Старший дознаватель (СИ) - Путилов Роман Феликсович. Страница 34

— Давай, поехали скорее отсюда, а то нас еще прихватят. Меня завезите в центр, а сами можете ехать домой, в Город. Стой! Здесь притормозите. — я достал из багажника вонючие тряпки, которыми был накрыт Князь во время долгого путешествия, прихватил литровую канистру моторного масла и малую штыковую лопату — путешествие могло затянутся, и я хорошо подготовился. Автомат, привезенный мной из Республики выбрасывать было жаль, поэтому я закопал его в каменистый грунт под линией ЛЭП, записав в блокнот нумерацию, изображенную на металлической ферме линии электропередачи. Автомат завернул в залитую маслом тряпку, закидал яму, а сверху положил кусок бетона с торчащей арматурой.

Меня высадили на Кузнецком проспекте, прогулявшись по которому, я дошел до здания, больше всего напоминавшего обычную пятиэтажную «хрущевку», над крыльцом которого горела гордая вывеска «Отель 'Томь». Снял двухместный номер за разумные деньги, заселившись, отключил телефон и к входной двери, на стук с предложением дополнительных услуг от местных барышень, я не подходил. Чайник и стаканы в номере присутствовали, а больше мне, после насыщенных последних суток, не надо было ничего. Очень долго я отмывался и отстирывался в небольшом санузле, заодно промыв с мылом каждый сантиметр своих ботинок, после чего, с неописуемым наслаждением завалился на чистые простыни и уснул с мыслью, что спать я могу часов до одиннадцати следующего дня.

Следующий день.

Локация — районный суд города Кемерово.

До суда, серой унылой коробки, собранной из панели, я добрался пешком, затратив на дорогу около часа, уселся у дверей нужного мне зала, подивившись отсутствию публики и моих оппонентов.

В четырнадцать часов я дернул дверь кабинета, дабы доложить о прибытии, но дверь оказалась запертой, через замочную скважину не доносилось ни звука. И я стал подозревать что-то нехорошее. В половину третьего к дверям зала судебного заседания подошла молоденькая девочка, открыла дверь ключом…

— Здравствуйте, не подскажите…

— Судья болеет, о назначении судебного заседания вам сообщат дополнительно…

— Девушка, я вообще-то из Города приехал, знаете, не ближний свет…

— Мужчина, судья вчера ушла на вынесение решения, а до того, как она его вынесет, она не вправе рассматривать другие дела, кого могли — мы обзвонили и предупредили… — судя по выражению лица молодайки, предупреждали о переносе заседания не всех.

— Что-то еще?

— Да, будьте так любезны, поставьте мне отметочку в повестке, что заседание отменено, так как судья принимает решение по другому делу.

— Мы не ставим…

— Тогда я пойду в кабинет председателя суда…- я сделал два шага по коридору, когда меня догнали и вырвали из рук повестку.

— Ждите здесь. — стройная фигурка скрылась в полутемном кабинете, и у меня возникло сомнение, что там, в полумраке осеннего сумрака, сидит судья и корпит над решением по какому-то гражданскому делу. Либо это просто предлог, так как у народного судьи возникли личные и неотложные дела, либо начались игры с изматыванием оппонента, то есть меня. Безусловно, аннулированные судебным исполнителем Коневым в моем лице, восемь билетов по маршруту «Шереметьево- Нью-Йорк» и «Шереметьево — Майями», по стоимости не идет ни в какое сравнение со стоимостью билетов на междугородний автобум по маршруту «Город-Кемерово» «Кемерово- Город», но возможно, что Шорохов Василий Ильич, бывший директор НИИ «ГИПРОШахт» или его юристы решили, что курочка по зернышку клюет. В любом случае, получив отметку на повестку, я не придумал ничего лучше, чем направится на автовокзал, чтобы успеть на предпоследний автобус.

Около четырех часов наш автобус встал на выезде из города Кемерово. Впереди виднелся будка стационарного поста госавтоинспекции, у которого крутился десяток человек в разнообразной форме, от серой милицейской, до защитной, в которую были облачены несколько солдат с автоматами и малиновыми погонами внутренних войск, браво принимавших брутальные позы на глазах у пассажиров и водителей, досматриваемого на пропускном пункте, автотранспорта.

Наконец наш автобус преодолев длинную очередь подполз к самому посту, дверь распахнулась и в салон влез усатый омоновец в черном берете, с красной, обветренной физиономией и пшеничного цвета, пышными усами.

В моем портфеле, прикрытый бумагами, лежал пистолет, ТТ, давно не стрелявший, но никогда не выдаваемый мне официально. Конечно, вряд ли кто-то будет посылать запрос в Городское УВД, на соответствие номеров оружия, имеющимся при сотруднике милиции, но после вчерашней мясорубки, которая, безусловна, и являлось причиной жесткой проверки на дорогах…

На ступенях ведущих в салон показался еще один сотрудник ОМОН, и «усатый», под прикрытием напарника, медленно пошел по салону, внимательно вглядываясь в лица, замерших в напряжении, пассажиров.

На мгновение он задержал взгляд на моем лице, но я посмотрел омоновцу в глаза, безмятежно улыбаясь, как коллега коллеге, и он двинулся дальше, в самый конец, где на широком диване вольготно разместилась группа молодых, но бойких ребят. Вот до этих ребят он и… попросил предъявить документы, после чего вывел из автобуса троих из них. Что-то буркнув водителю на прощание, ОМОНовцы вылезли на улицу и повели, ёжившихся под каплями дождя, трех парней к зданию поста, а водитель, со злостью закрыв дверь, выругался, после чего погнал под задержавшийся автобус, явно, с превышением разрешенной скорости.

Глава 17

Глава семнадцатая.

Октябрь 1993 года.

Слово дознавателя.

Локация — Дорожный РОВД

— Ты где вчера был? — мне кажется, что моя любимая начальница капитан милиции Ольга Борисовна Супрунец уже устала задавать мне подобные вопросы — не было в ее голосе начальственного огонька, предшествующего расправе над зарвавшимся подчиненным.

— Так я же вас предупреждал, что меня в суд вызвали. — я недоуменно пожал плечами.

— Ну сколько там этого суда было? Час, два? А тебя целый день не было…

— Ольга Борисовна, я же вас предупреждал, что у меня суд в Кемерово. Вы что, меня совсем не слушали? — с ноткой обиды и недоумения пробормотал я и положил перед Супрунец повестку со штампом суда о моем прибытии на заседание.

— По делу Шорохова? Не помню такого… — капитан пару минут рассматривала мятую повестку со всех сторон, полезла в журнал расследованных дел, пролистнула несколько страниц, с досадой отбросила ни в чем не повинный журнал в сторону — чувствовалось, что мысли начальнику отдела дознания витали где-то далеко отсюда.

— В бухгалтерию документы отдай, на оплату. — Оля отложила повестку на край стола и обхватила лоб ладонями, уставившись в одну точку.

— Непременно. — я спрятал повестку в карман. Естественно, в нашу бухгалтерию сдавать бумаги я не собирался и не то, что опасался, что меня свяжут с побоищем в кемеровском кафе. Просто наша бухгалтерия на почве тотального отсутствия финансирования, по каждому чеку или квитанции проводило такое тщательное расследование, что боюсь меня бы вывели на чистую воду, выяснив, что никакого уголовного дела с подсудимым Шороховым суды в Кемеровской области не рассматривали. Во всяком случае, количество междугородних телефонных переговоров с родственниками посредством казенного телефона уменьшилось в десятки раз. Конечно, были еще отдельные смельчаки или глупцы, но наша рыжая, с злыми зелеными, как у ведьмы глазами, бухгалтер каждый месяц зачитывала фамилии таких недалеких сотрудников, с указанием сумм, возложенных на них, денежных начетов.

— Ольга. — я осторожно коснулся ее ладони и отвел в сторону: — Что с тобой сегодня? Что-то случилось?

— Случилось. — горько кивнула головой начальница: — Ленка Краснова в декрет собралась, маленькая дрянь…

Краснова Елена была третьей блондинкой из отдела дознания, самая тихая и скромная…