Выбор волка (СИ) - "amie". Страница 4

За спиной некоторое время молчали, а потом Грай неуверенно спросил:

- Знаешь, ему сейчас очень плохо, рвется к тебе. Не возражаешь, если он побудет сегодня с тобой? Коврика в прихожей будет достаточно.

- Да-да, конечно, - совсем упал духом Миша.

- Тогда не поворачивайся пока, трансформация - вещь неэстетичная.

Последующие несколько минут, наполненных шорохом ткани, треском и хрустом, позволили Мише немного успокоиться и прийти в себя. Когда бедра коснулся холодный нос, он смог развернуться с улыбкой на губах, пускай и немного вымученной - вот и появился тот, кому важен Миша сам по себе, со всеми своими тараканами, такой, какой он есть.

Ночью Миша сквозь сон почувствовал, как щекотно обнюхали лицо, затем пушистая туша примостилась рядом. Утром же оказалось, что волк преспокойно дрыхнет на своем коврике. Миша лишь хмыкнул и проковылял на кухню готовить завтрак.

========== 4 ==========

Скорее всего, Грай совершил ошибку, когда открылся Мише, только понял он это поздно. Миша не смог по-прежнему относиться к своему серому другу - ну не мог он представить Грая, потирающегося о его ногу, а волк теперь слишком крепко ассоциировался с бывшим любовником, потому парень инстинктивно отодвигался, когда волк на брюхе осторожно подползал к нему по траве. Мише казалось, что ни гордый зверь, ни тем более человек разумный не должны таким унизительным способом выпрашивать ласку, которую запросто можно было подарить не избалованному вниманием бродячему псу. Волк же, замечая, как от него отдаляются, прижимал уши к голове и начинал жалобно поскуливать, иначе и не скажешь, все больше нервируя Мишу. Тому казалось, что это Грай распластался у его ног и завывает, изображая зверя. Бред, конечно, но удовольствия от посещения парковой скамейки Миша больше не получал, книги теперь не усваивались, так что он перестал ходить в парк. Вместо этого он начал бесцельно бродить по городу, чувствуя, что зверь ходит где-то рядом, провожает его, не показываясь людям.

Через несколько дней, когда Миша возвращался домой, впереди него в подъезд прошмыгнула серая тень. Впуская волка в квартиру, парень невольно поежился, подумав о том, что гость в любой момент может обернуться человеком. Волк, кажется, осознал, что попытки выпросить ласку нервируют его пару, потому сразу занял коврик у двери и всем своим видом стал показывать, что ему больше ничего не нужно. Даже на вопрос Миши из кухни, голоден ли он, не отреагировал. Миша только хмыкнул скептически, предположив, каким именно образом волк получит свою порцию общения с парой.

И действительно, ночью он снова сквозь сон почувствовал горячее меховое касание и сопение в сгиб локтя. Волк повадился проводить ночи рядом со своей парой, поутру неизменно делая вид, что преспокойно спал на коврике. Мишу такой расклад устраивал. Еще свободнее стало, когда после Мишиного вопроса постоянная слежка пропала. Он всего-то вроде как сам с собой рассуждал, не обнаглел ли волк забирать все время у своей человеческой ипостаси, которой тоже нужно, например, поработать или чем там вообще Грай занимается. Миша здесь, никуда не прячется, волку пора бы уже успокоиться и перестать изводить своего человека. Миша вообще теперь частенько разговаривал сам с собой, как правило, компанию ему составлял волк. Он неслышно появлялся на кухне, когда Миша, обложившись конспектами, готовился к занятиям или, пританцовывая с поварской ложкой, готовил ужин под бубнеж миниатюрного телевизора на окне, настроенного на музыкальный канал. Рассказывая что-нибудь волку, Миша не ждал ответа, но где-то в своих мечтах представлял, что это Грай его слушает. Интересно, как волчья и человеческая сущности общаются? Рассказывает ли волк человеку о нем, показывает образами или Грай сам может как бы следить за происходящим со стороны? Миша почему-то стеснялся задавать вопросы зверю. Наверно, потому что тот бы не ответил.

С Граем Миша больше не виделся. Волк сам не оборачивался, а у парня не находилось повода попросить его. Так что Миша тихо тосковал по своей первой безответной любви, которая тут рядом, только руку протяни.

За всеми этими волнениями незаметно пролетело лето. Миша окончательно съехал от родителей, и теперь почти каждый вечер засыпал с молчаливым зверем у порога. За летом пожаловала осень, началась учеба, интересные курсы, новые знакомства, студенческие посиделки в кафешках и на квартирах. И сны. Не пошло мокрые, не такие, которые снятся в период полового созревания - другие, легкие эротические, от которых наутро оставался лишь тающий след на искусанных губах и умиротворение на душе. Миша не мог вспомнить, но ему казалось, что в этих снах присутствовало что-то теплое и родное, смутно знакомый запах заполнял легкие, тихое дыхание овевало ставшую чересчур чувствительной кожу, голос, который словно раздавался в голове, слова, напоминавшие старинные баллады на незнакомом языке, приятная тяжесть чужого тела и пряный вкус пота на языке. Миша вдруг подумал о том, что это намек на то, что пора налаживать свою личную жизнь.

На очередной студенческой гулянке в честь дня города в кафе напротив университета кандидатура на роль личной жизни Миши Матвеева была подобрана. Ей оказался обычный парень из первокурсников, ничем не выделяющийся из толпы, может, немного более стеснительный, чем мог бы, но при этом обаятельный молодой человек, голубоглазый блондин, полная противоположность Граю. Далеко не невинный оценивающий взгляд подсказал Мише, что с этим парнем можно попробовать. Одобрить и утвердить. Одобрение состоялось тут же в туалете, в запертой кабинке, но не сказать бы, что оно было успешным - поцелуй горчил. Возможно, виновато было пиво, выпитое блондином, но что-то подсказывало Мише, что и потом горечь останется.

Домой он возвращался в растрепанных чувствах, все пытаясь решить для себя, стоит ли начинать отношения с человеком, который в принципе никогда не сможет заменить Грая, - с человеком, чьи недостатки видно уже сейчас.

Волк, ожидавший загулявшего студента под дверью, повел себя странно, зарычал тихо. В прихожей он не успокоился, зарычал громче, оскалил пасть на Мишу и подобрался всем телом. Миша впервые испугался, отступил назад, в сторону ванной. Волк словно взбесился, рванул вперед, целя в грудь Миши. Тот попытался увернуться, но поскользнулся и упал, нелепо взмахнув руками и больно ударившись локтем о кафель. Кажется, вскрик немного отрезвил зверя, тот мотнул головой и уставился на перепуганного парня, который тут же стал отползать от волка, лихорадочно перебирая ногами по полу, прижимая к груди и баюкая отбитую конечность. Волк вдруг притих, распластался на полу всем телом и медленно пополз к Мише, тихо заскулив. Миша активнее заработал ногами, поднялся наконец на ноги и попятился назад, не смея обернуться к съехавшему с катушек зверю спиной. Волк остановился, заскулил чуть громче и тоже попятился задом, теперь уже не преследуя парня, а отползая. Перед тем, как захлопнуть дверь ванной, Миша увидел, как волк резко подорвался и шмыгнул в комнату.

Миша ухватился за раковину, ноги и руки дрожали от пережитого потрясения, у парня начался отходняк. Он успел только плеснуть холодной водой в лицо, когда дверь в ванную со стуком широко распахнулась, и внутрь ввалился пошатывающийся и держащийся за голову Грай. Одежды на нем не было. Он навалился на Мишу, обнял крепко, так, что выбраться из объятий не получилось бы, и зашептал лихорадочно с полуприкрытыми глазами, слепо тыкаясь губами и носом куда-то в Мишину макушку:

- Прости-прости-прости его, он не хотел, это все случайность. Он не смог бы причинить тебе вред, не бойся, пожалуйста. Он бы только обнюхал, вылизал тебя всего, отмыл от чужого запаха. Не нужно бояться, это все ревность, рычал из-за этого и напугал тебя. Прости его. Нас. Меня тоже. Я был дураком, когда не увидел, какое сокровище он нашел для нас. Не разобрался, оттолкнул тебя, теперь оба мучаемся, пытаемся урвать крохи, пока ты спишь. Чудо, открытое, неиспорченное, доверчивое, которое хочется только держать в руках и никогда не отпускать. Нежить и заласкивать до сладких стонов. Оберегать от всего мира. Любить. Прости нас. Давай попробуем начать все с начала…