,  а идеал должен быть недостижим,  как мечта,  иначе не для чего станет жить.  Но на пути к идеалу возможны всякие… остановки.

- Если ты способен свернуть с пути к идеалу,  значит,  ты выбрал неверный путь,  - парировал Вальтер.

- Ну,  не все же такие правильные,  как ты! – пожал плечами Альфред.

Вальтер не стал вступать в перепалку – в конце концов,  Альфред его друг,  а друзей надо принимать такими,  какие они есть.  В конце концов,  сам выбирал,  никто не навязывался! Οн снова принялся за обустройство лагеря,  и ребята мало-помалу включились в работу,  лишь время от времени перебрасываясь замечаниями.

Только Лилька осталась сидеть на своем вещмешке,  сложив руки на коленях,  не принимая участия в работе.  Пару раз ее окликнули,  но девушка осталась безучастной.

- Лилия,  ты чего? – насторожился Вальтер,  бросая работу.

- Ничего,  - ответила та.

- Что-нибудь случилось? - забеспокоился юноша.

- Нет.

- А может, ты из-за этой Оны так переживаешь? Знаешь,  эта девушка и мне показалась подозрительной.  Какая-то она…

- Да при чем тут это! – досадливо отмахнулась Лилька.

- Тогда в чем причина? – бросив работу,  Вальтер присел рядом,  заглядывая подруге в глаза.  - Ты какая-то не такая… Может,  лекарство дать? Матушка Кромби говорила,  что…