Возвращение Безумного Бога 8 (СИ) - "Архимаг". Страница 19

Я осторожно кивнул. Не хотелось обнадеживать беднягу раньше времени. Заговорил мягко, стараясь подбирать слова:

— Послушай, приятель, я ничего не обещаю. Но есть у меня одна теория… Короче, мне нужно взглянуть на само Черное Солнце. Изучить его как следует, понять принцип действия. Только тогда, возможно, я сумею помочь тебе избавиться от этой дряни.

Сказал — и тут же пожалел. Потому что огонек надежды в глазах Фомы стремительно потух. Сменился бездонным, беспросветным отчаянием. Похоже, он уже не верил в свое спасение. Смирился с печальной участью — быть вечным рабом проклятого камня.

— Зачем тебе это, Безумов? — глухо произнес он, пряча взгляд, — На кой ляд тебе сдалось Черное Солнце? Что ты о нем знаешь вообще? Повелся на сказки о великой силе?

Я криво усмехнулся. Развел руками:

— Ну, кое-что знаю. Архивы моего рода хранят немало древних рукописей и манускриптов. Там и про Черное Солнце кое-что имеется. Правда, информация обрывочная, неполная. Так, разрозненные фрагменты и намеки. Но и их достаточно, чтобы сделать некоторые выводы…

— И что же это за выводы? — хмыкнул Фома. В голосе его явственно слышалась ирония напополам с горечью, — Поделишься, о великий и могучий? Или так и будешь юлить, как уж на сковородке?

Я почувствовал, как меня захлестывает злость. Так, спокойно! Только ссоры с этим психом не хватало! Нечего поддаваться на провокации!

Поэтому, одарив Фому убийственным взглядом, процедил с расстановкой:

— Не все сразу, мил человек. Для начала я хочу просто взглянуть на ЭТО. Понять, что же такое Черное Солнце на самом деле. И желательно — без крайних мер. Уж извини, но превращаться в одержимого психопата мне как-то не улыбается!

— Ха! Можно подумать, ты не такой уже! — фыркнул Фома, кивнув на мою руку. Но как-то вяло, без огонька. Видать, и сам понимал — переборщил малость.

— Меня не колбасит приступами безумия, — процедил я, — И я не опасен для окружающих.

Вот это Фоме крыть было уже нечем.

— Короче, — подытожил я, решительно поднимаясь из-за стола, — Вот что, Фома. У меня к тебе деловое предложение. Ты помогаешь мне добраться до Черного Солнца. Не до осколка, который выдают за победу в турнире, а до самого артефакта. А я, в свою очередь, стараюсь придумать, как тебя вылечить. По рукам?

И я протянул Лисовскому руку. Тот несколько мгновений таращился на нее, будто на ядовитую кобру. Но потом нехотя, явно через силу, ответил на рукопожатие.

— Идет, — буркнул угрюмо, — Но учти, Безумов. Если обманешь или подставишь меня — пеняй на себя. Я с тобой церемониться не стану.

Я ухмыльнулся:

— Брось, приятель. Это не мой метод — подставлять союзников. Чего нельзя сказать о твоей дружбе с Кривотолковыми. Ох и славную же свинью они тебе подложили, я смотрю! Измордовали как бог черепаху…

Фома дернулся, будто от удара. В глазах снова вспыхнула ярость — багровая, испепеляющая. Но он с явным трудом взял себя в руки.

— Потом сочтемся, — процедил сквозь зубы, — С Димой у нас будет отдельный разговор. И с Дарьей тоже. Никуда эти ублюдки от меня не денутся, в аду достану!

Мирмеции, робко выглядывающие из своих укрытий, при этих словах дружно вздрогнули. Переглянулись с опаской, зашушукались. Похоже, кровожадность Фомы пугала даже духов.

— А кроме Кривотолковых у тебя есть друзья? — спросил я, — Ты явно не мог появиться на турнире без их помощи. Айсштиль нашла на арене рунические знаки, которые позволили тебе преодолеть защитные чары и телепортироваться. Колись давай, кто такие! А то союзничков от меня утаиваешь, нехорошо!

Фома бросил на меня очередной испепеляющий взгляд. Процедил нехотя:

— Не друзья. Ну и не совсем союзнички. Скорее уж, случайные попутчики и сочувствующие. Мы с ними вроде как вынужденно объединились.

— Ну так и кто они? — не отставал я. Любопытство буквально распирало меня изнутри. Кому ж это еще приспичило бодаться с влиятельнейшим кланом Синегорья?

Фома скривился так, будто лимон раскусил. Нехотя обронил:

— Гризли это. Ну, из банды Грифов который. Он смог пролезть в участники турнира под чужой личиной. Он и оставил руны на арене во время своего боя. Лютые они, беспредельщики. Но сейчас нам с ними по пути. Черные Хирурги и Кривотокловы их в свое время сильно прижали, вот и затаили обиду, гады. Нашли общий язык, короче.

И замолчал. Всем своим видом давая понять — продолжения не будет. Мол, это вся информация, уважаемый Безумов — радуйтесь. А нет — так и не больно-то хотелось.

Я хмыкнул про себя. Слышал я что-то про Грифов краем уха от Перчинки. Сорвиголовы не хуже тех же Стервятников… Но банда довольно мелкая.

А вслух задумчиво протянул:

— Что ж… любопытные у тебя кореша, ничего не скажешь. С ними только хлопот наживешь, помяни мое слово…

— Не твоего ума дело, — отрезал Фома. И вдруг как-то заполошно глянул по сторонам, — Ладно, Безумов, закругляемся. Не хватало еще, чтобы нас тут засекли ненароком. У твоих-то девок, поди, язык без костей! Чего доброго, сболтнут лишнего…

Я невольно улыбнулся, покосившись на мирмеций. Те жались к стенам, затравленно мигали глазенками. Того гляди, опять под стол нырнут от греха подальше!

— Не бойся, лунатик, — хохотнул я, — Они у меня умницы, не выдадут. Да и кому им сплетничать-то? Здесь же божественное измерение, чужих не бывает. Только если я сам кого приведу…

Фома недоверчиво хмыкнул. Но возражать не стал — видать, и сам уже порядком подустал от всей этой нервотрепки.

А в следующий миг одна из мирмеций (кажется, Колокольчик, я их пока ещё путаю) несмело высунулась из-за колонны. Робко хлопая ресницами, пролепетала:

— Папочка, а может вы это… ну, вернётесь за стол? Мы новый чай заварим, с мятой! И пирожных подадим, с кремом. М?..

Я не сдержал снисходительной улыбки. Ишь, зелье приторное! И ведь не откажешься — обидятся ведь…

— Хорошо, милая, — кивнул благосклонно, — Уговорила, красавица. Мы с Фомой ещё немножко посидим. Правда ведь, дружище?

И повернулся к Лисовскому, приподняв бровь. А то вдруг опять ощетинится — мол, чаи гонять не нанимался! Но нет, обошлось. Фома лишь закатил глаза и обреченно вздохнул:

— Ладно уж, наливай свой чай. Хуже все равно не будет…

Кажется, чай с мёдом мирмеций ему всё-таки зашел…

Светлана стремительным шагом вошла в приемный покой Особого Учреждения для Содержания Одаренных. ОУСО, так и называлось. Подобные здания были спроектированы таким образом, чтобы удержать даже сильнейших Одаренных, если те вдруг взбунтуются или сойдут с ума. Это было мрачное здание из серого гранита, с узкими зарешеченными окнами и массивными стальными дверьми. Каждый сантиметр стен был исписан защитными рунами и дышал холодной угрозой.

Охранник на входе вытянулся по стойке смирно, завидев дочь влиятельного узника.

— Госпожа, до назначенного вам времени еще минута, — раздался чей-то голос сбоку, — Пожалуйста, имейте терпение…

Но княжна Соколова даже не удостоила его взглядом. Расправив плечи и вздернув подбородок, она прошествовала в камеру для свиданий.

Князь Георгий Константинович Соколов уже ждал ее там. Он сидел за столом, с безупречной осанкой, руки сложены перед собой. Даже оранжевая роба не могла скрыть его врожденного аристократизма и достоинства.

Князь и княжна молча разглядывали друг друга сквозь толстое бронестекло, усиленное магическими чарами. Когда Светлана опустилась на стул напротив, охранник за ее спиной нервно дернулся. Девчонка была слишком непредсказуемой, чтобы спускать с нее глаз хоть на миг!

— Здравствуй, папенька, — наконец произнесла Света. Голос ее звучал чуть суховато, — Как ты тут?

Князь ободряюще улыбнулся дочери:

— Здравствуй, милая. Со мной все в порядке, не переживай. Держусь.

Он обвел глазами камеру и поморщился:

— Конечно, эти стены и решетки — так себе компания. Но вынужденное одиночество дает время поразмыслить. Сотрудники этого замечательного учреждения весьма предупредительны, снабжают меня всем необходимым. Даже доступ в интернет есть, хотя и односторонний. Я могу читать все, что там пишут, но ни с кем связаться не могу…