Имя нам Легион. Том 5 (СИ) - Дорничев Дмитрий. Страница 10

Я оплатил заказ и оформил доставку на наш юридический адрес, указав директора в качестве получателя. Фух, вроде всё, разобрались наконец. А нет, последний пункт.

Для вида достал телефон и потыкал в экран, параллельно отдавая Андрею команду. На рабочем столе Романа сам собой включился ноутбук (собственность фирмы с полным доступом моего ИИ), заработал принтер, выплёвывая несколько листов.

— Прочти и подпиши, — сказал я, подавая пример размашистыми росчерками ручки. — Это договор на оказание услуг по охране другим моим фирмам. Будете по очереди дежурить на базе, и выдели одного человека в телохранители Виктории Устиновой. Пусть присматривает за ней, пока она не в отеле.

— Сделаем. Мне тоже называть тебя боссом, как остальные? — Он как-то странно улыбнулся.

— Как хочешь, мне всё равно.

Попрощавшись с бывалым военным, я заехал в грузинский ресторан, где когда-то разговаривал с Андреем по поводу разработки игры, и купил несколько контейнеров жареных хинкали. Ещё добавил к ним большую бутылку барбарисового лимонада. Поем нормально в номере, в тишине и покое, отдохну напоследок. Для следующего шага мне понадобится много моральных сил, ведь я собирался вернуться к Балтамору.

В Хабаровске всё шло довольно хорошо, моё участие нигде не требовалось, самое время заняться собственным развитием в Легионе. Витька, Сергея, Романа и Вику заранее предупредил о своём отсутствии, якобы будут напряжённые переговоры с Москвой. Ну и договорился на ресепшене, чтобы номер не убирали.

Хорошо проведя время в одиночестве, ровно в двенадцать повесил на дверь табличку «не беспокоить», лёг в постель и закрыл глаза. Путём недолгих манипуляций вновь оказался в освещённой факелами пещере.

Здесь всё казалось до боли знакомым и в то же время очень странным и непривычным. Я прибыл сюда в четырёхрукой фиолетовой оболочке, которую планировал использовать для пилотирования, и мир воспринимался по другому.

— Посмотрите, кто вернулся. — Носорог приветствовал меня кровожадной усмешкой. — Тебе так понравилось постоянно дохнуть, что ты тратишь на меня все свободные деньги?

— С чего ты решил, что это мои последние деньги? — Я попытался сложить руки на груди и запутался в конечностях. Координация также отличалась от привычной и у меня сразу заболела голова. Хряк был прав, управлять не унифицированным телом Легиона гораздо сложнее, мозг сильно напрягался. — Понимаешь, с чем предстоит иметь дело?

— Зачем ты купил этого хлюпика? Его толкни слегка, и сразу помрёт от напряжения, такого даже ломать не интересно, — сморщился носорог.

— Думал, хотя бы ты поймёшь. — Я широко расставил руки, приглашая Балтамора подойти поближе. — Ну же, испытай меня.

Мир замедлился. Носорог прыгнул с места с твёрдым намерением насадить меня прямо на свой рог, но будто угодил в тягучий кисель, настолько медленно двигался. Я попытался встретить его подсечкой с последующим опрокидыванием на землю, но хлипкие руки не смогли совладать с огромной массой носорога и сломались. Промазавший Балтамор резко развернулся и убил меня одним ударом мощной лапы.

Миг, и мы снова стояли друг напротив друга. Я улыбался — в этой оболочке боль включалась по желанию.

— Тело с функцией замедления времени, — усмехнулся носорог, оценив мою «шалость». — Точнее, мозг в нём настолько быстрый, что я наверняка казался тебе жалкой букашкой. Да что толку? Ты всё равно умер, оно слишком слабое.

— И ничего нельзя сделать? Стимулятор мышечной массы или модификация генома.

— Оно не выдержит, слишком несбалансированное, — сразу ответил он. — Можно использовать специальное оборудование, экзоскелет или нанороботов, но будет дорого и неэффективно. Эта оболочка не предназначена для боя, зачем ты её взял?

— Чтобы быть снайпером и пилотом. У неё отличная реакция и скорость мысли. Ещё чувствительность и дальнозоркость.

— Да, вижу, отличные качества. Но ты забываешь о главном — я обучал тебя в твоём родном теле, чтобы любая подходящая оболочка сразу работала как нужно и ты не позорил меня во время адаптации. А эта не подходит для человеческого мозга. Проведёшь в ней много времени — рискуешь сойти с ума.

— Значит, буду использовать в коротких космических миссиях. Поможешь мне освоиться с ней?

— Разумеется, ты же заплатил за это деньги. — В его голосе промелькнуло плохо скрываемое ехидство и злорадство. — Думаешь, самый умный, раз отключил боль? Это тебе не поможет, я буду возвращать тебя в родное тело и гонять в нём, чтобы не забывал старые навыки.

— Я пришёл сюда, чтобы освоить четырёхрукое.

— Твой мозг не выдержит постоянного обучения, придется чередовать. — Он громко хлопнул в ладони, потирая их друг о друга. — Мне плевать, готов ты или нет, мы приступаем!

В следующий миг я оказался в кабине космического перехватчика «Искры». Мигающие красные индикаторы сигнализировали о нарушении герметизации и повреждении реактора, зато боеприпасы ещё оставались. Впереди — конвой из грузовых мух в окружении летающих скорпионов. Нормально, бывало гораздо хуже!

Сто шестьдесят дней интенсивных тренировок воспринимались как целая вечность. Один месяц я осваивал четырёхрукую оболочку и затем на неделю действительно возвращался в родное тело, в котором скучающий носорог отправлял меня на «специальное задание». Я снова бродил по захваченным планетам и питался всякой дрянью, но теперь оно переносилось гораздо легче — помогал полученный в реальных миссиях опыт.

Обучение четырёхрукого давалось сложнее, чем я думал. Даже под конец я мог запутаться в руках или вывернуть перед собой содержимое желудка. Подумывал вообще его удалить, но, как и говорил Балтамор, оболочка слишком несбалансированная, лучше не заниматься её редактированием.

У меня так и не получилось провести в ней эффективный бой. Да, было здорово лежать на вершине башни или ещё в какой-то изолированной точке и отстреливать самых крупных из опасных тварей, пока не наступала опасность. Спикировавшая стая стрекоз, пробравшаяся через завалы мартышка, даже рой личинок — то, с чем я мог легко справиться в скоростной или стандартной оболочке, в девяти из десяти случаев пожирало четырёхрукого.

Зато как пилот он был бесподобен, особенно когда имелась возможность подключиться напрямую к компьютеру. Мозг обрабатывал кучу информации одновременно, и каждая рука действовала на автомате. Получалась шикарная производительность, будто я летал с ИИ помощником вроде того суицидника на Бамбарусе. В турелях вообще чувствовал себя как родной — легко просчитывал траектории летающих жуков и убивал значительно эффективнее, чем раньше.

Я мог управлять руками по отдельности и без подключения к бортовому компьютеру, но тут Балтамор был категоричен — использовать лишь в крайнем случае, иначе при возвращении в настоящий мир у меня точно потечёт крыша из-за несовместимости оболочек. У меня не было причин не верить носорогу, и я старался больше не вспоминать об этой функции. В краткие перерывы мне почему-то снилось, как я сражаюсь в ближнем бою, нанося одновременные удары плазменными мечами сразу во все стороны. И руки у меня не ломались от одного удара. Как жаль, что наши сны имеют мало общего с реальностью…

Спустя сто шестьдесят дней мучительных тренировок (даже несмотря на отсутствие боли, было тяжко) мы с Балтамором по сложившейся традиции снова стояли друг напротив друга.

— Послушай, Цезарь, если опять захочешь приобрести на рынке какой-то хлам, сначала подумай — а оно тебе нужно? — В голосе носорога проскользнули ехидные нотки. — Мне, знаешь, есть чем заняться и без тебя.

— Разве у меня не лучшие результаты в космических миссиях за весь курс? — Мне не понравились его слова. Впрочем, он никогда не скрывал своего неодобрения.

— Можно сражаться немного хуже, зато регулярно, служить долго и счастливо, чем сыграть один великолепный бой и помереть, — парировал носорог. — Я научил тебя всему, чему мог. Ты уже большой мальчик, сам разберёшься, как тебе дальше жить.