Цена жизни (СИ) - Стоев Андрей. Страница 19

— У меня ещё вопрос, господин: вы уверены, что эти операции с золотом позволят нам окупить хранилище и получать стабильную прибыль?

— Очень непростой вопрос, Кира, — откровенно ответил я. — Ты же прекрасно знаешь, что те прикидки, которые мы делали, брались большей частью из головы. Мы не в состоянии оценить объём рынка, потому что его сейчас просто нет. Нам не с чем сравнивать, и у нас нет никаких данных, на основе которых мы могли бы делать прогнозы. Если говорить о моих личных ощущениях, то я думаю, что если прибыль там и будет, то совсем небольшая.

— Вот и у меня точно то же ощущение, — грустно сказала Зайка. — И что, здесь ничего не сделать?

— Ну почему же, что-то сделать всегда можно. Я попробую договориться с князем об экстерриториальности нашего хранилища, и если это получится, то откроются интересные варианты.

— Что значит «экстерриториальность хранилища»? — непонимающе переспросила она.

— Это значит, что на его территории не будут действовать законы княжества, — пояснил я. — То есть люди князя просто не смогут, например, прийти туда и потребовать что-то им показать.

— И зачем это? — она, похоже, окончательно перестала меня понимать.

— Если хранилище будет обладать экстерриториальным статусом, в нём смогут хранить свои ценности иностранные владетели. В частности, герцог Баварский наверняка захочет держать своё золото у нас. Возможно, владетели в Ливонии тоже найдут этот вариант полезным. Это те, кто сразу приходят в голову. Кроме того, в этом случае я, возможно, смогу уговорить князя держать у нас золотой запас княжества.

— И князь действительно даст нашему хранилищу такой статус? — с сомнением спросила она.

— Конечно же, нет, — улыбнулся я. — С чего ради ему давать нам такую неслыханную привилегию? Если я приду к нему с этой просьбой, он только посмеётся. Да и вообще, такие вещи невозможно получить. Но их всё же можно заслужить, и вот над этим стоит подумать.

Глава 8

Учебный год начался незаметно — то, что вызывает у первокурсника душевное волнение и трепет, для пятикурсника обычная рутина. Преподаватели тоже не стали утруждать себя речами на тему очередной важной вехи и превращения нас в настоящих Владеющих. Похоже, они прекрасно понимали, что энтузиазма от нас всё равно не дождаться, и решили не напрягаться попусту.

Из приятного нужно особо отметить полное отсутствие предметов Ясеневой. Магда по-прежнему оставалась нашим куратором, но на пятом курсе ничего не вела. Да и не только она — на выпускном курсе обязательных предметов уже не было, за исключением, конечно, боевой практики, которая как раз резко увеличилась. Мы должны были выбрать не менее трёх факультативов из списка, и этим теоретическая подготовка на пятом курсе ограничивалась. Я с грустью вспомнил Драгану — её факультатив я бы сейчас и выбрал, но не сложилось. Впрочем, Милана Бобровская вела свой факультатив и на пятом курсе, и его я, разумеется, выбрал — наверняка оказавшись и в этом году единственным слушателем. Анна Максакова и на пятом курсе преподавала свои подлые приёмы, то есть непрямые воздействия — но уже в расширенной форме и факультативно. К ней я тоже записался, да и не только я. Вот там как раз народу будет достаточно — чуть ли не весь пятый курс, а может, даже и весь. Анна в прошлом году сумела всех нас впечатлить; до всех дошло, что её предмет для нас жизненно необходим. Высшие, наверное, могут просто идти вперёд, круша всё на своём пути, а для нас, низкоранговых Владеющих, непрямые воздействия — это залог выживания. Хотя, насколько я знаю, Высшие ими тоже отнюдь не брезгуют.

Боевая практика началась привычным и довольно приевшимся за эти годы порядком — для начала мы пробежали кросс в три версты в качестве лёгкой разминки, а потом наступил этап спаррингов. Скучноватый этап, надо признаться — мы уже настолько хорошо узнали друг друга, что вряд ли могли увидеть что-то новое и неожиданное. Преподаватели частенько пытались разнообразить спарринги совместными занятиями разных групп, но сегодня мы занимались отдельно. Погода стояла чудесная, так что занимались мы на улице. Ленку Генрих поставил против всей семьи Сельковых, а сам решил подраться со мной.

Для начала мы с ним обменялись несколькими ударами — скорее демонстративными, потому что не ждали, что они чего-то достигнут. Их целью было прощупать противника, а случись такая возможность, то быстро перейти в настоящую атаку. Генрих несколько раз попробовал швырять в меня камни издалека, но с тех пор, как я научился контролировать окружение, это было напрасной тратой сил. Я даже не обращал на эти камни особого внимания, просто перенаправлял их в самого Генриха, чтобы он не расслаблялся. В результате он тратил больше сил, сначала швыряя камни, а потом их же отбивая. А иногда я заворачивал уже отбитый им камень, и ему приходилось отбивать его ещё раз, отчего он изрядно злился.

Несколько минут мы развлекались таким образом, пока мне, наконец, не представилась хорошая возможность. Я провёл быструю серию из пары ударов — первый он отвёл, а вот от второго ему пришлось уклоняться, отступив на шаг, и в процессе этого уклонения он оказался почти полностью открыт. Я тут же этим воспользовался, двинувшись вперёд и нанеся мощный удар, который обязательно сбил бы его с ног — если бы всё пошло так, как я задумал.

Однако всё пошло совсем не так. Неожиданно он с ухмылкой легко уклонился от моего удара, а я с ужасом понял, что это было ловушкой, что сейчас я полностью открыт и уже ничего не успеваю сделать. И вот когда в меня уже летел кулак Генриха, я вдруг опять увидел неоднородности пространства. Не так, как раньше, не с трудом ориентируясь в непонятных мутных структурах, а ясно видя пути в этих складках и волнах. Внезапным наитием я совсем чуть-чуть согнул небольшую складку между нами, и кулак Генриха пролетел мимо моего уха. Издевательскую ухмылку он не успел стереть, но глаза у него стали совершенно непонимающими, и выглядел он в этот момент довольно глупо. Однако среагировал Генрих мгновенно, сразу отступая и уходя в сторону. Небольшой камешек лежал совсем рядом с его ногой, и потребовалось лишь ничтожное усилие, чтобы напитать силой ветку, где этот камешек оказывается у него под ногой. Генрих оступился, потерял равновесие и мог только изумлённо смотреть на меня, когда мощный пинок в живот заставил его отлететь на пару шагов.

— Вы в порядке, наставник? — озабоченно спросил я, видя, что он не торопится подниматься с земли.

— Не очень, но жить буду, — хрипло сказал он, с трудом вставая на ноги. — Поздравляю, Арди. А вот скажи мне: то, что я так позорно промахнулся — это же не случайность была?

— Не случайность, — признался я. — У меня получилось немного искривить пространство.

— А то, что у меня под ногой оказался камень, которого там не было и быть не могло — это тоже твоя работа?

— Почему вы считаете, что его там быть не могло? — полюбопытствовал я.

— Потому что я полностью контролировал окружение и не мог его не заметить. Точнее, я его как раз и заметил, он лежал рядом. А потом он оказался одновременно и рядом, и прямо у меня под ногой.

А Менски действительно сильный Владеющий, раз мог видеть старую ветку и даже какое-то время удерживать её в реальности. Но поскольку полностью лес вероятностей для него недоступен, то это всё, что он мог сделать.

— Тоже моя работа, — не стал отказываться я. — Он действительно лежал чуть в стороне, но я выбрал ту ветку леса вероятностей, где он лежал там, где мне надо.

— Лес вероятностей, да? — задумчиво сказал Генрих.

— Ясенева считает, что лес вероятностей — это всего лишь бредовая теория.

— Я не Магда, и я так не считаю, — с усмешкой сказал он. — Думаю, и её хороший удар в живот вполне мог бы переубедить. Но я не собираюсь обсуждать здесь теорию, я чистый практик. Пойдём-ка присядем, а то я пока ещё не вполне в норме. Менцева! — позвал он Ленку, которая без особого напряжения отбивалась от всего семейства Сельковых. — Иди к нам. А Сельковы… давайте-ка для разнообразия каждый за себя. Только никакого дружеского матча, я за вами присматриваю.