Практика и теория жертвоприношений (СИ) - Романова Галина Львовна. Страница 72
- Да. Срок ее вышел.
- Нет! – он схватился за голову. - Бабушка, я ведь будущий некромант. Я должен был почувствовать… И магистр Вагнер меня ведь отговаривал! Он пытался меня остановить тогда… Я не слушал. Я… мне было все равно. Εсли это правда… что же я наделал?
В домишке повисло молчание. Ведьма продолжала сучить нитку.
- Что мне теперь делать, бабушка? – голос Вальтера дрогнул. Юноша смотрел на свои руки так, словно они были по локоть обагрены кровью его родных.
- Вот уж, чего не знаю, того не знаю, – со вздохом отозвалась ведьма. - Смерть – могущественная богиня. Даже Лад, хоть и говорят, что любовь все способна преодолеть, порой отступает перед нею. А ты с самой Смертью, выходит, спорить решился…
- Но я будущий некромант! Это моя работа… будет, когда получу диплом и гильдейский знак.
- Со Смертью спорить – работа целителей. А некроманты у нее в слугах и помощниках отродясь ходили. А скажи, милый мой, что бывает, когда слуга на господина своего восстает?
- Э-э, – ему пришлось вспомнить родительский дом и отношение с прислугой собственных родителей, - если один слуга…м-м… восстает, его увольняют, а если несколько, то… бунт?
- Вот ты сам на свой вопрос и ответил, – на Вальтера, словно нож, нацелилось веретено. - Кто ты – недостойный прислужник, которого могут места лишить за непослушание и нерадивость или бунтарь, готовый на все, лишь бы по его желанию сталось?
Вальтер сидел, как пришибленный, уронив голову на руки. Ведьма снова взялась за веретено, предоставляя юноше самому искать выход.
- Я, - наконец, нарушил он молчание, - не знаю. Я хотел быть некромантом, но…
- Хотел быть – будь! – сказала, как отрезала ведьма. - Никто за тебя твой путь не пройдет и дела твои за тебя не переделает.
- Это я уже понял, но… как мне теперь поступить с Лилией?
- Сердце свое слушай. Оно подскажет. Только и разум свое твердить будет, так ты одно с другим не перепутай в нужный момент и знай, что голова с сердцем не всегда заодно бывают.
- Я… люблю Лилию Зябликову, – промолвил юноша. – Все равно люблю. Я… душу ей свою готов отдать!
- Вот и люби. Α что до души…смотри, как дело повернется. Душа – она ведь не просто так человеку дается. И если кого-то души лишить, а жизни оставить…знаешь, иные вещь много лет так живут, и ничего!
- Как – «ничего»? - Вальтер невольно оглянулся на дверь. – То есть, вы, бабушка, считаете, что Лилия может и дальше жить вот так… И что с нею все будет в порядке? Что же мне тогда делать?
- Делай, что хочешь, - отрезала ведьма таким тоном, что любому стало бы ясно – ей надоел этот разговор, она сказала все, что нужно и дальше ее собеседнику придется думать своей головой.
Ребята тем временем нежились на солнышке, выбрав для этого небольшой пятачок между елями, может быть, единственный на всю округу. Тут в изобилии рос копытень, кислица, рябчик. Тянулась к солнышку бледная, словно истощенная, трава, попадался очиток и мох. Янко не терял времени, торопливо набирая того, другого и третьего.
- И не надоело тебе? - Αльфред бросил на него косой взгляд. - Все ползаешь и ползаешь… ботаник! В алхимики тебе идти было надо! Или целители. Οни вечно с травками-муравками возятся.
- А что, некроманту уже и в растениях разбираться нельзя? Ты знаешь, например, магические свойства петрушки?
- Ну, водяниц и прочую нечисть они приманивать могут. Α еще в супчик для вкуса и аромата ее хорошо добавлять.
- Верно. А полынь?
- Наоборот, отпугивает… Да понял я, понял! Просто ты уже столько всякой всячины набрал, что неизвестно, как тащить будешь! До Зверина топать и топать. А если ты через каждую сажень начнешь траву рвать, мы до осени не вернемся.
- Ну, собираю я не все травы, а только те, которые нам могут пригодиться. Коренья там на привале запечь или взвар ягодный сварить. А во-вторых, у нас есть, кому носильщиком работать, - парень указал на торчащего под ближайшей елью лича.
- Думаешь, Лилька тебе позволит?
- А куда она денется? Мы же одна команда!
Парни посмотрели на девушку. Лилька сидела под елочкой, чинно сложив руки на коленях. Левиафана поблизости не было, но что-то подозрительно шуршало в кроне дерева.
- Эй, Лилька, можно тебя на минутку?
- Зачем? – откликнулась она, не двигаясь с места.
- Есть дело, - подмигнул Альфред. – Не дашь нам своего Малыша попользоваться?
- Зачем вам мой Малыш? - девушка покосилась на лича, который столбом застыл рядом.
- Поносить.
- В смысле?
- Ну, пусть он гербарий, который Янко тут насобирал, тащит? - Альфред слегка подтолкнул в сторону девушки туго набитый вещмешок. - Ему все равно, а нам польза.
Ответить она не успела – с трудом отодвинув дверь, из домика выбрались ведьма и Вальтер. Юноша смотрел перед собой остановившимся взором, и выражение его лица было таким, словно он только что узнал о смерти всех своих родственников. Парни с тревогой бросились к другу, затормошили, задергали:
- Что? Что случилось? Чего эта ведьма тебе наговорила?
Юноша не отвечал, только мотал головой и посматривал в сторону Лильки. Но та не спешила подходить. А чего волноваться? Жив-здоров, остальное приложится.
- Ты чего с ним сделала? - накинулся Альфред на ведьму. - Признавайся!
- Ничего, – отрезала та. – А будешь на старую женщину нападать, так и проклясть могу. Тебя и весь твой род до седьмого колена!
- А вы не боитесь, что мы вызовем Инквизицию? – парень до сих пор, кажется, не мог простить ведьме то, как она с ним обошлась.
- И что они, по-твоему, мне сделают, внучок? - усмехнулась та. - Заставят заплатить штраф за то, что ни разу не платила в казну налоги? Так мне откупаться нечем. Они даже этот домишко не смогут забрать в счет уплаты долга… Арестовать и судить? Приговорить к костру? Можно подумать, я так этого боюсь! Знаешь, как я стара? В этом лесу я живу уже скоро шестьдесят шесть лет. Мне было чуть за двадцать, когда мне пришлось покинуть родные места. Сколько я бродила по городам и весям – сама уже не помню. Может, три года, а может и все пять. И не думай, внучок, что меня отовсюду гнали. В иных местах наоборот, просили задержаться… В Мокрых Жабках, например. Только меня подальше от людей тянуло. А сюда я пробрела, сама не знаю, как. Устала тогда – сил нет. решила в ручье водички попить. Руки в воду опустила – и тут на меня как благословение богов снизошло. Сразу поняла, кто я, зачем и для чего живу. Нашла вот себе пещерку поблизости, обиходила кое-как. Стала жить. И хорошо живу. А смерть придет – и ее встречу. Мне с богиней ссориться и спорить не с руки. Не для того родилась!
При этом ведьма покосилась на Вальтера, и юноша потупился, приняв ее слова на свой счет.
- Она права, - пробормотал он. - Нам… пора уходить.
- Как? Просто так?
- Просто так. Неужели вы ничего не поняли? – юноша чуть-чуть повысил голос. - У нас… другие дела есть.
- Ага. А за десяток яиц и горсточку медяков пусть эти cеляне сами с ведьмами сражаются, – неожиданно встал на его сторону Гжесь. – Мы некроманты, а не народные мстители. Во!
- Пошли уже, – подала голос Лилька и встала, отряхиваясь от еловых иголок. - Мне в этом лесу до смерти надоело…
Вальтера передернуло при этих словах. Они так живо напомнили ему о том, что он только что услышал в домике ведьмы…
- Ага, пойдем, - продолжал упираться Альфред. – А селяне?
- А вы другой дорогой идите, - предложила ведьма. – Вы ведь не здешние?
- Нет. Нам в Коростень надо, а оттуда – в столицу.
- Тем лучше, - старуха улыбнулась, обнажив все свои четыре зуба. - Я вам дорожку подскажу.
Она нырнула в избушку, повозилась там немного и скоро вернулась, держа в руках клубок серой лохматой пряжи. Пошептала над ним, водя ладонью, и кинула на траву.