Валет мечей - Лейбер Фриц Ройтер. Страница 73

В туннеле стало темно, хоть глаз выколи. Сиф уставилась на стену перед собой, и ей показалось, что она видит сквозь слой земли желтый фосфоресцирующий свет, как раз такой, каким светилась в ее сне маска Мышелова в подземном мире. Свет был очень тусклым, но все же он определенно был.

Уронив совок и вытащив из сумки руку, она запустила пальцы в песчаную стену перед собой на уровне лица. Свет не погас, а, напротив, сделался ярче. Черные овалы, служившие маске глазами, требовательно глядели на нее.

– Открой лампу, – еле выговорила она.

Рилл безмолвно повиновалась. Поток света вырвал из темноты фигуру Сиф, уставившуюся на стену перед собой. Рилл не удержалась и севшим от волнения голосом спросила:

– Ты думаешь…

– Скоро узнаем, – отвечала другая. Она вновь поднесла согнутую чашечкой ладонь к песчаной стене туннеля и принялась ощупывать ее на уровне своего подбородка, водя пальцами из стороны в сторону. Посыпались крупинки песка и комочки земли. Женщина повторила движение, и на этот раз ее рука замерла, погрузившись пальцами в песок.

Ее пальцы столкнулись и теперь потихоньку откапывали два твердых полукружья, между которыми была щель примерно в полдюйма шириной.

Смочив свои губы языком, она прижалась щекой к стенке туннеля и приложила губы к губам, обрамлявшим твердые полукружья в земле.

Сделав выдох, она провела мокрым кончиком языка по внутренней поверхности пересохших губ еще раз и только потом вдохнула.

Ее нос и рот немедленно наполнились характерным кисловатым привкусом, который был хорошо ей знаком после долгих упоительных ночей в объятиях Мышелова.

Осознав, что держит в своих ладонях его лицо, такое дорогое, лицо восставшего из могилы, которого она уж и не чаяла увидеть живым, она задрожала от волнения.

Она отняла свои губы от его рта, выдохнула, подошла к змее-вентиляции, прижала свое лицо к ее пасти и сделала глубокий вдох, после чего снова прижалась губами к его пересохшему рту и выдохнула, молясь, чтобы драгоценный воздух с поверхности земли не утратил своего целебного воздействия от соприкосновения с ее ртом.

– Дорогая, любимая, – услышала она его надтреснутый голос.

Она поняла, что смотрит прямо ему в глаза, но расстояние между их лицами было столь мало, что два глаза сливались у нее в один.

– Совиные глазки, – произнесла она, ни с того ни с сего вспомнив игривое название, данное ими этому феномену во время любовных игр. Однако, вспомнив, где находится, она сказала:

– Дорогая Рилл, наш капитан вернулся. Я держу его в своих объятиях и помогаю ему дышать. Обними меня сзади и отгреби землю, чтобы мы могли поскорее освободить его.

– Буду тебе очень признателен, Рилл, уверяю тебя, – произнес он тихо, но заметно увереннее, чем в первый раз.

Шлюха-ведьма повиновалась и принялась за работу, сначала осторожно, потом, поняв, какую толщу земли ей еще предстоит одолеть, смелее, так что земля посыпалась пластами. Она подобрала брошенный Сиф совок и действовала попеременно то им, то здоровой правой рукой, а то и совком и рукой сразу.

Тем временем Сиф продолжала очищать от грязи его лицо, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловать или вдохнуть немного воздуха ему в рот. Прежде всего она стремилась очистить его глаза и уши и подобраться к затылку, чтобы как можно скорее получить возможность обнять его как следует. – Мышелов произнес:

– Я закрою глаза, дорогая, пока ты не скажешь, что я снова могу открыть их, – и тут же, осмелев, попросил:

– А не могла бы ты пощедрее делиться со мной своей ароматной слюной, если, конечно, у тебя есть немного лишней. Мне уже два дня (а может, больше?) не доводилось освежаться чем-нибудь нежнее влаги, высосанной из камней. Или червей.

– Я могу с тобой поделиться, – простодушно предложила Рилл. – Последние два-три часа я беспрерывно жевала мяту, маленькие такие кусочки.

– Ты и в самом деле ведьма, дорогая Рилл, – сварливо заметила Сиф.

И тут, загородив склоненным торсом весь проход, за единой Рилл возник Скор и доложил Сиф, как старшей на раскопках:

– Госпожа, капитан вернулся из своей отлучки. Где он был, не знаю, может, и на небе. Он только что приехал сюда с госпожой Афрейт, Гейл и илтхмарской девчонкой.

Тут, когда глаза его привыкли к полумраку туннеля и он хорошо разглядел, что там происходит, и увидел лицо Мышелова, глядящее на него прямо из земляной стены, у него отнялся язык. (Позже он пытался описать увиденное Скаллику и Пшаури: «Она целовала его и ласкала, и знала она сама об этом или нет, но в ее поцелуях была магия. А ее сестра-ведьма творила такую же ворожбу над его ногами и нижней частью тела. Они вдвоем словно лепили его заново прямо из земли. Нашим капитанам очень повезло, что у них такие могущественные любовницы».) Сиф повернулась к нему и выпрямилась. Следом за ней от стенки тоннеля отделился, осыпая все песком и отряхиваясь, Мышелов.

– Мы здесь тоже без дела не сидели, как видишь, – ответила она ему довольно резко. – А теперь слушай, Скор. Возвращайся наверх и скажи капитану Фафхрду и госпоже Афрейт, что я хочу поговорить с ними здесь. Но смотри, не говори ни им, ни кому-либо другому о странном возвращении капитана Мышелова, иначе сюда тотчас сбежится толпа желающих поглазеть на воскресшего из мертвых.

– Это верно, – согласился с ней лысеющий гигант, изо всех сил стараясь скрыть изумление.

– Делай, что она говорит, Скор, – обратился к ней Мышелов. – В ее словах много мудрости.

– Сам можешь сюда не возвращаться, – продолжала Сиф. – Будешь старшим наверху, следи за порядком, да смотри, чтобы дракон продолжал дышать. – Кивком она указала на вентиляционную трубу, составленную из нескольких десятков змей. – Вот, возьми у меня кольцо да надень себе на палец. – С этими словами она протянула ему руку с кольцом Фафхрда. Он повиновался. Она, подумав, добавила:

– Девочки, Пальчики и Гейл, пусть тоже придут сюда. А не то, пока мы тут заняты, они опять набедокурят.

– Слушаюсь и повинуюсь. – Скор откланялся и заторопился назад.

– Гениальная мысль, дорогая, – заметил Мышелов, поворачиваясь к Сиф. – Набедокурят? Вполне возможно: оказывается, наша маленькая илтхмарская знакомая не кто иная, как наемный убийца, которую прислал наш старый заклятый враг Квармаль, вооружив ее убивающим наповал заклятием смерти, чтобы она отправила на тот свет своего отца Фафхрда; я выяснил все это не далее как сегодня утром, пока завтракал на пленэре у самого секретного логова Квармаля, наслаждаясь пещерной испариной, хлебом из червей-бурильщиков да поганковым вином.

– Так Пальчики – дочка Фафхрда? – переспросила Рилл. – Я так и подумала – волосы у них совершенно одинаковые. И в лице есть что-то общее. И ее хладнокровие тоже…

Мышелов выразительно кивнул:

– Хотя, надо отдать девочке должное, не думаю, чтобы она знала, что делает: Квармаль наверняка погрузил ее в транс, после которого она ничего не могла вспомнить. У Квармаля же я и узнал, как разрушить его чары, – подсмотрел, как он это делал, когда загипнотизировал свою дочь Иссу, чтобы та попыталась убить его же сына, Ингварля, – в целях обучения, конечно. Чтобы прервать действие заклятия, нужно всего-навсего трижды щелкнуть пальцами – но сделать это как можно громче. (Этот старикан превратил предательство и подозрительность в настоящую религию, говорю вам.) Если бы я не выведал у старого колдуна его маленький секрет и не щелкнул трижды как следует пальцами, Фафхрд был бы сейчас мертв, а прикончила бы его ничего не подозревающая родная дочь. Однако, судя по словам Скора, в данный момент он жив и здоров как бык.

– Ну-ну, – отреагировала Сиф, – мы, значит, и под землей нашли себе работу?

– Тебе и впрямь известно о темной стороне человеческой природы больше, чем любому мужчине, которого я когда-либо встречала. Да и женщине тоже, если уж на то пошло, – вставила Рилл.

Мышелов, словно извиняясь, пожал плечами. Этот жест заставил его впервые после освобождения из-под земли взглянуть на себя и свою одежду.