Потерявшийся (СИ) - Гор Александр. Страница 7

Ничего! Доберёмся до Города, дождёмся очередного появления в нём землян, вот тогда и будем решать, где, когда и как искать чужаков. А может, их и вовсе искать не придётся, поскольку коротковолновая радиостанция с круглосуточным вещанием наверняка уже работает, и они к тому времени запеленгуют её местонахождение.

Фрагмент 4

Спасть пришлось вполглаза. Да ещё, к величайшему сожалению моей вошедшей во вкус регулярной половой жизни подружки, в присутствии «старухи», которая объявила, что боится быть съеденной диким зверьём.

И ведь права оказалась! Кто-то действительно нагрянул среди ночи в деревушку, и мне пришлось выходить из хижины и палить из пистолета-пулемёта по мелькающим между убогими тростниковыми жилищами теням.

Хуже оказалось то, что после этого мы остались без транспорта. Чувство самосохранения у степняцких лошадок оказалось на высоте, и они, оборвав хлипкие куски верёвок, которыми я привязал их к какому-то столбу, просто сбежали. В отличие от крестьянского «ишака», мирно объедавшего тростниковые стены одной из хижин. В отличие от «скоростных» верховых лошадёнок, он так и не сумел уйти от погони, и обнаружили мы его (точнее, не особо полную тушу, топорщащуюся костями рёбер) по туче стервятников, дожирающих то, что не успели съесть «гиены».

А вот после этого заговорила о том, что нужно уносить ноги, «старуха». Не Оне, которая свято уверовала в то, что я со своей стрелялкой спасу её от любых врагов, двуногих и четырёхногих. Не я, который прекрасно понимал угрозу от хищников, но и не менее прекрасно осознавал свою ценность в качестве пешехода, а очень немолодая по местным меркам деревенская жительница, опасающаяся, что её останки не предадут земле, а растащат по косточкам дикие звери.

Нет, ходить, опираясь на самодельный костыль (ещё и «модернизированный» тем, что я намотал на него толстый слой рогожки там, где опираюсь на него подмышкой) у меня получается. Метров сто-двести пройти — без проблем. Но топать десяток километров до следующей деревни, где, может быть, кто-то живой есть… Ой, не знаю! Слабоват я ещё для такого подвига. Только… Только, как говорил Владимир Владимирович, «нравится, не нравится, терпи, моя красавица»… Права Умеа-зо, не отсидеться нам следующей ночью в соломенной избушке.

И пошли они, солнцем палимы, как писал поэт. Побрели. Впереди «старушка», которая старше меня всего на несколько лет, потом Оне, которую я заставил по примеру деревенской жительницы поменять её «вьетнамки» на своеобразные портянки — привязанные верёвочкой к щиколотке куски шкуры, в которые завёрнута стопа. Чтобы ножки о жёсткую сухую траву не ободрала. Ну, а завершал процессию я, любимый, ковыляющий с самодельным костылём, но в «бронике» и с навешанным на себя оружием. Действительно под жарким, палящим южным солнцем, пусть и не таким убийственным в осеннюю пору, как это было ещё с месяц назад.

Подмышку я стёр к концу второго часа ходьбы. За это время мы протопали лишь половину пути до следующей деревни. Некоторое время ещё пытался использовать костыль как обычный посох, но дело-то в раненой ноге, которая устала и теперь ныла. Не изводила острой болью при каждом шаге, как было бы, если бы рана не затянулась, а именно ныла каждой мышцей, поскольку организм «на автомате» пытался перестроить их работу, чтобы на повреждённые приходилась меньшая нагрузка.

В общем, после очередной передышки я поднялся. А вот шагать дальше уже смог кое-как. «Разогнался» до скорости, пожалуй, не больше километра в час. Если не меньше.

Растерялась, глядя на мою беспомощность, «молодка». Умеа-зо, покачав головой, подлезла мне под левую руку и на своей тарабарщине явно приказала опираться на неё. А ведь помогло! Но выдохлась уже через полчаса: возраст, явно тяжёлая крестьянская работа, так что опускалась она в траву, чтобы отдохнуть, со старческим кряхтением. И я очень уж опасался, как бы у «бабушки» после этого не прихватило спину.

О чём они с Оне трещали по-своему, я даже не прислушивался. Да и смысл какой? Всё равно ничего, кроме слов «Саша», «нога», «идти» не понимаю. Просто пользовался моментом, чтобы вытянуть эту треклятую ногу, закрыть глаза и максимально расслабленно полежать.

Вот за эту мою расслабуху мы и поплатились, поскольку вывел меня из «нирваны» звук топота лошадиных копыт.

Нет, это были не кочевники. Это были какие-то гелоны. Но картинка, увиденная ими, натолкнула ребяток на мысли отнюдь не о помощи усталым путникам.

Скорее всего, нас они заметили, ещё пока мы ковыляли. Мы — это явно беспомощный необычно одетый мужик без привычного им оружия, а при нём две бабы.

Думаете, психология гелонских гопников хоть чем-то отличается от психологии земных «коллег»? Щас! Приблизившись, четверо соскочили с «ишаков» и с радостными восклицаниями двинулись в сторону Оне и Умеа-зо, а двое с копьями решили «окончательно обезвредить» меня. Видимо, мой «прикид» так им понравился, что они решили предоставить товарищам возможность «попользоваться» женщинами в первую очередь. О том, что именно для этого им понадобились мои спутницы, я понял по тому, как вздохнула, легла на спину и откинула в сторону переднюю часть «мушкетёрского плаща» «бабушка».

Зато Оне вскочила и с криком «Саша, их убивать!» бросилась ко мне.

В общем-то, я и без неё понял, что сейчас придётся убивать. Уж больно решительно топали ко мне те двое, с копьями.

Это рассказывать долго. На самом деле, со времени, когда мародёры соскочили с коней и до этого вопля прошло две-три секунды.

Вот чем мне нравится СПС, так это тем, что для начала стрельбы из него не нужно мучиться со снятием с предохранителя и передёргиванием затвора. Патрон уже в стволе, а сдвоенный предохранитель на тыльной стороне рукоятки и спусковом крючке срабатывают, когда именно нужно стрелять. Действие же экспансивной пули с пластмассовым аэродинамическим обтекателем полностью соответствует имени змеюки, в честь которой назван пистолет: укус убойный.

Пиф-паф, и те, что собирались либо пришпилить меня «булавками», как какую-нибудь бабочку, либо под угрозой этого лишить всего имущества, кулями валятся на землю. Следующий выстрел по тому, который бросился догонять Оне (благо, она не успела перекрыть мне сектор стрельбы), а четвёртый, в позарившегося на стати пожилой по местным меркам женщины и уже сдирающего с себя штаны. А двое уцелевших замерли соляными столбами.

Впрочем, ненадолго, поскольку уже через пару секунд ломанулись прочь быстрее взволновавшихся громкими звуками лошадок. Правда, четвероногие волновались не очень долго, и Умеа-зо, при появлении незваных гостей явно собиравшаяся воспользоваться мудростью «если изнасилование неизбежно, расслабься и постарайся получить максимум удовольствия», переловила их без особого труда. Вот уж воистину — не было бы счастья, да несчастье помогло. Есть теперь у нас транспорт, чтобы добраться, как минимум, до следующей деревни!

Транспорт-то есть, да вот взбираться на него Оне наотрез отказалась. И я далеко не сразу понял, почему. Только после того, как потрогал попону, которую гопники используют вместо седла. И очень даже правильно оценил её отказ: а вы, млын, много удовольствия испытаете, если вам придётся, пардон, голым задом и яйцами тереться о войлок? Я уж не говорю про женские весьма чувствительные и нежные срамные губы.

Выход из ситуации подсказала «бабушка», принявшаяся сдирать с несостоявшегося насильника его полуспущенные штанцы и что-то буркнувшая моей подружке. Та с сомнением принялась рассматривать тушку того, кто «предназначался в качестве полового партнёра» ей. Ну, да. Великоваты будут брючки для её комплекции. Куда лучше подойдут с ещё дышащего, но по-прежнему бесчувственного копейщика. Явно меньше нужно будет утягивать в поясе, чтобы не свалились.

В общем, пришлось подстраховать девушку. «Контролировать» недобитка очень не хотелось, поскольку рана у него тяжелейшая, и на ноги он встанет совсем не скоро, если переживёт сегодняшнюю ночь.