Горячие и нервные - Андерсон Сьюзен. Страница 8

– Я уже говорила тебе тогда, что семейные обстоятельства срочно потребовали моего возвращения.

– Вот я и останусь здесь, чтобы какая-нибудь неожиданность снова не заставила тебя исчезнуть.

И хотя в его голосе не было ни скептицизма, ни сарказма, она ощутила насмешку и некоторую угрозу. Это были те глаза, решила она, и ей отчаянно захотелось бросить ему вызов.

Но Рокет смотрел на нее так, что она поняла – он готов пойти на все, чтобы добиться своего. И стоило не забывать о том, что убийца ее отца разгуливает на свободе, а ее брат по-прежнему скрывается неизвестно где. Поэтому если убийца решит нанести им новый визит, то присутствие мужчины в доме не помешает.

Недовольная собственным решением, но слишком уставшая, чтобы придумать что-то еще, она строго сказала:

– Я не собираюсь уезжать отсюда, пока не найдется Джаред. Хорошо, я попрошу Мэри приготовить для тебя комнату.

– Отлично. – Всем своим видом он давал понять, что не сомневался в подобном исходе дела. – Тогда, если ты снабдишь меня фотографиями, я немедленно приступлю к розыску твоего брата. – И он протянул ей руку, как бы подводя итог их разговору.

Не ответить на рукопожатие было бы невежливо, но, дотронувшись до его пальцев, Виктория поняла, что совершила ошибку. Влечение, которое она испытывала с тех пор, как впервые подняла на него глаза в баре много лет назад, никуда не исчезло. Кожу на ее руке словно обожгло огнем, едва она коснулась его грубой ладони, и нервные окончания завибрировали…

Она отдернула бы руку не раздумывая, если бы не боялась выдать себя. «Все будет хорошо, – убеждала она себя. – Если ты постараешься как следует, ты справишься с этим, а Эсме будет под надежной защитой». Виктория готова была отдать что угодно, лишь бы Эсме была в безопасности.

Тогда почему она не могла избавиться от чувства, что только что заключила сделку с дьяволом?

Джон не просто разозлился, он, можно сказать, рвал и метал. Внутри у него все кипело. «Я прошу меня извинить, – проговорил он высоким фальцетом, передразнивая Викторию. – Это невежливо». Он сел в машину, включил зажигание и, дав задний ход, резко выехал со стоянки. «Черт!» – поморщился он, вспоминая нападки Тори. Включив первую скорость, он устремился к дороге. Ничего не сказать ему про дочь, когда он переступил порог дома, было, оказывается, «невежливо».

Злость и раздражение искали выхода, закипая в груди. Проклятие, он бы с удовольствием врезал сейчас кому-нибудь, лишь бы почувствовать плоть под своим кулаком. И, честно говоря, ему все равно, кто это будет.

Это было слишком неприятное воспоминание. Оно касалось одного из пьяных загулов его отца, поэтому Джон, стараясь отделаться от него, со злостью ударил по акселератору. Выезжая через ближайшие ворота поместья, он едва не задел их одним боком. Машина виляла то в одну сторону, то в другую, прежде чем он выровнял движение и выехал на шоссе. Он много лет закалял характер, неустанно работая над собой, и будь он проклят, если позволит Тори свести на нет годы упорного труда.

Спокойно. Он должен что-то предпринять, или он взорвется. Нажав на газ, он снизил скорость и, потянувшись за мобильным телефоном, набрал нужный номер.

К счастью, Зак ответил сам, поэтому ему не пришлось болтать с его женой. Он не имел ничего против Лили, но сейчас ему было не до пустых разговоров. И без всякой прелюдии он заявил:

– Если ты стоишь, старина, лучше присядь. Я стал отцом.

На другой стороне возникла долгая пауза, потом раздался голос Зака:

– Рокет?

– Да. Подожди секунду. Я хочу посмотреть, не могу ли я связаться с Купом. Я должен отвести душу, но если мне придется рассказывать все по второму кругу, боюсь, я не выдержу.

– Давай, приятель. Я подожду.

Это остудило пыл Джона на несколько градусов, и он чуть спокойнее стал набирать другой номер. И вскоре соединился с ними обоими. Купер Блэксток и Зак Тейлор – два его закадычных друзей, бывшие члены его отряда разведки во время службы в морской пехоте. Кратко и без эмоций он сообщил, что у него есть дочь, затем подробно изложил, как он узнал о ее существовании.

После его рассказа на какое-то время воцарилось молчание, и первым прервал его Зак:

– Вот это да!

В то же время Купер сказал:

– Не могу поверить! Девчонка наконец обрела имя.

– Виктория! – воскликнул Зак. – Я угадал?

– Что? – Нахмурившись, Джон снял ногу с педали газа. – О чем это вы болтаете?

– Морпехи не болтают, шеф, – сказал Зак. – Ты думаешь, что можно что-то скрыть от своих друзей? Шесть лет назад ты вдруг стал ужасно скрытным, и это после того, как довольно долго развлекал нас откровенными деталями своих похождений и подробно описывал тех девчонок, с которыми проводил время…

– Ты плохо о нас думаешь, Джон, – поддакнул Купер. – Перемена была настолько разительной, что не заметить было просто невозможно.

– Не помню, чтобы кто-то из вас расспрашивал меня.

– Мы могли бы, но ты так ушел в себя, что мы поняли всю бесполезность подобной затеи. Это было так непохоже на тебя – проводить время с женщиной и ничего не рассказывать нам.

– Заметь, мы могли бы оценить пару деталей, – добавил Зак. – Мы провели много времени, гадая, кто же тебя так зацепил.

– Чудесно. – Он остановил машину у обочины. – Ну вы даете… Можно сказать, переломный момент в моей жизни, а вы оба готовы поднять меня на смех.

– Нет, – сказал Куп. – Мы не стали бы. Твое красноречивое молчание говорило нам. что на сей раз это что-то важное, поэтому мы не смеялись, Джон. Но нам было страшно любопытно, и мы, обсуждая твое внезапное преображение или перемену, называй это как хочешь, говорили: «Он лег на дно».

– Да, черт побери, так оно и было. – Поборов раздражение, он постарался взглянуть на ситуацию их глазами. – Я догадывался почему. Что-то в Тори заставило меня понять, что во мне есть нечто большее, чем просто умение трахаться.

– Черт, старина, я никогда не понимал, как ты мог думать иначе, – сказал Куп. – Мы всегда гордились тобой.

Джон горько рассмеялся.

– Вы же встречали моего старика, вам не приходило в голову, что, живя рядом с ним, можно запросто свихнуться? – Он до сих пор помнил, как отец появился в лагере Леджен пьяный в стельку и воинственно голосил о решении сына присоединиться к части. – Прежде чем я обнаружил свои способности в отношении женщин, я был просто жалким отродьем этого сумасшедшего, которого разжаловали до моряка первого класса.

– Флотский придурок! – выругался Куп.

– К черту! – согласился Зак. – Флот для слабаков, для тех, кто не может служить в морской пехоте.

Проявив такт, ни один из его друзей не упомянул о грязных оскорблениях, которыми отец осыпал его в тот вечер; как и о том, что Джон позволил старшему Мильонни наподдать ему, прежде чем наконец потерял терпение и утихомирил отца. Но правда заключалась в том. что он не был бы морским пехотинцем, если бы не сумел тогда постоять за себя.

– Так, значит, выяснилось, что у тебя есть ребенок? – спросил Зак. – И что ты чувствуешь по этому поводу? Ты всегда клялся, что у тебя не будет детей.

– Да, но сейчас у меня нет выбора, я не знаю… я чувствую, что хочу узнать ее получше. В то же время я боюсь, черт возьми, подойти поближе. Черт побери! У нее британский акцент! Она говорит как эта проклятая королева Англии.

– Да, черт побери, это может завести любого парня не на шутку.

– Значит, твоя Виктория – англичанка? – поинтересовался Куп.

– Она не моя… – Он недоговорил, понимая, как разозлятся его друзья, если он начнет слишком протестовать. – Нет, Тори не англичанка. Просто она увезла туда Эсме, чтобы избавить девочку от влияния своего отца.

– Это имя твоей дочери? Эсме?

– Да.

– Здорово! – воскликнул Купер. – Расскажи, какая она?

– Хорошенькая, маленькая… Настоящая девочка. У нее такая копна волос, как была у ее матери… когда я познакомился с ней. – «У нее мои глаза». Это приходило ему в голову каждый раз, когда он думал о ней.