Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов (СИ) - Борчанинов Геннадий. Страница 37

Вниз бежать оказалось гораздо проще, чем подниматься наверх, гравитация сама помогала сделать новый шаг. Вот только Рите на её каблуках приходилось несладко.

— Погоди! — взмолилась она, и мы остановились на площадке между этажами.

Она расстегнула босоножки, взяла их в руку, оставаясь босиком. На холодном бетоне стоять было, наверное, очень неприятно, и мы немедленно побежали дальше, всё так же держась за руки.

Одну из камер я, по всей видимости, пропустил, и в какой-то момент снизу на лестнице тоже послышался топот десятков ног. Я заглянул вниз, перегнувшись через перила, дюжие мужчины в чёрном бежали наверх, рассчитывая взять нас тёпленькими. Точно как их коллеги, спускающиеся за нами с сорок второго этажа. Зажимали в тиски, с двух сторон.

Мы находились на двадцать пятом, и я дёрнул ручку двери, надеясь на чудо. Само собой, чуда не случилось. Протокол безопасности наверняка запер все этажи. Пришлось снова выносить дверь магией, чувствуя, как я растрачиваю магическую энергию на такие пустяки, как открывание дверей.

Двадцать пятый этаж оказался офисным. Здесь тоже включено было аварийное освещение, но я видел, как перепуганные клерки и секретарши сидят напротив мерцающих пузатых мониторов в своих тесных кабинках. Тут был настоящий лабиринт из офисных перегородок, занимающий весь этаж целиком, и мы с Ритой побежали наугад, надеясь добраться до лифта.

За нами следом на этаж вломились охранники, громко хлопнув дверью. Мы немного ускорились, но Рита всё равно отставала. Пришлось подхватить её на руки, девушка взвизгнула, обхватив меня за шею обеими руками и прижимаясь к моей груди. Офисные работники глядели на нас с интересом, женщины глядели на Риту с завистью. Я же мчался по хитросплетениям перегородок, каким-то чудом угадывая верный путь.

Я наконец выбежал к лифтам, сразу же нажал на кнопку вызова. Пан или пропал, если лифты обесточены, то я мы окажемся загнаны в угол. А я не любил оказываться в ловушке, особенно с девушкой на руках.

Кнопка, впрочем, засветилась, значит, лифты работают. Шансы есть. Я нетерпеливо приплясывал на месте, поглядывая то на лифт, то обратно на зал, по которому за нами бежали охранники. Один из лифтов приехал, распахнул двери. И оказался до отказа набит охраной в пластиковых шлемах и синих бронежилетах.

— Твою мать! — рявкнул я.

Они начали вываливаться один за другим с телескопическими дубинками в руках, в небольшом холле, отделяющем лифты от рабочих мест, сразу же стало тесно.

— Медленно опусти девушку на землю! — потребовал один из космонавтов.

Вот засада. Сзади, судя по грузному топоту, тоже приближались охранники. Я быстро огляделся по сторонам. Холл, лифты, кадка с фикусом, окна. Если бы не двадцать пятый этаж… Хотя…

— Рита, держись крепче! — сказал я, стискивая её изо всех сил и чувствуя, как она прижимается ещё сильнее к моей шее.

А затем я рванул к распахнутому окну под удивлённые взгляды охраны и офисных работяг. И вместе с Ритой сиганул из него без парашюта.

Под ухом у меня словно завыла сирена, Рита вопила изо всех сил, начиная едва ли не душить меня в своих объятиях. Несколько мгновений свободного падения показались вечностью, в которую мы чуть не отправились, если бы не моя магия. Порыв ветра подхватил нас обоих, уменьшая скорость, которую мы успели набрать. Убивает, впрочем, не скорость, а резкая остановка, и перед самым приземлением мы замедлились настолько, что сумели даже приземлиться на ноги, а не плашмя и не кубарем, как я изначально представлял.

— В-вань… Б-больше так не делай… — выдавила донельзя перепуганная Рита.

Своих объятий она не расцепила, даже когда мы твёрдо стояли на земле, а я для себя решил, что хватит с меня таких побегов. На негнущихся ногах побежал дальше, прочь от небоскрёба Чернышевых.

Одним врагом больше. Досадно, конечно. Из бывших друзей получаются самые худшие враги. Но я и правда не ожидал, что наследник княжеского рода, многомиллионного бизнеса, владелец заводов, газет и пароходов соблазнится на какие-то двадцать миллионов, обещанные графом Воронцовым. Хотя, возможно, он посчитал, что в этом конфликте победит граф, и решил заранее занять сторону победителя. Вот только он ошибся в своём прогнозе.

Уходить пришлось дворами и переулками, чернышевские бойцы хоть и не ожидали подобного манёвра с моей стороны, всё равно быстро сориентировались, отправляясь за мной в погоню. Как же, я вырубил их хозяина, выкрал задержанную, побил нескольких сотрудников. Жаль, вахтёр на первом этаже так и не получил по голове, вот его я побил бы с большим удовольствием.

Пробежали несколько кварталов, миновали парк, вышли на улицу Конфедерации. От погони вроде бы оторвались, поэтому я аккуратно поставил Риту на землю, чтобы не привлекать внимание, мы и так привлекали его слишком много.

— Дальше пешком, — тихо сказал я. — Делаем вид, будто просто гуляем.

Она застегнула босоножки, выпрямилась, поправила одежду, причёску, взяла меня под руку, и мы неторопливо пошли по тротуару вдоль старых особняков.

— Ох, и натерпелась я страху, — поёжилась Рита. — Думала, всё. Допрыгалась.

— Я тебя никому в обиду не дам, — сказал я.

Она вместо ответа дёрнула меня за руку, останавливая, и впилась губами в мои губы, нисколько не смущаясь других прохожих. Поцелуй вышел долгим и страстным.

— Ты точно не царевич? — улыбнулась она.

— Княжич. Бывший, — сказал я. — Но пока мне это ничего, кроме проблем, не принесло. Все эти аристо… Ненавижу.

Я сказал это в сердцах, не подумав, но затем поразмыслил над этим и понял, да. Я и в самом деле ненавижу всей душой эту прогнившую систему, разделяющую людей на низший и высший сорт, на аристо и пролов, на магов и неодарённых. Вот только даже с моими силами, превышающими возможности любого аристократа, я не в силах эту систему изменить. Пошатнуть, может быть. Свергнуть правящие кланы — возможно. Но против природы всё равно не попрёшь, и всеобщее равенство в таких условиях попросту невозможно.

— Я тоже их не люблю… Старалась вообще дел не иметь, — призналась Рита. — Но ты вроде ничего.

Я рассмеялся. Да, такое мнение я тоже частенько встречал. Думаю, будь я из простолюдинов, тоже старался бы как можно меньше контактировать с благородными. Меньше проблем в жизни будет. Я уже заметил, как моё появление в жизни Андрея или Риты приносило им больше вреда, чем пользы.

Мы прошлись по набережной, спустились вниз к пешеходной зоне. Словно бы и не было никакой погони, побега из допросной, прыжка с двадцать пятого этажа и всех прочих невзгод. Вокруг гуляли туристы с фотоаппаратами, компании школьников сидели на парапетах, периодически оглашая всю округу взрывами хохота, гуляли мамаши с колясками. И мы неторопливо фланировали вдоль берега, поглядывая на подвесной мост и противоположный берег Туры. Снова болтали обо всём подряд, держась за руки и позабыв обо всём.

Я рассказывал ей о своей юности, как меня отправляли по любым интернатам, школам, к любым тренерам и шарлатанам, подвергали опасности, лишь бы пробудить спящую во мне магию. Она удивлённо качала головой, явно впервые столкнувшись с истинными нравами аристо.

Рассказал о своём изгнании, о встрече с Петром Воронцовым. Умолчал только про самоубийство и ту неведомую сущность, вернувшую меня к жизни и наделившую магией. Но остальное рассказал без утайки, чувствуя, как банальная возможность выговориться, которой у меня не было очень давно, придаёт мне сил и спокойствия.

Рита тоже рассказала о себе подробнее, раз уж у нас выдался такой вечер откровений. Как она росла в маленькой деревне, мечтая вырваться оттуда любой ценой, как поступала в университет, как шла к своей мечте, журналистике. Теперь, конечно, из «Тюменского вестника» её выпрут с самыми отвратительными рекомендациями, но она старалась не унывать.

— Ты теперь со мной, — сказал я. — Всё будет хорошо.

— Я знаю, — улыбнулась она, прижимаясь ко мне покрепче.

Надо только уничтожить семейное гнёздышко графа Воронцова, сровнять с землёй небоскрёб Чернышева и навестить поместье Заславских. Я обещал, что вернусь туда, значит, я вернусь. И вот тогда всё будет хорошо. А пока всё идёт как-то не очень.