Ленточка на небосклоне - Лейнстер Мюррей. Страница 10

Бластер Кальхауна издал странный глухой звук, и лезвие ножа заискрилось голубым огнем. Молодой человек выпустил ставшую вдруг нестерпимо горячей ручку ножа, который с шипением упал в снег.

— Всегда в дрожь бросает, когда вижу драматическую развязку, — сказал Кальхаун свирепо. — Но уверяю вас, что в любой ситуации лучше быть разумными. Я полагаю, молодую леди зовут Ним. Имени молодого человека я не знаю. Мы не были представлены друг другу. Отец Ним и я пришли, чтобы передать вам технические средства двух цивилизаций в качестве первого шага в лечении синдрома пандемической изоляции на этой планете. Эта изоляция из-за тяжелых условии существования превратилась в «проблему Крузо», и решать эту проблему надлежит медику.

Мургатройд усиленно пытался высунуться из парки под подбородком Кальхауна — он слышал бластер и почувствовал, что происходит что-то необычное. Наконец он высунул нос и старательно принюхался. Кальхаун засунул его обратно под парку.

— Скажите им, Хант, — раздраженно попросил он. — Расскажите им, зачем мы здесь и что вы уже сделали!

Отец девушки рассказывал обо всем неуверенно и почему-то застенчиво. И под конец сказал, что реактивные сани прибыли, чтобы отвезти дочь и молодого человека в теплые земли, где они по крайней мере не умрут от холода. Кальхаун от себя добавил, что там, вероятно, не будет проблем и с едой.

Дрожа и смущаясь, беглецы забрались в сани. Мотор взревел уже в который раз, и сани повернули к теплым землям. Они помчались в золотом сиянии ленточки, объяснить существование которой разумными аргументами пока не представлялось возможным. Даже Кальхауну.

IV

Мургатройд спустился с дерева. Его защечные мешки были набиты орехами. Кальхаун вставил палец ему в рот, и Мургатройд с готовностью позволил вынуть и изучить результаты его вылазки на деревья. Кальхаун вздохнул. У Мургатройда были другие, более важные способности в служении здравоохранению, но именно здесь и сейчас его тонкий пищеварительный аппарат был необходим. Его желудок был подобен человеческому, и если Мургатройд что-либо ел, то это мог есть и Кальхаун, а Мургатройд не брал в рот ничего, что могло бы вредно сказаться на его желудке.

Кальхаун не без иронии заметил вслух:

— Вместо заповеди врачу «исцели себя сам» мы смело можем сказать «накорми себя сам», так как мы пересекли линию вечной мерзлоты, но и здесь с питанием неважно. Мургатройд, я очень тебе благодарен.

«Чи», — с достоинством ответил Мургатройд.

— Ожидалось, что единственной выгодой для меня будет твоя приятная компания в полете к звезде Мерида II. Вместо этого какой-то невежда нажал не ту кнопку на компьютере, и нам пришлось остановиться здесь, хотя не то чтобы именно здесь, в этой холодрыге, но близко к этому. Я взял тебя с корабля потому, что там никого не оставалось, кто бы мог кормить тебя, а ты кормишь нас, по крайней мере указываешь на съедобные вещи, которые мы вполне могли бы и не заметить.

«Чи», — сказал Мургатройд и гордо прошелся туда-сюда.

— Нет уж, не надо копировать этого Пата из Города—Три, хотя ему по статусу полагается красоваться. Он ведь новоиспеченный муж. Но я возражаю против того, чтобы ты принял его за объект для подражания. И зачем тебе красоваться здесь, ведь рядом нет никого, кто мог бы для тебя сыграть роль Ним и с неослабевающим восторгом смотреть на тебя во все глаза, а также другими приятными способами выражать пламенную и в буквальном смысле слова неземную любовь.

Мургатройд произнес с печалью: «Чи?» — и отвернулся.

Они оба стояли на покрытом листьями клочке земли, который полого спускался в удивительно спокойный заливчик с незамутненной водой. Позади над ними возвышались громадные горы. Над их головами сверкал ослепительной белизной снег, за заливом было видно широкое устье реки и снова горы, горы и снежные равнины. Небольшой водопад журчал там, где в лучах теплого солнца подтаивал ледник. Там, где не было снега, виднелась зеленая растительность.

Хант, отец Ним, подошел к Мургатройду и Кальхауну. На Ханте не было громоздкого плаща и рукавиц, которые так необходимы в Городе—Два. Сейчас он был одет как цивилизованный человек, но в одной руке держал заостренную палку, а в другой — связку вполне нормальных на вид рыб. На лице его было выражение застывшего изумления. Изумление уже вошло у Ханта в привычку.

Кальхаун объяснил, что Мургатройд нашел еще один сорт съедобных орехов, похоже, что они земного происхождения, как и большая часть живых существ, которых они успели увидеть. По всей вероятности, сделал вывод Кальхаун, растения и животные были вывезены с планеты Земля, правда, в разное время.

Хант кивнул. Казалось, он хотел что-то спросить и все никак не решался.

Наконец он сказал:

— Я разговаривал с Патом.

— А, зятек, который должен благодарить вас не только за дочь, за то, что остался жив, но еще и за ваше положение в Городе—Два, которое дало вам законные права провести свадебную церемонию. Полагаю, он выразил вам свое уважение? — не удержался от ехидства Кальхаун.

Хант нетерпеливо махнул рукой.

— Он говорит, что вы ничего не хотите сделать, чтобы спасти его или Ним от смерти.

Кальхаун кивнул:

— Да, это так.

— Но они же могут умереть! Они же умрут! Ним умрет от болезни, распространенной в Городе—Три. Люди в Городе—Три всегда говорили, что у нас тоже есть болезнь, смертельная для них и безопасная для нас, жителей Города—Два. Они, в Городе—Три, умирали от нашей болезни.

— Что, видимо, является всего лишь историческим фактом. Однако как это по-латыни? «Время проходит». Нынешняя важность этого исторического факта состоит в том, что он является фактором «синдрома изоляции» и, следовательно, решающим фактором в «проблеме Крузо». Я намеренно ничего не давал Ним и Пату, чтобы доказать, что смертельная опасность болезней Города—Два и Три уже канула в Лету.

Хант покачал головой:

— Я не понимаю.

— Я когда-нибудь нарисую диаграмму. Но это не очень сложная диаграмма, — утешил его Кальхаун. — Кстати, вы спросили у Пата, что в Городе—Три говорят о ленточке в небе? Мне кажется, она каким-то образом связана с зелеными растениями и животными. Случайное появление орехов, рыбы, белок, кроликов и голубей на этой планете исключено. Мне кажется, здесь где-то кроется еще одна ошибка. Так что говорит Пат?

Хант пожал плечами.

— Когда я спрашиваю его, — добавил Кальхаун, — он не обращает на меня внимания. Он лишь млеет, глядя на Ним. Но вы — его тесть. Он обязан быть вежливым с вами!

Хант вдруг резко сел, положил свое самодельное копье под деревом и посмотрел на связку рыбы. Он не привык к избытку еды, и температура воздуха (Кальхаун прикинул: градусов пятьдесят по Фаренгейту) казалась ему высокой. Хант задумчиво стал отделять одну рыбку от другой. Взяв одну из них, он с новоприобретенным умением срезал филе. Дня два назад Кальхаун показал, как это делать.

— Детей в Городе—Три учат, — глухо сказал Хант, — тому же, что и детей в Городе—Два. Люди прибыли на планету работать в шахтах. Тогда была такая компания, которая отправила их на шахты и время от времени присылала корабли, чтобы вывезти продукты горнодобычи и привезти то, что было необходимо жителям. Люди жили хорошо и счастливо. Компания вывесила эту ленточку, чтобы создать искусственные теплые земли, где можно было бы выращивать овощи и фрукты. Но шахты скоро уже не могли обеспечить потребностей экспорта. Благодаря искусственному климату территория теплых земель расширилась. Стало теплее, ледники начали таять и сползать с гор. Они разрушили газо — и нефтепроводы между городами (их было трудно отремонтировать). Компания объяснила, что в связи с тем, что шахты стали нерентабельными, она больше не будет присылать звездолеты, чтобы вывезти груз и привезти все необходимое для жителей.