Почти идеальная жизнь - Дентон Лорен К.. Страница 74

Эди бросилась к кровати. Ее руки зависли над Томасом, наконец опустившись ему на грудь. Она повернула голову к Райли:

– Бога ради, Райли?

– Мам, это не… – начала Эйвери, но Эди подняла руку.

– Нас не было едва ли час. Как ты могла такое допустить?

– Эди, – тихо вымолвил Мак, но она не услышала его, а Райли моментально перешла к обороне:

– Я не просилась быть вашей нянькой. Вы назначили меня главной, и он упал, но я не виновата. Я не знала, что он полез на дерево.

– На дерево? – удивился Мак. – На магнолию?

Томас уже несколько лет не лазил на это дерево.

– Да, ваша глупая кошка застряла на верхушке. – Райли шмыгнула носом, и ее глаза наполнились слезами. – Я не виновата. Но я позаботилась об этом.

– Она права. – Эйвери вытерла свои слезы. – Вы бы ее видели. Она обежала весь дом в поисках твоих ключей, мам. Она сказала мне, что именно делать, чтобы не давать ему уснуть на случай, если это сотрясение мозга. Она нашла ключи, и мы хотели отвезти его сюда, но она испугалась…

– Я не испугалась, – перебила Райли. – Но он начал бредить, потом засыпать. К тому же его плечо уже начало опухать, и я не хотела слишком много двигать его на случай, если оно сломано. Поэтому я вызвала «Скорую», и они привезли его. Только одна из нас могла поехать сзади, так что я взяла вашу машину. – Она кивнула в сторону Эди.

– Она поцеловала мою голову. – Хриплые слова Томаса стали самым прекрасным, что слышал Мак в своей жизни. Он подошел к кровати и взял сына за руку. – Она поцеловала меня в лоб. Я мог бы обойтись и без этого.

Мак попытался засмеяться, но вышло задушенно. Он посмотрел на Эди, стараясь определить уровень оставшегося гнева, но тот испарился. Она поцеловала Томаса в щеку, потом вытерла собственные щеки пальцами и, пройдя через комнату, обняла Эйвери. Потом потянулась к Райли и притянула ее настолько близко, насколько позволял ее восьмимесячный живот.

– Прости, – прошептала Эди на ухо Райли. – Спасибо, что позаботилась о моем малыше.

Сначала Райли стояла неподвижно, но потом ее плечи опустились, и она одной рукой обняла Эди, а другой Эйвери.

«Спасибо. Спасибо. Спасибо».

Глава 42

Осень 2001 года

Эди не планировала видеться с Маком в день свадьбы, но перед самой церемонией разнервничалась. Они оставили прошлое позади, и все случилось именно так, как она всегда думала: в прошлом году они с Маком закончили колледж, он сделал предложение, и она ответила твердым согласием. Он поступил в медицинский, она начала работать в «Тик и твил», и они запланировали свадьбу.

Но теперь, когда этот день настал, что-то не давало ей покоя, и Эди не могла пойти к алтарю, не поговорив с Маком.

Когда она сообщила шаферу Мака – которым должен был быть Грэм, но стал кузен, – что ей надо с ним поговорить, все уперлись и напомнили ей о традиции. Она надавила на статус невесты и поинтересовалась, не будут ли они любезны прислать Мака в комнату невесты. Ее все равно предостерегали, и она смягчилась, сказав, что на самом деле ей не обязательно его видеть, но необходимо хотя бы поговорить.

Когда Мак постучал в дверь, Эди приоткрыла ее на несколько дюймов и протянула руку. Он взял ее за руку, и они крепко держали друг друга.

– Эди? – нервно рискнул он. – Что случилось?

– Не знаю. Мне просто надо с тобой поговорить. Услышать твой голос.

Он сжал ее пальцы.

– Я здесь. Я никуда не ухожу.

– Все будет хорошо, правда? То, что мы делаем. Это правильно?

– Правильно? Кто решает, правильно это или нет? Ты этого хочешь? Ты хочешь выйти за меня?

Она кивнула.

– Очень хочу. Наверное, я просто хочу убедиться, что ты действительно этого хочешь.

Их странное лето врозь было не так давно, и, хотя они вместе двигаются дальше, она до сих пор ощущала отголоски неуверенности. Говорящие ей, что Мак женится на ней, чтобы забыть что-то другое. Или, может быть, это она.

– Чего я действительно хочу? Эди, нет ничего, чего я хочу больше, чем жениться на тебе.

– Правда? – прошептала она.

– Правда. – Он замолчал. – Послушай, прошлым летом…

От этих слов у нее перехватило дыхание. Это крутилось у нее в голове весь день, но вот он готов озвучить, и вдруг это стало последним, о чем ей хотелось говорить. Они похоронили это лето, как будто оба в глубине души знали, что надо оставить все в прошлом. Что то, что осталось в прошлом, не сможет повлиять на их будущее.

Ее сердце заколотилось.

– Мы так близко подошли к тому, чтобы потерять друг друга, – сказал он. – Но я не отступлюсь. Хочу, чтобы ты это знала. Ты для меня та самая, Эди. Ты всегда была единственной.

Она любила Мака. Она так сильно его любила. Может, какая-то часть ее любила и Грэма тоже, но это ничего. Сердце – оно большое, широкое, высокое, глубокое, и оно может вместить многое. Лучшим, верным является то, что поднимается наверх, а Мак всегда был наверху, даже когда расстояние, и жизнь, и сложности заставили их потерять хватку друг друга.

– Я тоже не отступлюсь, – сказала она как никогда уверенно.

Прижавшись спинами с обеих сторон от двери, они обнажили свои души. Они пообещали любить и лелеять друг друга всегда, что бы ни случилось. Они произнесли собственные обеты, спонтанные и пылкие, и дали собственные обещания. Без пастора, без свидетелей, только их собственные юные, дико колотящиеся, открытые нараспашку сердца.

Перед тем как он вернулся к своим шаферу и друзьям, Эди произнесла его имя, потом выглянула за дверь. Он взял ее лицо в ладони, и их губы встретились, она даже не успела вздохнуть.

Глава 43

Наши дни

Она не понимала, что уснула на больничном кресле, пока не проснулась. Обвела палату взглядом, собираясь с мыслями, вспоминая все произошедшее несколько часов назад. Она не знала, что ее разбудило, пока не увидела, что Томас шевельнулся на кровати. Он не проснулся, но ерзал, чтобы ослабить давление на плечо, которое, как сказал им доктор, перенесло закрытый перелом, но это не был плохой перелом. Через мгновение он успокоился, повернув голову набок, копна темных кудрей беспечно упала ему на лоб. В другом конце комнаты Эйвери и Райли спали на маленькой кушетке, привалившись друг к другу. Мак сидел на кресле рядом с ней, но его глаза были открыты и направлены на нее.

– Я сказал тебе тем вечером на веранде, что ты можешь сделать выбор, что ты можешь решать, что хочешь делать, имея перед собой все факты. Ты открываешь собственную компанию, без Грэма, но что это значит для нас?

Она поставила локоть на подлокотник и подперла щеку ладонью.

– Когда я была дома у Грэма, он спросил, что мне нужно, отдельно от всего и всех других в моей жизни. Он сказал, что я хоть раз должна подумать о себе. – Лора Лу, Мак, Эйвери, Томас, Райли, родители – все они появились в ее мыслях. – И я попробовала. Я подумала о том, каким хочу видеть свое будущее. Относительно работы… – Она сглотнула. – И другого. Но поняла, что на самом деле не могу отделить себя от других. Я не могу думать о своей жизни в отрыве от тебя и детей. Вы моя жизнь, и разделение на отдельные звенья разрушит ее.

Клятвы, которые они дали друг другу у двери той комнаты невесты в день своей свадьбы, все еще звучали в ее мыслях. И она подумала о том, что сказал папа в пустом офисе позавчера.

За все сумасшедшие семнадцать лет брака – хаос и радость, печаль и любовь, смех и обыденность – она забыла о выборе. О том, что выбор не одноразовое действие. Что брак состоит из выбора того, за кого ты вышла замуж, снова и снова.

– Ты помнишь день нашей свадьбы? – спросила она. – Когда мы встретились в комнате невесты.

– Ты имеешь в виду в коридоре. Это ты была в комнате невесты. Я скрючился в коридоре.

– Точно.