Цена жизни (СИ) - Стоев Андрей. Страница 11

— Разумеется, господин Кеннер, — кивнул он.

— Ну что же, уважаемые, — обратился я к героям дня, которые мрачно на меня взирали. — У меня нет обычая встречаться с каждым мелким жуликом, которого ловит почтенный Антон Кельмин, но вы не просто какие-то жулики, уважаемые. Вы первые воры, решившие обокрасть наше хранилище, и это, безусловно, повод вас повидать.

— Простите, господин Кеннер, — подал голос один из них. — Но мы не пытались обокрасть ваше хранилище. Если говорить точнее, мы пытались обокрасть господина Кирсана.

— И насколько мне доложили, вполне успешно его обокрали, — согласно кивнул я. — Однако ваше лицо мне знакомо, уважаемый. Вы очень похожи на одного весьма известного скрипача, хотя я, по всей видимости, ошибаюсь.

— Не ошибаетесь, господин, — засмеялся Антон. — Это он и есть, тот самый музыкант Денис Бортень. Но он, как выяснилось, многосмычковый — в оркестре играет на своей скрипочке, а в свободное время играет по клубам в карты.

— Не понял… — нахмурился я.

— Шулер он, господин, — пояснил Кельмин. — Личность известная, доступ имеет даже в такие клубы, куда с улицы не зайдёшь, так что бы не работать? Вот и работает. Но очень аккуратно — если бы нам не попался, так бы и дальше снимал сливки.

— Ай-яй-яй, не повезло, — с сочувствием сказал я. — Как же вас угораздило-то? Зачем понесло в хранилище с краденым ключом?

— Брат попросил, — вздохнул тот. — Невозможно было отказать.

— Бескорыстно? — полюбопытствовал я.

— За треть он работал, — хохотнул Кельмин. — Бескорыстно — скажете тоже, господин.

— Ну, значит, риск оплачивался, — сделал вывод я. — Интерес был, а стало быть, не так обидно попасться. А что за брат-то?

— А вот рядом с ним сидит, — показал Антон. — С такой рожей ему и ключ не надо было вытаскивать, мы бы его прямо на входе приняли.

— Кстати, они же у господина Кирсана не только ключ взяли, насколько я понимаю? Как с этим дело обстоит?

— Кое-какую не особо ценную мелочёвку унесли, — небрежно махнул рукой Кельмин. — Мы с этим тоже заодно разобрались, раз уж влезли в это дело. Они успели всё барыге скинуть, пришлось этого барыгу посетить.

— Проблем не было?

— Ну, он потребовал вернуть ему деньги, которые он этим за вещи отдал.

— Деньги вернуть? — поразился я. — Он идиот, что ли? Представляю, как бы мы стали у ворья выкупать краденые вещи.

— Вот парни там сразу и поняли, что идиот, — согласился Кельмин. — Они его как следует попинали, а когда водой отлили, оказалось, что он внезапно поумнел.

— Надо же, как замечательно действует порой народная медицина, — заметил я. — Вроде и простое средство, а как помогает, когда к месту употреблено. Ну что же, история достаточно заурядная, да и закончилась хорошо. Впрочем, ещё не совсем закончилась, конечно. Насколько я понял, вам вернули всё украденное, господин Кирсан?

— Совершенно верно, господин Кеннер, всё до последней серебряной ложечки, — подтвердил Колобов. — И должен спросить ещё раз: может ли наша семья как-то вас отблагодарить?

— А ведь знаете, пожалуй, что и может, — мне пришла в голову интересная идея. — Но давайте сначала решим, что делать с нашими героями.

— А что вы хотите с ними сделать? — поинтересовался он.

— В том-то и состоит пикантный момент, что я с ними ничего сделать не могу, — и, глядя на его изумлённую физиономию, пояснил: — Семейство Арди не является пострадавшей стороной. Согласно уложению «О праве и долге дворянском» мы обязаны были предпринять шаги для расследования возможного преступления против граждан княжества, что мы и сделали. Однако, поскольку мы не являемся пострадавшими, никаких карательных мер мы предпринимать не вправе.

Воры, до этого мрачно смотревшие на нас, расслабились, а на лицах даже промелькнули улыбки. А вот Колобов, наоборот, помрачнел.

— Пострадавшим являетесь вы, и именно вы должны решать, что с ними сделать, — продолжал я. — Вы можете распорядиться передать их страже, и подать заявление о краже. В этом случае ими займётся княжеское правосудие. Или же мы можем передать их вам, и делайте с ними, что хотите. Мы не будем спрашивать, что — нам это неинтересно. Так что обязанность решать в данном случае лежит на вас.

— Понимаю, — медленно кивнул Колобов. — К сожалению, я не гербовый дворянин, и у меня нет возможности разобраться с ними самому. Я положусь на княжеское правосудие.

— Господин Кеннер, — вдруг подал голос Денис Бортень, — нельзя ли решить вопрос со мной более мягко? В конце концов, я не обкрадывал квартиру господина Кирсана. Я всего лишь выполнил просьбу брата, моё участие в этом деле минимально.

— Не соглашусь с вашей трактовкой, — возразил я. — Вы шли в хранилище с намерением украсть, и точно зная, что ключ краденый. Вы полноправный соучастник кражи, в этом нет никаких сомнений. Однако, как я сказал, решать должен господин Кирсан, и он уже решил. Замечу кстати, что в этом вам повезло — я бы на его месте первым делом приказал переломать вам пальцы. Впрочем, в любом случае я позабочусь, чтобы общество узнало о ваших шалостях с картами.

Денис спал с лица. Не думаю, что его после этого пустят хоть в какое-то приличное место, да и с музыкальной карьерой, скорее всего, придётся распрощаться — ни один оркестр не захочет испортить себе репутацию, приняв уголовника.

— А что касается благодарности, господин Кирсан, у меня есть небольшая просьба: к вам придёт корреспондент газеты — поговорите с ней, пожалуйста. Нас хвалить не нужно — просто расскажите ей, что знаете. Мы хотели бы, чтобы этот случай стал известен. Чтобы у других преступников не было никаких иллюзий насчёт возможности что-то украсть из нашего хранилища.

Глава 5

Баварию Бернар не любил, и совсем даже не потому, что она не так давно доставила ему столько переживаний и хлопот. До этого ему лишь однажды случилось побывать в Баварии, а точнее, в Мюнхене, и тот ему совсем не приглянулся. Грязные рабочие предместья, общая неухоженность, множество битком забитых пивных и стойкий запах мочи из каждого тупичка. Создавалось впечатление, что целью существования мюнхенцев было высосать как можно больше пива, а затем расстаться с ним в каком-нибудь не предназначенном для этого месте. Примерно этого же Бернар ждал и от Регенсбурга, но действительность оказалась совсем иной, и город ему неожиданно понравился. Небольшие чистенькие домики, очень много зелени, никаких пыльных рабочих окраин и закопчённых промышленных зон. Даже пивные здесь были похожи скорее на семейные ресторанчики, чем на пролетарские забегаловки Мюнхена.

Когда Бернар получил личное приглашение на приём от герцога Баварского, изумлению его не было предела. Хотя формально приём был посвящён годовщине какой-то исторической даты дома Виттельсбах, ни для кого не было секретом, что на самом деле причиной праздника было возвращение в герцогство древней резиденции Виттельсбахов — Ландсгута с прилегающими землями Нижней Баварии. Возвращение Ландсгута в Баварское герцогство вряд ли было приятным для императора, и герцог Оттон просто не хотел раздражать императора празднованием по этому поводу. Однако истинную причину торжественного приёма знали все, и верные сподвижники герцога вполне обоснованно ожидали щедрых награждений. Каким боком к этому относилось семейство Арди, для Бернара было совершеннейшей загадкой. Их скорее можно было бы назвать противниками герцога, и присутствие Бернара на этом приёме выглядело не вполне уместно. Однако пренебречь личным приглашением значило оскорбить герцога, так что в Регенсбург он всё-таки поехал — в полном недоумении и без особой охоты.

— Прошу прощения, господин, — сходу заявил ему портье с глубоким, хоть и не совсем искренним сожалением в голосе, — но свободных мест нет. В городе праздник, все гостиницы переполнены.

— Я бронировал люкс, — ответил ему Бернар с лёгким удивлением. — Я Бернар Арди, бургграф Кохеме.

Портье заколебался.

— Я прибыл на герцогский приём по личному приглашению его высочества, — добавил Бернар, верно поняв причину колебаний.