Старший дознаватель (СИ) - Путилов Роман Феликсович. Страница 14

Хорошо, что отдел дознания дежурит только до десяти часов вечера, оставляя свои, малозначительные преступления на дежурного участкового, иначе моя новая служба потеряла бы половину своей привлекательности — не люблю ночных знакомств с новыми людьми.

Убедившись, что сердечная начальница поставила меня дежурить трижды в неделю, видимо, я ей крупно задолжал, я двинулся в свой кабинет — нужно было сделать несколько срочных звонков.

Листая полученные дела, я упорно набирал телефонный номер Руслана — в настоящий момент мой бывший приятель был основным исполнителем моего главного проекта, но судебный исполнитель телефонную трубку не брал.

— Ты куда, Павел? — голос Ольги Борисовны прервал мой ускоренный шаг в сторону улицы.

— Так это… на обед, потом надо передопросить пару человек по новым материалам, что вы мне дали…

— Громов, мы месяц назад говорили, что допрашивать людей ты должен в своем кабинете, ты не опер, носиться по городу. Твое рабочее место здесь, а куда-то ехать я разрешаю только в крайних обстоятельствах…

— Ольга Борисовна, так это и есть крайние обстоятельства…- я зашелестел листами документов в папке: — Вот, Бабушкина Олеся Федоровна, одиннадцатого года рождения, пионерка из самых первых, ходит плохо, а ей убийством угрожают соседи. Куда ее в РОВД вызывать? И еще…

— Ладно, иди. Чтобы в шесть часов был у меня в кабинете, и про завтрашнее дежурство тебе напоминаю…

— Спасибо, Ольга Борисовна… — я поклонился почти в пояс: — Не оставляете меня своим вниманием…

— Иди, паяц. — начальница уткнулась в бумаги, пряча улыбку, очевидно, что по сравнению с утром, к обеду ее настроение улучшилось.

Выскочив из РОВД, я торопливо обошел здание и зайдя за угол заброшенной строительной площадки, она же коммерческая автостоянка, плюхнулся на водительское место своего «Ниссана». Из будки, как кукушка из часов, высунулась голова сторожа, но, разглядев меня через лобовое стекло, знакомый мне сотрудник опустил металлическую цепь, перегораживающую выезд. Обедал я не скромно, явно выходя за пределы своего официального заработка, в кафе, на улице Лысого вождя, в компании второго члена «команды мечты» — адвоката Софьи Игоревны Прохоровой, которая сегодня утром чудом пробилась через мои звонки в кабинет Руслана в отделе судебных исполнителей.

— Я между прочим тебе каждый день звонила…- не здороваясь и не раздеваясь, уселась за стол моя бывшая одногруппница: — В дежурную часть звонила, сказали, что информации не дают Сегодня только на «занято» наткнулась, решила, что ты появился…

— Здравствуй, Софа…- я оторвал голову от меню: — Да ты понимаешь, по бизнесу пришлось в Японию съездить, два вагона стиральных машин сейчас с Находки идут, пузырькового типа. Тебе, кстати, не надо? За недорого уступлю…

— Какой вагон? У нас с тобой дела стоят, а ты про какие-то машинки рассказываешь!

— Да что там за дела? Я вроде бы все сделал, что от меня требуется…

— Паша, так дело не пойдет… — Софья погрозила мне пальцем: — Ты деньги получил, а результата нет, мой клиент все еще под уголовным делом ходит, как злостный должник.

— Заказывать что-то будешь? — я помахал знакомой официантке.

— Нет, не буду! Ты давай, разговор в сторону не уводи…

— Софья, ты что, на диету села? — я брезгливо сморщился: — Совершенно зря, мне кажется, что тебе пары килограмм не хватает, в районе попы, для полной гармонии. А если денег нет, то я угощаю…

— Есть у меня деньги… — Софья мазнула блестящими глазами по ламинированным листам меню: — Девушка, мне только зеленый чай в большом чайнике. — То есть ты дело не вывезла, несмотря на мою убойную информацию, и теперь просишь, чтобы я против той девицы мошенницы, не помню, как ее фамилия, дело возбудило по факту мошенничества. А чтобы я с тебя за это еще денег не попросил, ты решила мне скандал устроить, что бы я чувствовал себя виноватым… Так, Сонечка? — я отломил кусочек черного хлеба с тарелки, что принесла расторопная официантка и закинул его себе в рот — дома утром есть было нечего, поэтому, к обеду желудок начал ныть от голода: — Только, я не твой сожитель, на меня такие фокусы давно не действуют. Поэтому прекращай и просто скажи, что не справилась.

— Хорошо! Я не справилась! Доволен? — Софья недовольно посмотрела на тарелки, что расставляла на столе перед нами официант, после чего, фыркнув, отвернулась.

— Ну так бы и сказала. — подтянул к себе мисочку с салатом «осенним»: — Ты, кстати, салат бери, я на тебя брал.

У меня было ощущение, что адвокатов в наше время не кормят — с такой скоростью Софья расправилась с кучкой капусты, мелких помидорок и огурцов, украшенной сверху листком петрушки, о чем я прямо и спросил свою сотрапезницу. Оказалось, что реально, коллеги держат Софью в черном теле. Свою маленькую консультацию она не потянула — никто не шел к ней в партнеры, а помощника, чтобы вести прием в отсутствие на рабочем месте молодого адвоката она не могла финансово. Потеряв на аренде кабинета в офисе центральной части города свои сбережения, молодой юрист прибилась к уважаемой юридической конторе, но и тут было не сладко. Хозрасчет у адвокатов был лютый — клиентов распределял лично председатель, который в первую очередь заботился о своих родственниках и старых приятелях, а таким как Соня доставались, в основанном, нищие жулики, за которых должно было платить государство, но платило так редко и по таким смешным расценкам, что моя бывшая одногруппница реально голодала.

Под конец ее рассказа, в пустую миску из-под салата упала пара прозрачных девичьих слез.

— Прекращай плакать, вот, котлеты соленые будут. — я подставил ладонь, прикрывая от едкой жидкости из глаз адвоката тарелку со вторым: — Ешь давай, а потом подумаем над тем, как дать тебе заработать.

После парочки котлет «по-киевски», которые барышня умяла не чинясь, в ожидании кофе, я перешел к сеансу психотерапии:

— Завтра отправлю бумаги в собес, что бы выслали мне все бумаги по твоей мошеннице, и возбужу дело, попрошу местных коллег, когда «мать-героиня» придет в районную администрацию разбираться, чтобы ее там задержали и мне сообщили…

— Паша, а что так долго? Давай, ты съездишь в деревню…

— Нет, дорогая, хренушки, в деревню я уже ездил. Меня начальница, за то, что я проболел больше недели через сутки дежурить поставила, поэтому я сейчас не выездной. Никуда она не денется, приедет, ее задержат, потом я быстро дело им отправлю по территориальности, а месяца через два…

— Паша, ну пожалуйста, давай ты найдешь время и… — двум новым капелькам, скользнувшим в чашку с кофе-глясе из глаз юной адвокатши, я не поверил ни на грош, поэтому, Софья, поняв, что я не реагирую, перестала лить слезы и деловито допила кофе.

— Сейчас, если хочешь, поедем со мной в один адрес, я тебе там, возможно, клиентку сосватаю.

Бабушка Бабушкина Олеся Федоровна, из числа первых пионерок Города, ветеран тыла, жила откровенно бедно и абсолютно одиноко. Выделив комнату одинокому ветерану, в квартире на подселении, государство посчитало свою функцию выполненной и про бабульку забыла. И доживала бы старушка свою жизнь, не слишком сытно, но зато спокойно, но, на ее беду, соседи, проживавшие в большой комнате, потомственные «пролетарии», приняли в лоно своей семьи невестушку, скоропостижно вышедшую замуж «по залету». Отгуляв трехдневную свадьбу, веселое семейство опохмелилось пивком и оглядело свои невеликие метры, после чего сломали двери в маленькой комнате, которую занимал сосед — одинокий мужчина, постоянно живущий у своей женщины в другой части города, и редко посещавший свою квартиру раз в год, выселив в его комнату «молодых». Как известно, аппетит приходит во врем еды. А так как родной завод «Метеор», в кадрах которого числилось все семейство, постепенно умирал, медленно, но неуклонно превращаясь в торговый центр, то все семейство сидело дома, будучи в постоянном злобном раздражении от неустроенности жизни. Надо ли говорить, что дряхлая, полуслепая, бабка, постоянно присутствующая в квартире, стало вызывать у соседей искреннее недоумение — а какого, собственно, хера эта, зажившаяся на белом свете, клюшка, занимает их законные квадратные метры, на которые они стоят в районной очереди на позиции семнадцать тысяч восемьсот сорок три (очередь на квартиру на заводе «Меркурий» уже канула в лету вместе с заводом).