Экспресс в Рождество - Троу Эльма. Страница 3

Отец любил устанавливать в доме «умные» вещи. Как только в доме появилась охранная система, с помощью которой он мог дистанционно открывать калитку, двери и контролировать по камерам приходящих и уходящих, жизнь Алисы превратилась в кошмар. Мало ей было постоянных звонков-проверок, когда она докладывала отцу, где находится и чем занимается, теперь еще и это. Без его ведома нельзя было сделать и шагу.

– Прости, пап, я отвлеклась, – попыталась вставить Алиса.

– Нет, я хочу сказать тебе. Это очень безответственно с твоей стороны, – произнес отец свою любимую фразу. – Из-за тебя я не могу работать нормально, а ты гуляешь непонятно где! Алиса, я на испытаниях, у нас проект горит, а ты отвлекаешь меня!

Голос отца имел свойство в начале разговора быть спокойным и постепенно наращивать напряжение. Чем больше отец заводился, подстегивая сам себя, тем злее и выше становился тон. В моменты напряжения важно было вовремя заткнуться, потому что, если отец сорвет голос, это означает, что он не станет разговаривать с тобой всю следующую неделю.

Алиса называла это состояние вакуумом. Когда ты делаешь что-то, что не нравится отцу, он перестает замечать тебя. Перестает будить по утрам, звать к завтраку, давать какие-либо поручения, писать на ватсап. В такие моменты Алису накрывало волной чувство вины, ведь она прекрасно понимала, почему отец так ведет себя. Нужно было поддерживать его.

– На какую электричку ты села? – спросил он.

Тем временем на фоне послышались крики из раций, которые, видимо, располагались в штабе: «Вижу цель, вижу цель! Огонь!»

– На 18:10, – ответила она коротко, услышав возгласы на заднем фоне.

– Значит, дома будешь через полтора часа. Позвони, когда приедешь. Екатерина приготовила тебе еды на неделю, она все покажет. Я скажу, чтобы дождалась тебя. До связи! – он оборвал разговор и положил трубку под крики «Ложная цель!»

Алиса почувствовала, как телефон в руке потяжелел. Она снова ощутила это колющее чувство вины. У отца очень нервная работа. Он работает на электромеханическом заводе ведущим инженером-программистом, создает программное обеспечение для вооружения. От него многое зависит, а она заставила его нервничать во время испытаний. Алиса оторвала телефон от уха и сквозь накатывающую пелену слез увидела новое сообщение от Даниила. Выключила экран и бросила телефон в рюкзак.

«Папа нервничал, а я болтала с парнем на перроне. Как же глупо», – Алиса всхлипнула.

Электричка остановилась на очередной станции, и Лисс пришлось выйти, чтобы выпустить людей. На холоде стало немного легче. Алиса подняла взгляд влажных глаз к звездам. Недосягаемые горячие тела напоминали россыпь осколков стекла, сверкающих на полу в свете солнца. Осколков стекла от упавшей вазы, которую мама держала в руках перед тем, как отправиться к этим самым звездам. Мысль крутится по кругу – осколки, звезды, звезды, осколки. Алиса очнулась в тот момент, когда привычный монотонный голос произнес: «Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – „Крюково“».

Прочитав последнее сообщение Алисы, Даниил растерялся. В голове начали роиться всевозможные мысли и сомнения. Ладони тут же стали холодными и потными.

– Дань, ты чего такой бледный? – послышался голос справа. – Экзамен-то халявный и последний, пятый курс же.

Даниил поднял взгляд – лекционная аудитория все та же, а на столе перед ним лежит экзаменационный билет, который он решил еще час назад. На передних рядах сидят два преподавателя и уже третий час пытаются принять экзамен у всего курса в двести с лишним человек. С их стороны это было очень глупым решением, ведь можно было подумать наперед, что в такой форме они не успеют опросить весь курс. Стоило просто провести очередную контрольную и поставить на ее основании оценки, а не мучить ни себя, ни студентов.

«Глупость несусветная», – подумал Даниил.

– Дань, все нормально? – все тот же голос.

Это был его друг Марк. Еще с одиннадцатого класса они были два сапога пара. Марк вырос в семье архитекторов. В институте все давалось ему проще, его знали все преподаватели, потому что знали его брата, отца и отца его отца. Одним словом – династия.

– Да, все отлично, – сухо ответил Даниил и снова уткнулся в телефон.

– Алиса написала? – спросил Марк, пытаясь заглянуть в экран. – Позвал бы уже ее на кофе. Год чатитесь. Вы словно живете в своем мирке, застряли на одном месте и ходите кругами.

Даниил только буркнул себе под нос.

– Вот, опять молчишь. В чем дело-то? Она уродливая, что ли?

– Ни в чем. Просто нам нет необходимости видеться, – угрюмо ответил он.

Даниил принялся писать ответ. Пальцы стали ледяными. Голову будто в один момент набили ватой. Даниил не хотел смотреть на сообщение, в котором Алиса целует его персонажа, однако невольно он все равно поглядывал туда. От этого становилось все холоднее, пальцы начали трястись. Оставляя следы на экране смартфона, Даниил быстро напечатал ответ.

– Каменский! – послышался голос профессора с передних рядов. – Готовы сдавать?

– Да, – коротко ответил Даниил.

– Удачи, – пожелал Марк. – Но я все равно от тебя не отстану.

Даниил убрал телефон в карман брюк. Поправив очки и машинально зачесав пальцами выпавшие из хвостика волосы, он уверенно зашагал к преподавательскому столу.

Сдача прошла быстро и почти безболезненно. Пришлось решить дополнительную задачу, поскольку Даниил пропустил много пар в этом семестре. Он не считал бесполезным или неинтересным предмет «Советская архитектура», просто отдал приоритет дипломному проекту и большую часть энергии тратил на него.

Уже через полчаса Даниил сидел на лестнице в вестибюле, в очередной раз окидывая взглядом изгибы и складки тканей белых мраморных рабов – застывшие мысли Микеланджело, капли из потока сознания, обретшие форму в реальном мире. Даниил слушал «Runaway» Авроры и ему казалось, что он тонет под сводами лестниц, сплетающихся над его головой и уходящих в бесконечность.

Созерцать лестницы и статуи ему мешало переключение режимов лампочек на новогодней елке, установленной в центре вестибюля. В какой-то момент гирлянды начинали внезапно менять цвет и очень быстро моргать, это отвлекало. Даниил ждал Марка, потому что обещал выпить с ним кофе. Вряд ли они еще встретятся до конца каникул.

«Как жаль, что времени на дружбу почти не остается», – подумал Даниил, вспоминая, сколько раз он отказывал другу в пользу работы.

Мыслям не давал покоя скетчбук, который лежал в сумке. Это был плод их с Алисой воображения. Их история, отображенная на страницах. Даниил рисовал графический роман об их приключениях. Он не был произведением искусства, не был литературной находкой или чем-то особенным. Ведь, если взглянуть на сюжет со стороны, он был тривиален. Отражение простых человеческих проблем, обернутых в фэнтезийную оболочку. Но этот сюжет принадлежал только им.

«Как я буду рисовать тот момент? – с ужасом подумал он, воображая, будто парит среди лестничных пролетов, среди которых затерялся его взгляд. – Я не могу спокойно его вообразить, а требуется увидеть это на бумаге, повторить изгибы губ грифелем».

На город давно опустилась тьма. Она усеяла полотно своих одежд серебряными слезами и надела украшение в виде тонкого полумесяца.

«Она меня поцеловала», – подумал Даниил, ощущая, как в животе забились крыльями мотыльки.