Стиратель границ. Том 1 (СИ) - Степанов Андрей. Страница 2

— Так Поляны сами по себе взбунтовались? — удивился я. — Мне казалось, что здесь должна быть рука Мордина!

— Без него не обошлось, — проговорила Фелида. — Подстрекателей всегда было много, так что и в этот раз по всем площадям горланили о том, что Миолин сбежал из Пакшена, а потому Неогон решил взять власть в свои руки. Но он человек маленький. Когда над ним кто-то есть, кто может его прикрыть, храбрости ему не занимать. Думаю, что с уходом Миолина над Неогоном теперь властвуют другие люди.

— Я видел, что Торлина казнили.

— Да, всех верных Пакшену людей казнили или изгнали. Оставшиеся затаились, — добавила еще больше страшных новостей Фелида.

— И как же Поляны существуют?

— На запасах, которые есть на их складах. Но на самом деле Неогону Поляны не нужны. Он с их помощью мог бы разменять свою карьеру на что-то большее.

— Разменять карьеру? Это еще как?

— Ну, тебе такое знать рановато, ты не столько времени правишь, сколько Неогон сидит в кресле правителя. Он получил его довольно давно и за многие годы не вырос даже до уровня Совета. А это — следующий этап.

— И откуда ты все это знаешь⁇

— С хорошими людьми общалась, — ответила она.

— Вас хотят видеть, правитель Бавлер, — прервал наш диалог Игнац. — Фелиппен и другие ждут в палатке Миолина.

— Дурные новости? — сразу насторожился я.

— Не думаю. Нет, едва ли.

Если бы они были дурными, он ответил бы точно так же, подумалось мне. И оттого стало не по себе, однако мы все равно вернулись в лагерь. Сопровождаемые Игнацем, мы вдвоем привлекали внимание всего лагеря. Даже те, кто бежал по своим делам, и те слегка притормаживали. Смотрели скорее по-доброму или вообще без эмоций. И это, наоборот, внушало надежду на благополучный исход. Только вот неизвестность пугала.

— Правитель Бавлер, — Фелиппен склонил голову передо мной, повторив то же самое и перед Фелидой. — Я бы хотел в сложившейся ситуации поговорить с вами с глазу на глаз.

Одним лишь кивком головы он отправил прочь пару солдат. Остался только Игнац. Про Фелиду вообще не сказали ни слова и оттого она также предпочла остаться в палатке.

— В чем дело? — спросил я, настороженно глядя на лекаря. — Игнац?

— Фелиппен расскажет.

— Видите ли, — не стал тянуть лекарь, — я был у Миолина доверенным лицом. Игнац же у нас свидетель.

— Свидетель чего? — я понимал, что за последний час я задал вопросов больше, чем за всю последнюю неделю, но ответов мне никто давать не собирался так легко и просто.

— Подписания завещания Миолина, — последовал ответ Фелиппена. — Желаете ознакомиться?

— Я… что, каким-то образом связан с этим⁇

— Неделю назад не были связаны никоим образом, — ответил лекарь. — Но дело в том, что ситуация изменилась. Старые друзья отвернулись от Миолина и в вас он видел последнюю свою поддержку.

— Оборона форта за Ничками была эффектной, — ввернул Игнац. Я почувствовал, что краснею. План составлялся не мной одним, да и участие в этом деле принимало немало людей. В любом случае, форт остался за нами, Горон сбежал, тогда как Анарей предпринял вылазку, захватив еще несколько деревень к землям Пакшена. Или к своим. Как пойдет.

— Только за это меня… — начал я свой вопрос, тогда как у Фелиппена уже был готов на него ответ:

— Включили в завещание Миолина. Скажу сразу, что ситуация нестандартная. Официальное правление нельзя передать через завещание, — он свел брови, отчего выглядеть стал совсем уж по-учительски. — Однако страна разваливается. И потому при всех собравшихся я думаю, будет уместно сказать, что… секунду, позвольте мне подобрать слово, которое лучше всего отразит ваш статус, правитель Бавлер.

Эту секунду я мог бы взять только для того, чтобы хорошенько вдохнуть — и не более того. Потому что Фелиппен сразу же добавил:

— Продолжателем своего дела Миолин видел именно вас.

— Продолжателем, — переспросил я.

— Ну не наследником же. Этот статус неофициальный и потому создается ситуация, в которой люди, которые шли за Миолином, могут беспрепятственно покинуть вас и вернуться обратно в Пакшен. Те, кто добровольно останутся здесь, смогут стать вашими… кхм, поддаными. Или гражданами — как удобнее. Миолин указал здесь несколько терминов, что выглядит более правильно. Не придраться.

Фелиппен затих.

— Простите, это все? — уточнил я.

— А вам надо больше, молодой человек? — изумился лекарь. — Что вам еще подать?

— Нет-нет, мне ничего не нужно. Но мне сказали, что кроме лагеря есть еще и люди, которые подошли сюда по последнему зову, те, кто прибыл…

— Это уже те, кем Миолин был не вправе распоряжаться.

— Но ведь как-то это право надо передать! — воскликнул Игнац. — Чтобы все было официально.

— Просто предоставьте людям выбор, — воскликнул я. — Если Фелида права, то людей, которые пришли ко мне, уже предостаточно! Мне их попросту девать будет некуда.

— Ну так прогоните, — сухо заметил Фелиппен. — Махните рукой, скажите, что вам не нужно столько голодных ртов. Пускай люди, которые и так прошли через половину страны, теперь пойдут обратно. Их примут, конечно же. Но ими же заполнят и тюрьмы, и карьеры, и шахты с рудниками. А потом выпустят и скажут — Бавлер отправил вас домой, на родину. Поэтому за это несите ему свою благодарность! И люди принесут вам, правитель Бавлер, свою благодарность.

— Надо собрать Совет, — пробормотал я.

— Сперва надо принять людей. И власть над ними, — напомнил лекарь.

Фелида взяла меня за руку.

— Бавлер, стой ровно. Не знала, что ты такой неженкой обделался.

— И ничего я не обделался, — все тем же тоном проговорил я. — Но куда деть полторы тысячи страждущих… я не понимаю.

— Реестр, списки. У тебя же была тетрадка, куда ты ее дел?

— У нас до сих пор даже мельницы нет, — еще тише проговорил я.

— Мельница — мелочи, — Фелида потрясла меня, заставляя приходить в себя. — Как ты думаешь, неужели одна мельница прокормит твои тысячи ртов? Ее что есть, что нет! А тебе пора действовать! Иначе время уйдет.

— И почему мне кажется, что вы опять знаете больше моего! — сдерживать эмоции было невероятно сложно, но именно в эти моменты ощущалось желание надавать всем работы, чтобы не хватало времени создавать мне проблемы, а были только возможности их решать.

— Потому что тебе, Бавлер, надо поговорить с людьми, — Фелида осторожно тронула меня за плечо. — Так же, как ты говорил со своими людьми.

— Речь, опять… — на меня нахлынула усталость.

Но нет, речь была нужна. Для всех. И беженцев. И солдат. Происходящее в палатке Миолина заставило меня задуматься над тем, что нам все же предстоит расширение на север. Если на юге нет прямой угрозы, то теперь вместо того, чтобы бежать от северных атак — пока что потенциальных, ведь непосредственных сражений между Рассветом и прочими государствами не было, если не считать стычек за Валем, — стоит двигаться непосредственно на север, сжирая территории и лишая врагов возможностей подмять под себя новые земли.

Я посмотрел на Игнаца, Фелиппена и Фелиду. Смотрели на меня все с беспокойством. Фелиппен явно только что потерял влияние. Игнац переживал, что его ждут непонятные изменения и невнятное будущее. Фелида… я так и не понял пока что изменения в ее жизни, но точно знал — без хорошей структуры мне будет тяжело.

— Я могу помочь? — предложил свои услуги Фелиппен. — У меня хорошая грамотность.

— Словом Бавлер владеет получше всех нас, — вступилась за меня Фелида. — Его речи…

Я не любил, чтобы меня хвалили заранее. Нехорошие предчувствия охватили меня, но речь надо было произнести. Перед всеми.

Глава 2

Новые классы и немного экономики

Но на речь меня не хватило. Только подтвердить людям новости, которые тем, кто не услышал со второго раза, разнесли их соседи и друзья — вот и все, что я смог сделать. Но вместе с тем я сообщил, что каждый, кто хочет переселиться с этих земель, считает себя неподготовленным или думает, что находится в опасности, может это сделать — двери Рассвета открыты.