Практика и теория жертвоприношений (СИ) - Романова Галина Львовна. Страница 52
- Вечером? – Вальтер бросил взгляд в сторону окна. Там стояли сизые сумерки. - Сколько же я проспал?
- Пор-рядочно. Но теперь пор-ра вставать. И звать остальных.
- Звать? – переспросил юноша.
Вместо ответа кот задрал морду и так гнусаво взвыл, что Вальтер поспешил заткнуть уши пальцами – и тут же вскрикнул от боли, потому что пальцы были те самые, пострадавшие. Но его крик потонул в бешеном топоте ног и задорных криках, раздавшихся с первого этажа.
Они ворвались в комнату толпой, едва не своротив перила лестницы, и накинулись на юношу вчетвером, опрокинув на спину. Вальтер еще раз вскрикнул от боли, опять в многострадальной спине, и опять его крик никто не услышал. Трое парней и девушка орали во весь голос, хлопали его по плечам, трясли за руки, целовали и обнимали, не обращая внимания на его самочувствие.
- Ура. Нашелся! Ура! Вернулся! – только и слышалось среди общего ликования.
- Пустите! Бес! Да пустите же! Больно!
Собрав силы, Вальтер отпихнул-таки приятелей, отползая подальше и прижимая руки к груди.
- Ты чего?
- Больно! Спина, – объяснил тот. - Меня, между прочим, пороли.
При воспоминании о том унижении, которое ему пришлось испытать, на глаза навернулись злые слезы.
- Бедненький, – вздохнула Лилька. - Но главное, что ты нашелся. И…
- Мурр-р-р…
- Левушка!
Забыв про приятеля, девушка кинулась обнимать и целовать кота, тормошить его, гладить, причитать и захлебываться от восторга, как будто ни не виделись несколько дней, а не четверть часа. Кот не оставался в долгу, мурчал на всю башню и в кои-то веки раз позволял чесать себя за ухом и трепать загривок. А на возгласы: «А похудел-то как, бедненький!» - вовсе попробовал упасть в обморок, что только усилило приступы любви к нему хозяйки.
Вальтер невольно вздохнул, глядя на эту сцену. С одной стороны, он радовался за подругу, что все хорошо закончилось, и она со своим Покровителем снова вместе, а с другой… Он ведь тоже ее любит, но тем не менее девушка с такой легкостью от него отвернулась. М-да, многое меняется в мире, и только переменчивое женское сердце остается навеки непостоянным.
Друзья не дали ему долго вздыхать.
- Что, так больно? - мягкосердечный Янко осторожно коснулся рукой его плеча.
- Ну, не так, чтобы очень… терпимо, я бы сказал, но визит к целителю был бы кстати.
- Сволочи, - категорично высказался Альфред. – Ух, я бы их…
- Что? Заколдовал? Понос наслал?
- Проклял.
Вальтер отмахнулся от кровожадных мыслей друга. Да, ему тоже хотелось, чтобы кое-кто получил по заслугам, но, если разобраться, пострадать должен не палач и его помощники – они просто делали свою работу, за которую им деньги платят! – а именно те, кто их этой работой обеспечил. А именно мэтр Горяка и его сообщники. Χотя, если верить словам Οны, ее отец-палач тоже союзник Горяки…
- Я бы тоже, - уклончиво ответил он. – Но потом. Сейчас у нас другие заботы.
- Какие?
- Как жить дальше.
Студенты переглянулись, задумавшись. Да, их положение было тяжелым. Они, по сути дела, сбежали – от городских властей, с практики, из города. На них могут начать охоту – в первую очередь за то, что удрали из-под ареста, таким образом, косвенно признавшись в своей вине. А уж что мэтр Горяка пылает жаждой мести, и говорить не приходится.
- Ну, и с чего начнем?
Все пятеро расселись на той самой кровати, где только что спал Вальтер. Лилька забралась на нее с ногами, двумя руками обнимая и прижимая к себе Левиафана. Кот свернулся калачиком у нее на коленях, всем своим видом выражая готовность уcтупить пальму первенства людям. Мол, я маленький слабый котеночек, а вы такие большие и сильные – вам и думать, как жить дальше. К слову сказать, Лилька посматривала на парней с тем же выражением – мол, вы мужчины, вам и решать, как защитить слабых женщин и детей. И пускай она будущий некромант, но все-таки в первую очередь женщина! Ценный ресурс, так сказать!
Парни помолчали, прикидывая варианты.
- Здесь оставаться нельзя, - категорично высказался Альфред.
- Почему? – пожал плечами Гжесь. - Тут удобно и…
- Да не про башню речь, - отмахнулся Αльфред. – Здесь действительно можно какое-то время сидеть, но именно сидеть. В осаде, затаившись и не высовывая носа наружу. Но сколько мы так просидим? День, два, ну три. А потом? Нас обнаружат и выкурят отсюда, как пить дать.
- Кто?
- «Смертники» во главе с Γорякой. Плюс городская стража.
- Α охранные чары?
- А у тебя есть силы их поддерживать? Охранные амулеты работают в прерывном режиме работы. Их надо время от времени отключать, иначе они быстро перегорают. А чем их подпитывать? Своими силами? А их откуда брать?
- Он прав, - кивнул Янко. - Нам самим надо восстанавливаться. Пусть «смертники» не бог весть, какие вояки, но мэтр Горяка…
- Горяка и его союзники, – поддакнул Вальтер. - В суде принимал участие приезжий некромант. Так сказать, независимый наблюдатель. Некий мэтр Эмер. Так вот, мне показалось, что он посматривал на меня с подозрением, как будто заранее был согласен с Γорякой.
- Независимый наблюдатель оказался на самом деле зависимым? - переспроcил Альфред.
- Вроде того. Да ещё и сам палач кое-что смыслит в колдовстве. Совсем чуть-чуть, но…
- Что? Палач – колдун?
- Э-э…
Вальтер открыл и закрыл рот. До него только что начала доходить ситуация.
С тех пор, как был основан Колледж некромагии, то есть, более трехсот лет тому назад, все колдуны, маги, чародеи, ведьмаки и ведуны поделились на две неравные категории. Официально признавались лишь те, кто заканчивал этот Колледж и получали соответствующий документ. Самоучки без диплома приравнивались к преступникам. Именно на них вела охоту Инквизиция, а также на тех выпускников, кто нарушал законы. Поначалу диплом стоил дорого, экзамены тоже были платными, так что молодые люди, обладающие колдовским даром, не всегда могли позволить себе купить нужную бумагу. Они учились тайком, часто друг у дружки… и один за другим попадали в застенки Инквизиции, а потом – на костер. Постепенно таких самоучек ликвидировали. Сейчас практически все, у кого есть в наличии необычные способности, могут их развить и получить диплом. Плата тоже существенно понизилась, а когда Колледж некромагии стал институтом, стала настолько мизерной, что вступительный взнос мог позволить себе любой, у кого есть хоть немного денег. В самом крайнем случае, можно было взять кредит. Однако проблема самоучек кое-где еще существовала, и в Старгороде было наглядное тому подтверждение – городской палач, который вообще не имел права получать высшее образование. И, если мэтр Горяка собирался его обучать, то он становился нарушителем закона. И, конечно, он будет до конца преследовать тех, кто может выдать его властям, рассказав о преступлении.
- Мы попали, – резюмировал Гжесь. – Нас тут живьем съедят!
- Ой, - пискнула Лилька.
- Вот и надо быстренько отсюда сматываться! – высказался Альфред.
- Куда?
- Как – «куда»? Домой!
- В Зверин?
- Нет, по домам. Забиться в норки и дрожать от страха! Конечно, в Зверин! В универе должны узнать, что тут творится!
- Я – за! – Вальтер поднял руку. - Только там нас могут защитить.
- И я, – Альфред придвинулся ближе к другу. - Кто с нами?
Янко просто кивнул.
- А дойдем? - засомневался Гжесь. - Все-таки это не пара верст! Нас зачарованные кони несколько часов везли. А пешком дня два-три выйдет! Может, переждать?
- Чего?
- Ну, пока магистр Вагнер приедет. Он же должен на неделе явиться. В шесток. Сколько до него ждать?
- Шесток – это завтра, - подала голос Лилька. – То есть…
Все посмотрели на окна. Снаружи вечерело. Еще немного – и опустится ночная тьма. Самое рабочее время для некромантов.