Горячие и нервные - Андерсон Сьюзен. Страница 51

– Вы знаете, кто это?

– Да. Это Герт. – Джон снова нажал на пульт, чтобы пропустить второй автомобиль. – Наверное, у нее есть какие-то бумаги на подпись.

– Классная тачка, – вздохнул Джаред, снова оглядываясь назад. – По-моему, «Шевроле-камаро-69»?

– Почти. «68». У тебя хороший глаз.

В отличие от Рокета Герт, казалось, вообще не беспокоило наличие папарацци. Она даже не сбавила скорость, проезжая мимо. И Джаред рассмеялся, глядя на жаждущую сенсаций толпу, которая повернулась к новой жертве, ныряя то вправо, то влево, чтобы не попасть под колеса. Машины одна за другой благополучно миновали ворота, которые медленно закрылись за ними.

– Здорово, правда? – улыбнулся Джаред. Рокет усмехнулся в ответ:

– Чертовски здорово, я бы сказал. С Мак такие номера не пройдут, она не из слабонервных, это уж точно. Это одна из причин, почему я не расстаюсь с ней уже столько лет. – Он остановился перед въездом в гараж.

Они вылезли из машины, и Джаред взглянул на Джона через крышу автомобиля.

– Спасибо, – негромко проговорил он. – Спасибо за… ну вы сами знаете… за сегодня.

– Ради Бога… – Джон посмотрел ему в глаза. – Я догадываюсь, что ты сегодня пообщался с приятелями, которые наговорили тебе кучу всякого вздора.

Джаред пожал плечами.

– Так вот, забудь о них. И запомни: друзья познаются в беде, и это не простые слова. Именно так. Только когда с тобой случается беда, ты можешь понять, кто тебе настоящий друг, а кто нет. И не позволяй им расстраивать тебя, они не стоят того. – Его взгляд остановился на автомобиле Герт, которая притормозила рядом с ними. – А что касается настоящих друзей, – добавил он, едва сдерживая улыбку, – так лучше посмотри туда. Как мне кажется, Герт не одна…

Джаред повернулся кругом и увидел, как из машины вылезает Пи-Джей. Ахнув, он бросился к ней, и последние остатки горечи покинули его сердце.

Она, напротив, казалось, не замечала Джареда и с любопытством глазела по сторонам, рассматривая особняк и сад, окружавший его. И пожалуй, впервые с тех пор, как они познакомились, она была неестественно спокойна.

И это необъяснимое спокойствие действовало ему на нервы. Не долго думая он подошел к ней, наклонился и быстро взвалил Пи-Джей к себе на плечо. И снова выпрямился. И только тогда, когда его рука нечаянно коснулась выемки на внутренней стороне ее колена, до него дошло, что она в платье.

Это совершенно выбило его из колеи. Пи-Джей и платье? Одно автоматически исключало другое. Он замер, она тоже затаила дыхание.

Затем с присущей ей живостью Пи-Джей начала брыкаться, дрыгать ногами и размахивать руками, требуя, чтобы он опустил ее на землю.

Когда она принялась лупить его по голове, он не выдержал и поставил ее на ноги.

– Прекрати, Пидж!

– Сам прекрати! – Она отряхивала юбку своего цветастого платья, как будто он извалял ее в пыли. Светло-каштановые волосы золотистой завесой упали ей на глаза, и она отбросила их назад, чтобы посмотреть на него. – Что с тобой?

– Ничего. Я просто страшно рад видеть тебя. – Он наблюдал, как она поправила широкие бретельки платья, и вдруг заметил, что у нее, оказывается, есть грудь. Маленькая, но есть. И это открытие тоже поразило его.

Она подняла на него глаза, словно прочла его мысли. И Джаред почувствовал, что краснеет.

– Что ж… – сказала она, – хорошо, я тоже рада видеть тебя. Но я оделась специально для этого визита, поэтому не надо вертеть меня туда-сюда, как будто я мешок с тряпьем.

Оглянувшись по сторонам, он успокоился, увидев, что Рокет и Герт исчезли в доме. Слава Богу, значит, никто не заметил, до чего неумело он обращается с женским полом, подумал Джаред, и напряжение оставило его. Он снова посмотрел на Присциллу.

– Ну, сейчас, когда я разглядел тебя, могу сказать… Знаешь, ты выглядишь старше, чем на тринадцать… и вообще… просто классно.

– Спасибо. – Поправив складки платья, она подняла на него глаза, и чуждая ей скованность исчезла, а привычная живость вновь проступила на ее лице. – И знаешь, мне все это жутко нравится. – Она снова провела рукой по юбке. – Герт купила мне это платье. Ты когда-нибудь видел что-либо красивее?

– Видел, – автоматически ответил он. Ее руки замерли.

– Что?

– Ничего. Прости. Я сказал глупость. Никогда в жизни я не видел более красивого платья. – Но было слишком поздно, он заметил, как ее оживление угасло, за что мог винить только себя. Особенно когда она обхватила руками свои худенькие плечи, словно ей вдруг стало холодно, и начала что-то напевать себе под нос. И это растрогало его до слез, поскольку он знал, что обычно она делала это, когда была сильно обижена или нервничала.

Черт, почему все так получилось? Чувствуя отчаяние, он тихонько подтолкнул ее плечом.

– Ты все еще увлекаешься кантри? Поешь эту чепуху?

У нее был удивительно красивый голос, куда более сильный и ясный, чем можно было предположить, слыша, как она говорит.

– Это не чепуха! – возмутилась она. – Это рок-н-ролл с местным диалектом, и он куда лучше, чем твой любимый рэп.

– Да, да, пусть так. Почему бы нам не подняться ко мне и не поговорить об этом?

– Прекрасно. Показывай дорогу.

Они прошли через кухню и дальше по коридору в большой холл, где Пи-Джей остановилась, в восхищении оглядываясь кругом.

– Ничего себе… – протянула она. Задрав голову, она рассматривала роскошную люстру на потолке. – О мой Бог, – медленно повернувшись, проговорила она, – здесь так красиво! Я никогда не видела ничего подобного. Пожалуй, здесь бы уместился трейлер моей мамы. – Осторожным жестом она обвела просторный холл. Тень пробежала по ее лицу, но тут же исчезла, и взамен ее появилась сияющая улыбка. – Давай поскорее посмотрим твою комнату. Спорю, что она больше, чем Тадж-Махал.

– Нет, скорее чем Букингемский дворец, – усмехнулся Джаред.

Он заметил, что иногда Пи-Джей становилась такой, какой он ее знал. Но большую часть времени она была напряжена, как будто боялась сделать что-то не так, и пыталась вести себя, словно на торжественном приеме. Иногда ему казалось, что он видит анти-Пи-Джей, когда она бродила по его комнате, изучая вещь за вещью, заложив руки за спину, словно боялась разбить что-то. И только когда он стал показывать ей коллекцию компакт-дисков «Дикси чикс», которую заказал через Интернет, она расслабилась. Она подпевала своим чистым голоском, и ее зад, который, как он успел заметить, немного округлился за эту неделю от регулярного питания, подрагивал в такт музыке.

Когда с музыкой было покончено, Присцилла плюхнулась на кровать рядом с ним. Она молча рассматривала свои ногти, разглядывала бейсбольные рукавицы, которые он засунул за изголовье… Наконец отважилась и подняла на него глаза.

– Мама звонила.

Кровь застыла у него в жилах. Джаред никогда не встречал ее мать, но ненавидел эту женщину до глубины души. Он постарался произнести как можно нейтральнее:

– Да?

– Угу. Герт связалась с ней. Я еду домой в Пуэбло. – На ее лице была странная смесь радости и печали. Она порылась в маленьком кармашке платья, вытащила клочок бумаги. – Вот почему мы приехали сегодня. Герт привезла какие-то документы Джону и сказала, что у нас есть шанс попрощаться. – Пи-Джей взглянула на клочок бумаги в своей руке, затем протянула его Джареду. – Я уезжаю завтра, но хочу дать тебе мой телефон, чтобы мы могли созвониться. – Она неуверенно окинула взглядом его комнату. – Если ты хочешь, конечно…

– О чем ты? Конечно, хочу. – Он схватил ее за подбородок и не отпускал, пока она не посмотрела ему в глаза. Не обращая внимания на то, что она вцепилась в его руки, требуя отпустить ее, он какое-то время всматривался в ее испуганные и такие беззащитные золотисто-карие глаза, а затем повторил ясно и четко: – Я хочу. Я обязательно позвоню, можешь не сомневаться.

Виктория оторвалась от компьютера, где печатала счета за два кукольных домика, законченных на этой неделе, и увидела, что в дверях бывшего офиса Форда стоит Джон. Нажав на команду «сохранить», она улыбнулась ему.