Горячие и нервные - Андерсон Сьюзен. Страница 47

– Свидание с тренером по теннису? – простодушно поинтересовался он. Глаза Ди-Ди расширились, рот так и остался открытым, и Рокет постучал себя по лбу. – О, пардон, чего это я… Урок тенниса, я хотел сказать. Урок тенниса с персональным тренером?

– Да, – проговорила вдова, поджав губы. – Поэтому, если позволите, я не хотела бы опоздать. – Она толкнула дверь и вышла.

Прежде чем повернуться к Виктории, он проводил долгим взглядом Ди-Ди, наблюдая, как она спускается по лестнице.

– Не смотри так.

Тори непонимающе взглянула на него.

– Как так?

Он прижался пальцами к ее пылающей щеке, потом отпустил и посмотрел на белую отметину, которая осталась там, прежде чем снова налиться цветом.

– Как будто у тебя на лбу позорное клеймо.

– Но она права, – пожала плечами Виктория. – Я сама говорила тебе, что нам придется держать себя в руках, когда в доме Эсме. И что же сделала? Схватила тебя за…

– За моего крепкого дружка, ты хочешь сказать?

Она еще больше покраснела, но кивнула и встретила его взгляд.

– Именно. Прямо посреди коридора, у всех на виду.

– Подумаешь, большое дело. Мы найдем место получше. Но ты прекрасно знаешь, что Ди-Ди отчитала тебя потому, что сама хотела бы оказаться на твоем месте. – Он рассмеялся.

– Возможно. – Виктория пожала плечами. – И все же мы не должны забывать о том, что в доме дети. И потом, хочу напомнить тебе, что в такой спешке ты все равно вряд ли смог бы удовлетворить меня.

Глава 21

Отъявленные сплетники, способные предоставить ценный материал для расследования, занимали первые строчки в списке Джона. И он попал в точку, поставив на Роджера Хэмлина и Фредерика Олсона.

А не на весь прочий сброд.

Фрэнк, исходя из интересов жениха, представил его пожилым джентльменам на первом «ти» [7]. Оба присутствовали на вечеринке в честь фиктивной помолвки, и подозрение Джона о том, что они приняли сегодняшнее приглашение, поскольку им до смерти хотелось узнать, кто унаследует империю Форда Гамильтона, подтвердилось. Хэмлин и Олсон намеревались узнать это первыми.

Ему не потребовалось провести в их компании и пяти минут, чтобы понять, что это парочка отъявленных шовинистов. И без сомнения, он сумел создать у них впечатление, будто бы именно он, а не кто-то другой, управляет теперь делами Виктории. Глубокомысленные намеки, с которыми они приветствовали его, еще раз доказывали, что они одобряли создавшееся положение от всего сердца.

Это лежало на поверхности, а на самом деле они были куда больше заинтересованы в сборе информации, нежели хотели поделиться ею. Ему потребовалось пройти четырнадцать лунок-прогонов на фарвее [8], где расположена лунка, с силой выбивая мячи из песчаных ловушек и пуская в ход все свое обаяние, прежде чем удалось добиться хоть какого-то ответного доверия с их стороны.

Джон не очень понимал, в чем заключалась проблема, потому что было совершенно ясно – они не против поделиться информацией. Им даже не пришлось объяснять ему то, о чем он и сам догадался, а именно – почему отсутствовал кэдди [9], обычно сопровождающий группу игроков.

В данном случае его отсутствие могло иметь только одно объяснение – желание обсудить предмет без свидетелей.

Но, несмотря на явное нетерпение Хэмлина и Олсона узнать последние новости, каждый раз, как только Джону удавалось привести их в расслабленное состояние, чтобы начать непринужденный разговор, игра заканчивалась на очередной лунке. Пожилые джентльмены усаживались в свой маленький карт и переезжали на следующую стартовую площадку, то бишь «ти», не оставив Фрэнку и Джону иного выбора, как сесть в свой автомобильчик и следовать за ними.

Они напоминали ему двух задир, которых он однажды видел на петушином бою на Филиппинах; они подстрекали бойцовых петухов, натравливая их друг на друга. Оба джентльмена развернулись на своем карте и снова вышли на поле. По тому, как они пререкались, было ясно, что одному не нравилось, как другой управлял картом. И вплоть до следующей лунки их спор не прекращался.

Если бы не тот факт, что Джон не привык отступать, признав себя побежденным, он бы смирился с тем, что день прошел зря. Но как-то так получилось, что со временем и он, и Фрэнк поняли, с кем имеют дело, и перестали обращать внимание на странные выходки своих партнеров, позволив им разбираться между собой как им заблагорассудится. И именно это невмешательство произвело нужное действие, потому что их спор потихоньку сошел на нет.

На подходе к шестнадцатой лунке Джон сделал точный удар и улыбнулся Олсону, который ответил натянутой улыбкой, великодушно воздержавшись от напоминания, что им следует поторопиться. Хотя Хэмлин тут же пробормотал что-то о том, что пора сворачивать игру, так как у них назначена партия в бридж и они спешат.

Фрэнк округлил глаза, поражаясь отсутствию чувства юмора у пожилой пары.

– Отличный удар, Джон, – сказал он, когда тот шагнул на «ти».

Джону удалось продвинуться немножко дальше в своем общении с парой пожилых джентльменов, но это была трудная битва. На какой-то фразе он обратил внимание на то, что Хэмлин пристально рассматривает его прическу.

Пожилой джентльмен, видя, что Джон заметил это, поинтересовался:

– Как Виктория относится к тому, что у вас волосы длиннее, чем у нее?

– Во всяком случае, она не сожалеет по этому поводу. – Он поправил хвост рукой. – Хотя я подумываю, не постричься ли? Я отрастил его после того, как провел пятнадцать лет в разведывательном батальоне морской пехоты, где хочешь не хочешь, а придется носить короткую стрижку. – Он подмигнул Хэмлину. – И знаете, я сделал открытие, что многим женщинам это нравится.

К восемнадцатой лунке он истощил свой запас. Он всегда старался работать аккуратно, без нажима добиваясь нужной информации. Но эти два джентльмена, казалось, были готовы говорить о чем угодно, но только не о том, что интересовало Джона. Поэтому ему не оставалось ничего другого, как продолжать в том же духе.

Посмотрев на них с симпатией, на какую он только был способен, Рокет заметил:

– Воображаю, какой шок вы испытали, узнав, что присутствовали на приеме, во время которого был убит хозяин дома.

Что за наказание! Они проглотили наживку и уставились на него так, будто он бросил им под ноги дохлую селедку.

Но дело пошло. Внезапно они остановились и начали говорить, перебивая друг друга, заставив его пожалеть, что он сразу не начал с этого.

– Вы и представить себе не можете, что мы пережили, – с волнением в голосе говорил Хэмлин, прокручивая в голове все мысли и эмоции, которые обуревали его с того момента, как он узнал, что Форда зарезали насмерть.

– Да, – подхватил Олсон. – Сначала, когда горничная закричала, мы решили, что она, должно быть, уронила бутылку коньяка, за которым Форд послал ее. Ее наняли среди прочих для обслуживания в этот вечер.

– А вы знаете, какими невозможными они могут быть? – вставил Хэмлин.

– О, абсолютно с вами согласен, моя жена придерживается того же мнения.

– Моя тоже. Одному Богу известно, сколько хлопот приносит эта наемная прислуга, – авторитетно заявил Хэмлин. – А иногда это просто настоящий кошмар!

Злобные искорки вспыхнули в выцветших голубых глазах президента клуба.

– И все же в случае с Фордом это так неожиданно. Он обычно настаивал – и ему удавалось это осуществить – на очень тщательном отборе персонала.

– Да, но даже его имперские амбиции не всегда удовлетворялись, – с ухмылкой объявил Хэмлин.

– В любом случае, – продолжал Олсон, – она все кричала и кричала, и в ее тоне было что-то настораживающее.

– Ужас, я бы сказал, – уточнил Хэмлин. – Помню, что у меня кровь застыла в жилах от этого крика.