Горячие и нервные - Андерсон Сьюзен. Страница 61

– Черт побери! – восхищенно воскликнул Джаред. – Она сзади так же хороша, как и спереди. – Он провожал Ди-Ди жадными глазами, пока та не скрылась из виду. Затем повернулся и легонько ткнул Джона локтем в бок. – Вы это видели? Она специально так вышла, хотела посмотреть, какое впечатление произведет на вас. – Круто развернувшись, он засунул руки в карманы, чтобы скрыть свое возбуждение. – Она даже не обратила внимания на то, что сделала со мной…

– Тебе семнадцать, Джад. – Джон по-свойски подтолкнул парнишку плечом, прекрасно понимая, что во все времена подростковое вожделение не давало покоя юношам. – Если бы ты не реагировал на подобные предложения, твое дело было бы швах, парень.

– Понятно. Но вы ведь тоже мужчина, и притом не старый. Так почему…

– Хм… – Джон улыбнулся. – Не старый? Это только так кажется, я едва скриплю…

– Не прикидывайтесь, лучше скажите: почему на вас это не подействовало?

– Черт… Если бы я знал! Не скажу, чтобы я не испытывал того же, что и ты. Много лет назад вид обнаженной женщины приводил меня в экстаз.

– О Господи, только не это! – замахал руками Джаред и улыбнулся. Сейчас он казался более беззаботным, чем привык видеть его Джон. – Наверное, я не смогу спокойно смотреть на обнаженных девушек, пока не оторвусь по полной программе, как вы.

Несколько минут спустя вернулась Ди-Ди, одетая в кимоно из алого шелка. Джон заметил, что она успела причесаться, подкрасила ресницы и губы.

– Ну вот, джентльмены, – сказала она, глядя на них без улыбки, – что я могу сделать для вас?

– Вчера мы узнали, что Форд перевел свои президентские премиальные за последний год в чеки на предъявителя. Но они не упоминаются в описи его имущества. И прежде чем мы сообщим в полицию, нам бы хотелось убедиться, что в доме их нет. В связи с этим обстоятельством мы просим позволения осмотреть ваши апартаменты.

Она равнодушно пожала плечами и отступила от дверей, пропуская их в комнату.

– Ради Бога… – Понимая, насколько безразлично это прозвучало, она изобразила печальную гримасу. – Я была не в состоянии прикасаться ни к чему, что связано с дорогим для меня человеком, поэтому все осталось так, как было при Форде. Можете начать отсюда, если хотите. Я пойду оденусь.

На этот раз Джаред, проводив ее взглядом, не выказал восхищения.

– Мне такие не нравятся, – заявил он. – Она какая-то двуличная. Не поймешь, что у нее на уме. То она говорит, что жуть как любила моего отца, то ведет себя так, будто ей все равно, что он умер.

– Да, она непоследовательна, этого не отнимешь. Я пока не смог узнать подробности ее жизни. Мне кажется, она из тех людей, которые стремятся все время быть в центре внимания. – Джон указал на маленькое бюро в углу комнаты: – Что, если ты начнешь с него? А я пока сниму книжки с полок и проверю, нет ли там того, что мы ищем.

– Идет, – кивнул Джаред, но в какой-то момент остановился и посмотрел на Рокета. – А как они выглядят, эти чеки?

– Хороший вопрос. – Джон вытащил копии чеков из кармана и протянул юноше. – Вот. Это копии, которые вчера вечером передала мне Терри Сандерс, исполнительный директор Форда Гамильтона.

– Вот незадача… – вздохнул Джаред – Проще найти иголку в сене. Что ж, придется попотеть…

Тем не менее он внимательно изучил копии, и на Джона произвели впечатление и старательность юноши, и желание продолжить неблагодарную работу, когда полтора часа спустя они закончили поиски в гостиной и собирались продолжить в спальне. Ди-Ди уехала в клуб, предоставив им полную свободу действий, и Джаред начал осматривать свой участок без особого воодушевления.

Вместе они подняли огромный матрац, чтобы посмотреть, не скрывается ли что-то под ним, когда смежная дверь отворилась и на пороге появилась Виктория.

– Джон!

В ее голосе звучала такая паника, что мужчины невольно обменялись тревожными взглядами и опустили матрац.

Прежде чем Джон вышел из-за кровати, Виктория уже подлетела к нему. Ее глаза бешено сверкали.

– Джон, о Боже, Джон! – По ее щекам потекли слезы. – Эсме пропала.

Изнемогая от страха, Виктория могла только стоять посреди комнаты, тяжело дыша и паникуя. Она видела, как Рокет обогнул кровать и, сделав несколько больших шагов, остановился перед ней.

Он крепко взял ее за плечи.

– Объясни, что значит «пропала»?

– Это значит, что ее нет там, где она должна быть! – Голос Тори был близок к истерике. – Ее нигде нет! Понимаешь?

– Окей, ш-ш… прости, это был глупый вопрос. Дыши поглубже, дорогая. И позволь мне спокойно все обдумать. Это ведь и моя дочь тоже. – На смену участливой интонации пришли холодные властные нотки. – Когда ты видела ее в последний раз?

Эта неожиданная перемена заставила ее заморгать, глотая слезы, а вместе с ними и тот ужас, который мешал ей сконцентрироваться.

– Примерно в начале десятого, – сказала она. – Ей надоело принимать участие в наших поисках, поэтому я отправила ее к Хелен.

– И Хелен обнаружила, что ее нигде нет? Когда именно?

– Я не знаю, может, двадцать минут назад. – Она покачала головой. – По крайней мере тогда она сообщила мне, а до этого искала Эсме сама.

– Они занимались чем-то необычным до того, как девочка исчезла?

– Нет. Хелен говорит, что они играли в куклы, а потом Эсме разговаривала по телефону с Ребеккой. Закончив разговор, сказала, что пойдет ко мне…

– И она отпустила ее? – недовольно произнес Джон, качая головой.

– Конечно, отпустила, она же в своем доме и пошла к своей матери.

Он сильнее сжал ее плечи.

– Перечисли все те места, где ты искала ее.

– Везде в доме, включая кухню и комнаты Мэри и Барбары. Мы даже цокольный этаж осмотрели, несмотря на то что Эсме по своей воле никогда бы не пошла туда. Я обшарила всю мастерскую и обошла все места за домом, где позволяла ей играть, с тех пор как журналисты атаковали ворота.

– А у ворот ее нет?

– Нет, я сто раз говорила ей, чтобы она не ходила туда… – Внезапно она замерла, не закончив фразу. – О Господи, как же это мне не пришло в голову? Конечно, это может быть очень привлекательно для нее. – Прервав разговор, она бросилась к дверям.

Он догнал ее, когда она была наверху лестницы. Но когда она спустилась в холл, он, опередив ее, уже вышел из дома и направился к воротам. Расстояние между ними увеличилось, когда он вдруг сошел с дороги и углубился в рощицу из старых дубов и сосен, окружавших небольшую лужайку.

Джону пришлось замедлить ход, чтобы не натыкаться на деревья. Он чередовал глубокие вдохи и выдохи, пытаясь утихомирить бешено стучащее сердце. Господи, он едва мог справиться с дыханием и, к своему ужасу, понял: им овладела паника ничуть не меньшая, чем Тори.

Нельзя позволять чувствам взять над тобой верх, он прекрасно знал непродуктивность подобного поведения. Поэтому он сказал себе, что это не шок, а просто маленькое отклонение от его обычно уравновешенного состояния.

Определить проблему и найти ее решение – вещи сугубо разные. И тут не существует никаких стандартов. Это касалось его ребенка, его маленькой дочери, которую он должен найти.

И тогда он заставил себя остановиться, восстановить дыхание и прислушаться.

И вскоре он услышал то, что должен был услышать раньше, если бы не поддался волнению… Приглушенный мужской голос, что-то тихо говоривший, скорее всего где-то около стены, окружавшей поместье. Крадучись, Джон двинулся в том направлении. Но не сделал и сотни шагов, как невнятное бормотание превратилось в отчетливые слова.

– Эй, малышка, – услышал он притворно ласковый шепот. – Посмотри-ка сюда. Тебя зовут Эсме, правильно? Ты такая славная девочка! Давай-ка посмотри в камеру.

Джон ощутил, как кровь закипает в жилах, и, сжав до скрипа зубы, пошел прямо на этот заискивающий голос. Деревья здесь росли гуще, и ему приходилось продираться сквозь заросли; но вот они расступились, образуя небольшую лужайку. И здесь, на залитом солнцем кусочке земли, примыкавшем к окружавшей поместье стене, он увидел мужчину среднего возраста, одетого в белую рубашку и черный комбинезон. Он нацелил объектив камеры на Эсме, которая стояла перед ним, боясь шевельнуться от страха. Пытаясь подольститься к девочке и выдавить из нее улыбку, репортер снимал кадр за кадром.